Сидни Шелдон - Тонкий расчет
После разговора с сенатором Лесли немедленно отправилась к Джиму Бейли.
– Джим, мне очень жаль, но я увольняюсь.
Тот сочувственно закивал:
– Конечно, Лесли, разумеется. Тебе не мешает отдохнуть. Когда вернешься, мы все обсудим…
– Я не вернусь.
– Что?! Но я не хочу расставаться с тобой, Лесли. Пойми, нет смысла убегать от трудностей. Этим ничего не добьешься.
– Я не собираюсь бежать.
– Ты твердо решила?
– Да.
– Нам будет не хватать тебя. Когда собираешься уволиться?
– Я уже уволилась.
Лесли Стюарт часами ломала голову, пытаясь придумать, где и каким образом лучше всего познакомиться с Генри, так чтобы тот сразу обратил на нее внимание. Ошибаться нельзя – нужно действовать сразу и наверняка. И тут она вспомнила о Дэвисе. У них с Генри одинаковое происхождение, оба вращаются в одних и тех же кругах и, несомненно, знакомы друг с другом. И тогда Лесли решилась позвонить сенатору.
Как только самолет Лесли приземлился в аэропорту Скай-Харбор, девушка, словно подгоняемая неведомой силой, подбежала к газетному киоску в аэровокзале, купила «Финикс стар» и быстро просмотрела. Ничего. Пришлось обзавестись экземпляром «Аризона рипаблик», но только в «Финикс газетт» она нашла то, что искала. Колонку с гороскопами Золтера.
«Как все это глупо! Я же не верю в астрологию, – уговаривала она себя. – Лишь круглая идиотка может увлекаться подобным вздором!»
Но глаза уже жадно шарили по строчкам.
«Лев (23 июля – 22 августа). Юпитер вошел в фазу Солнца. Осуществление романтических планов. Будущее светло и безоблачно. Но не предпринимайте поспешных шагов. Действуйте осторожно».
У выхода стоял лимузин.
– Мисс Стюарт? – почтительно осведомился водитель.
– Это я.
– Мистер Чеймберс шлет вам привет. Мне велено отвезти вас в отель.
– Как любезно с его стороны! – пробормотала Лесли, пытаясь скрыть разочарование. Она надеялась, что Генри сам приедет ее встречать.
– Мистер Чеймберс просил узнать, не согласитесь ли вы поужинать с ним сегодня вечером, если, конечно, у вас найдется время.
А вот это уже лучше. Гораздо лучше.
– Пожалуйста, передайте, что я буду рада принять приглашение.
Ужин прошел очень весело. Чеймберс, привлекательный мужчина с точеными чертами аристократического лица, седеющими каштановыми волосами и подкупающей улыбкой, оказался великолепным собеседником и гостеприимным хозяином.
Он не сводил с Лесли восторженного взгляда.
– Тодд не соврал, уверяя, что делает мне огромное одолжение.
– Вы мне льстите, – потупилась Лесли.
– Что заставило вас решиться переехать в Финикс, Лесли?
«Ты содрогнулся бы, узнав истинную причину».
– Я так много слышала об этом городе. И подумала, что здесь мне будет хорошо.
– И не ошиблись. Чудесный город! Вам тут понравится. В Аризоне есть все: Гранд-Каньон, пустыня, горы. Тут вы найдете, что искали.
«Совершенно верно», – подумала Лесли.
– Но нужно же вам где-то жить! Уверен, что сумею помочь вам отыскать подходящее местечко.
Лесли знала, что ее сбережений едва хватит на три месяца. Она должна спешить.
Но ей повезло. Как обнаружилось, двух месяцев оказалось вполне достаточно.
Полки книжных магазинов были забиты бесчисленными руководствами для женщин, стремящихся обрести спутника жизни. Известные и неизвестные психологи, экстрасенсы, специалисты по проблемам брака и считающие себя таковыми разглагольствовали на тему, как вернее поймать мужчину.
«Умнее всего разыгрывать недотрогу…»
«Заманите его в постель и окрутите так, чтобы он потерял голову…»
Но Лесли не нуждалась в подобных советах. Она изобрела собственный метод – дразнила Генри, позволяя приближаться, но оставаясь неуловимой. Ему еще не приходилось сталкиваться с подобными женщинами. Чеймберс принадлежал к джентльменам старой школы, автоматически относившим любую хорошенькую блондинку в разряд безмозглых дурочек. Генри и в голову не приходило, что всю жизнь его привлекали прелестные, но не слишком умные женщины. Лесли стала для него откровением – умна, образованна, прекрасно умеет выражать свои мысли и способна рассуждать едва ли не на любую тему.
Они говорили о философии, религии и истории, и позже Генри признавался приятелю:
– По-моему, ей приходится ужасно много читать, чтобы поддерживать беседу на должном уровне.
Генри Чеймберс искренне наслаждался обществом Лесли. Он хвастал ею перед своими друзьями и, фигурально говоря, носил на рукаве, словно генеральские нашивки: возил на фестивали изящных искусств и в «Экторз театр». На какое-то время они стали неразлучны. Вместе посещали вернисажи в галерее «Лайен» в Скотсдейле, концерты в филармонии «Симфони-холл» и ежегодный карнавал в маленьком городке Чендлере, а как-то даже отправились на хоккей, чтобы посмотреть игру «Финикс роудраннерз».
Провожая ее домой, Генри неожиданно признался:
– Вы мне очень нравитесь, Лесли. Знаете, я думаю, нам будет хорошо в постели. Мне бы очень хотелось, чтобы между нами было что-то большее, чем просто дружба.
Лесли сжала его руку и тихо ответила:
– Вы тоже мне нравитесь, Генри, но я не могу.
Они условились поужинать вдвоем на следующий день. Генри позвонил Лесли:
– Почему бы вам не заехать за мной в редакцию «Стар»? Я хочу, чтобы вы все здесь посмотрели.
– С удовольствием, – согласилась Лесли. Именно этого она и добивалась. В Финиксе было еще две газеты, «Аризона рипаблик» и «Финикс газетт», но только «Стар» была убыточной.
Помещения и типография «Финикс стар» оказались куда меньше, чем ожидала Лесли. Генри повел ее на экскурсию, и девушка, оглядывая тесные комнатки, поняла, что вряд ли именно это издание сумеет поспособствовать падению губернатора или президента. Но это всего лишь средство для достижения цели. У нее далеко идущие планы.
Лесли живо интересовалась всем, что попадалось на глаза, засыпала Генри вопросами, но тот по каждому поводу отсылал ее к Лайлу Баннистеру, главному редактору. Лесли поразилась, поняв, как мало Генри знает и насколько он равнодушен к издательскому делу. Но это лишь подстегивало ее решимость поскорее усвоить все, что возможно, войти в курс дела.
Это произошло в «Боргате», итальянском ресторанчике, отделанном в стиле деревенского домика. Еда была выше всех похвал: суп-пюре из омаров, медальоны из телятины под соусом бернез, белая спаржа с приправой из уксуса, прованского масла и пряностей и суфле «Гран Марнье». Генри Чеймберс, как всегда, был говорлив и весел, и вечер прошел незаметно.
– Все-таки я люблю Финикс, – уверял Генри. – Трудно поверить, что всего пятьдесят лет назад его население составляло шестьдесят пять тысяч. Теперь же здесь свыше миллиона жителей.
– Но почему вы решили покинуть Кентукки и переселиться сюда, Генри? – с любопытством спросила Лесли.
Тот огорченно пожал плечами.
– Собственно говоря, от меня ничего не зависело. Все мои проклятые легкие. Доктора не могут точно сказать, сколько мне осталось. Считают, что в здешнем климате я дольше протяну. Поэтому я и решил остаток дней своих провести здесь… что осталось, то мое. Вот и обосновался в Финиксе.
Он улыбнулся и погладил Лесли по руке.
– Они сами не знают, насколько оказались правы, когда убеждали меня перебраться сюда. Кстати, надеюсь, вы не считаете, что я слишком стар для вас? – с тревогой осведомился он.
– По-моему, даже слишком молоды, – засмеялась Лесли.
Генри упрямо покачал головой.
– Я вполне серьезно. Вы согласны стать моей женой?
Лесли на мгновение прикрыла глаза. И снова увидела ту проклятую дощечку на тропинке.
«Лесли, ты выйдешь за меня?…»
«Боюсь, не могу пообещать, что станешь женой губернатора, зато я чертовски хороший адвокат…»
Лесли стиснула зубы. Нет, она не позволит сломить себя. У нее есть цель, нужно идти вперед.
– Да, я очень хочу этого. Больше всего на свете.
Две недели спустя они поженились.
Сенатор Дэвис долго изучал свадебное объявление, напечатанное в «Лексингтон геральд лидер».
«Простите, что беспокою, но не могли бы вы уделить мне время, сенатор? Я прошу об одолжении… Вы знакомы с Генри Чеймберсом?…»
Если именно этого она добивалась, тогда все в порядке.
Если именно этого она добивалась…
Медовый месяц Лесли и Генри провели в Париже, но где бы они ни бывали, в ее голове вертелась одна неотвязная мысль – ходили ли по этим улицам Оливер и Джан, обедали ли в этих кафе, забегали ли в эти самые магазины? Она представляла их вместе, обнаженных, занимавшихся любовью на огромной кровати. И Оливер шепчет Джан те же лживые нежности. Но ничего, он за это поплатится! И горько!
Генри безумно любил жену и из кожи вон лез, чтобы угодить ей. В других обстоятельствах Лесли, вероятно, могла бы ответить тем же, но в душе что-то бесповоротно умерло. А в сердце не осталось никаких чувств, кроме ненависти. Больше ни один мужчина не посмеет обмануть ее.
