Николай Усков - Семь ангелов
Не случайная знакомая, не сотрудница, а жена Федора Алексеевича Климова, который привык получать от жизни все, включая рабочий свисток и свободный английский. Теперь Полина ждала мальчика, наследника. Ирина Сергеевна не раз читала про мистику отношений отца с сыном и была не на шутку встревожена.
В этот день она ездила в Авиньон. К себе Ирина Сергеевна вернулась поздно совершенно разбитой. Она опустилась в плетеное кресло на мраморной террасе. Ей хотелось принять ванну, смыть с себя то, что в журналах называли «негативом». Но у нее не было сил.
Она смотрела на лазурное море, раскинувшееся внизу, за садами, и думала о его руках, больших, жилистых и совсем чужих.
Место не установлено
Зазвонил телефон.
– Лейтенант Перебейнос! – отрапортовала трубка. – Товарищ полковник, только что доложили: в Авиньоне пропал Климов.
– Как пропал?
– В доме обнаружили следы борьбы и кровь, но трупа нет.
– А что Махаон?
– Махаон улетел в неизвестном направлении. Пытаемся установить контакт.
– Как улетел?
– Выясняем. Но, похоже, у Махаона прокол случился.
– Слышь, ты, Перебейнос, у тебя что, перебеймозг?! – заревел полковник. – Махаон не такой, я лично с ним работал. – На противоположном конце провода установилось робкое молчание. – Так, срочно Махаона достать, – скомандовал полковник. – Кто там у нас есть?
– Петр Евгеньевич, это же Франция, а не Чечня, – заныла трубка.
– Перебейнос, пощупай свой нос! Щупаешь? – голос полковника звучал страшно. – Он у тебя ровный? А теперь скажи ему бай-бай, потому что я его лично сломаю своими ботинками Berluti.
– Товарищ полковник! – взмолилась трубка. – Мы работаем, дайте время, пожалуйста.
– Работать ты у меня будешь на лесоповале, – грозно пообещал опричник. – Там у тебя будет очень много времени. А здесь мне нужен результат! – Трубка, кажется, умерла от страха.
– Хм, – полковник сменил гнев на сомнения, – может, Махаон самостоятельно приступил к плану «Сиренко»? – предположил он.
– Да нет, Махаон без команды не стал бы трепыхаться.
– Ты говоришь, трупа нет. Вообще, на Махаона похоже. Нет человека – нет проблемы – так он, кажется, любит говорить. Может, принял решение по обстановке? – засомневался полковник. – В общем так, – голос Петра Евгеньевича стал решительным, – с Махаоном вступить в контакт. Раз. Узнать, не плешь ли за всем этим стоит. Два. Пробейте Ивана Климова. У них с Махаоном был контакт. Три. Доложить сегодня вечером по горячим следам. Четыре.
– Есть, Петр Евгеньевич! – Трубка излучала такую радость, будто бы ее только что вытащили из печи по экологически чистому сжиганию мусора. Впрочем, из экологически чистого сжигания мусора, по идее, должен получаться огнеупорный чекист, чем трубка уже являлась.
Авиньон, Hotel d’Europe
Лиза не захотела оставаться в доме отца. В узких коридорах и темных комнатах кардинальской ливреи было столь же уютно, как в хичкоковском фильме. Кен без труда снял лучший номер в самой почтенной гостинице города, и теперь они сидели на террасе, откуда открывался вид на черепичные крыши и дворец. Уже совсем стемнело. Где-то на улицах галдели подвыпившие подростки. Лиза находилась в прострации, Кен, наоборот, – в невероятном возбуждении.
– Понимаешь, собственно, что мы видели. Кровь? Беспорядок в комнате? Из этого не следует, что Федор Алексеевич убит. Единственный несомненный факт – пропал документ, из-за которого я здесь. Духовная папы Климента.
– Господи, ты можешь хотя бы теперь, когда все случилось, не упоминать про эту детскую ерунду.
– Прости, но из-за этой ерунды, как ты говоришь, возможно, погиб твой отец.
– Уйди, пожалуйста, – неожиданно звонко сказала Лиза. – Я устала! Устала! Устала! – Она зарыдала, уронив лицо в ладони. Спина ее истерически вздрагивала.
– Налью тебе чего-нибудь, – тихо сказал Кен и ушел в комнату. Странно, ему не захотелось ни обнять, ни успокоить Лизу. Но анализировать свои чувства Алехин не стал. Он думал про то, зачем могло исчезнуть тело. В мини-баре из приличного обнаружился только Hennessy XO. Разлив небольшую бутылку по пузатым бокалам, он вернулся на террасу.
– Спасибо, – страдальчески протянула Лиза, шмыгнула покрасневшим носом и осторожно отхлебнула коньяку. – Хорошо, извини, что ты там говорил про эту треклятую духовную?
– Лиза, твой отец обнаружил документ, в котором зашифрована дорога к несметным сокровищам. Он приезжает в Авиньон, исчезает при загадочных обстоятельствах, а вместе с ним пропадает и этот документ. Кстати, а почему там не было прислуги, поваров, конюхов, садовников, подавальщиков ночного горшка, не знаю… У вас же всегда десятки слуг? – спросил Кен.
– Для папы Авиньон – любимая игрушка. Он хотел играть в нее в одиночестве без пакистанцев с филиппинцами.
– Он что, сам мыл посуду?
– Да, папа очень гордится тем, что может все сам. Он и Игоря Петровича брал с собой только потому, что тот грозил иначе уволиться. Папа говорил: «В Европе с охраной ходят только русские бандиты».
– А ты пробовала ему звонить? – Кен задал неожиданно идиотский вопрос и тотчас извинился. – Ах, да, он же говорил мне, что не пользуется мобильниками.
– Кто не пользуется? – удивилась Лиза. – Папа? По работе – нет, но для семьи у него есть телефон. Я настояла, надоело общаться с его помощниками. Понимаешь, он хотел сам решать, когда и с кем говорить. Он у нас контрол-фри… – она вдруг остановилась.
– Фрик? – подсказал Алехин.
– Постой, когда ты меня набрал в Кап-Ферра, я ведь машинально перезвонила папе. Телефон не отвечал. Точнее… – лицо ее стало сосредоточенным. – Вспомнила, что меня удивило, – Лиза почти закричала, – меня удивил голос механической тети. Она говорила по-английски.
– А что в этом странного? – Кен закурил.
– Балда, мы же во Франции. Если папа во Франции и, положим, преступник украл его телефон, голос должен отвечать по-французски.
– Гениально. Значит, мы знаем, что по крайней мере телефон Климова находится в Англии или в США. Набери еще раз.
Она схватила айфон, ткнула в него пальцем, прижала к уху и стала слушать.
– Странно, теперь вдруг говорит по-французски.
– Может, ты перепутала.
– Нет, меня это тогда очень удивило.
– Хорошо, давай подведем итог, – Кен докурил сигарету и сразу прикурил новую. – Твой отец обладает ключом к несметным богатствам. Он загадочно исчезает. В его кабинете обнаружены следы борьбы и обыска. Ключ к сокровищам тоже пропал. Но преступник не знает, что накануне Климов ввел меня в курс дела и я снял копию с документа. Если бы преступник это знал, он бы, наверное, предпочел напасть на меня. Я же не олигарх, в самом деле. Постой… – сообразил Кен. – А что, собственно, намеревался сделать твой отец? Он ведь не собирался оставить клад себе. Наоборот. Он хотел шумно подарить его Франции. То есть со дня на день Климов бы просто объявил о том, что в его руках находится ключ к великой тайне.
– То есть ты хочешь сказать, – перебила Лиза Алехина, – что папа не стал бы сам искать клад.
– Конечно, как ты это себе представляешь?! Искать клад в хорошо охраняемом музее.
– Тогда я вообще ничего не понимаю.
– Как раз теперь-то все и стало понятно. Смотри. Преступник знает, что Климов собирается опубликовать духовную, потому что рассчитывает не на сокровища, а на признание во Франции. Преступнику, наоборот, нужны именно сокровища. Так что мотив очевиден.
– Он хотел остановить отца, завладеть духовной и самостоятельно обнаружить клад.
– Именно. Поэтому действовать надо было решительно, нахрапом. Помедли он еще хотя бы день, и о сокровищах заговорил бы весь мир, да и искать этот клад приехал бы не любитель медиевистики из гламурного журнала, а лучшие специалисты по средневековым секретам.
– Ты говоришь, у тебя есть копия? – спросила Лиза и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Нужно немедленно об этом сообщить всем. Так мы по крайней мере отомстим этому негодяю.
– У меня есть идея получше. Мы можем попробовать поймать его на живца.
– То есть?
– Сделать заявление прессе о наличии копии, но саму это копию не предъявлять. Рано или поздно преступник придет за ней, – глаза Кена блестели азартом.
– Я боюсь.
– И я тоже, – весело поддержал ее Кен. На самом деле ему дико не хотелось расставаться с замысловатой головоломкой.
– Кен, давай не ввязываться в это дело. Прошу тебя.
– Посмотрим с другой стороны, – Кен не собирался сдаваться и продолжил голосом юриста: – Твой отец исчез, и, пока мы точно не знаем, что с ним случилось, мы не имеем права распоряжаться тем, что принадлежит ему. – Аргумент был беспроигрышным. В Лизе мгновенно заговорили климовские гены собственничества.
– Пожалуй, но где же папа? – Она опять задрожала и стала всхлипывать. Коньяк иссяк, поэтому Кен заказал новую бутылку в номер, вернулся, приобнял ее за плечи и тихо сказал:
