Кристофер Голден - Сыны анархии. Братва
Обзор книги Кристофер Голден - Сыны анархии. Братва
Кристофер Голден
Сыны анархии. Братва
Christopher Golden
SONS OF ANARCHY. BRATVA
Sons of anarchy™ & © 2014 Twentieth Century Fox Film Corporation and Bluebush Productions, LLC. Published by arrangement with St. Martin's Press, LLC. All rights reserved
© Cover design by Lisa Marie Pompilio
© Cover illustration by Mike Heath
© Филонов А. В., перевод на русский язык, 2014
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
1
Джекс Теллер любил мир и покой ничуть не меньше всякого прочего, но горький опыт научил его никогда им не доверять. Всю свою жизнь он провел под крылышком мотоклуба «Сыны анархии» – сперва в качестве сына его основателя, затем в роли члена, а теперь и вице-президента его оригинального чартера[1] – и другого образа жизни попросту не знал. Даже когда клуб не был по уши в беде, какая-нибудь неприятность обычно назревала непременно.
Но не сегодня.
Только бы чем-нибудь заняться, Джекс смотал леску, проверил наживку, а затем снова забросил ее в глубокую бурливую реку.
– Не клюет, – буркнул он, лишь бы что-нибудь сказать.
Рыжий[2] Уинстон сидел в шести футах от него, прислонившись широкой спиной к валуну, с бутылкой пива в руке. Вскоре после прихода к реке Рыжий вогнал в мягкую сырую почву берега черную пластиковую трубку, забросил крючок и сунул рукоятку удочки в трубку. Он не столько рыбачил, сколько потягивал пиво, время от времени бросая взгляд на леску – не клюет ли что-нибудь.
Джексу пришло в голову, что он прямо напрашивается, чтобы какая-нибудь рыбина утащила удилище в реку – а именно так и будет, если какой-нибудь солидный стальноголовый лосось польстится на наживку, – но Рыжий выглядел чересчур расслабленным, чтобы подымать эту тему. Правду говоря, появление вороватого стальноголова казалось не очень-то вероятным, учитывая, что на удочку Рыжего почти за три часа было лишь две поклевки, а сам он потрудился лишь подтянуть леску пару-тройку раз, сосредоточившись на опорожнении холодильника пива, который они вдвоем приволокли из хижины.
Джекс поднялся, чтобы захватить еще бутылочку и тем внести свою лепту в облегчение холодильника, прежде чем придется тащить его обратно. Сунув удилище в сгиб локтя, он сковырнул пробку и сделал изрядный долгий глоток.
Потянувшись, Рыжий покрутил головой, отчего шейные позвонки у него громко хрустнули.
– То ли рыба поумнела, то ли чует, насколько нам все это по барабану, – произнес он.
– Говори за себя, Рыж. Мне не по барабану.
– Тогда ты действуешь неправильно, – заметил Рыжий. – Рыбная ловля – это состояние ума, Джекс. Это дзен. Если хочешь раздобыть к вечеру чего-нибудь съестного, надо было идти на охоту, как я и предлагал.
Джекс устроился у подножия толстого дерева с корнями, обнаженными десятилетиями эрозии почвы. Когда уровень воды в реке опускается настолько, что земля между корнями высыхает, получается идеальное кресло.
– Охота – та же работа, – возразил он. – А мы пришли проветрить мозги.
– Тогда чего ж ты лаешься, что рыба не клюет?
Джекс осушил третий пузырек пива.
– Все тихо, вот меня малёхо и коробит. Надо было нарушить молчание.
Он чуть поддернул удилище, чтобы проверить, не натянется ли леска, но та подалась легко, без тени намека на поклевку. И тут, сообразив, что Рыжий не ответил, обернулся к лучшему другу, с любопытством уставившемуся на него.
– Чего? – спросил Джекс, не трудясь скрыть нотки раздражения.
– Как по-твоему, сколько дней тебе надо тут проторчать, прежде чем ты перестанешь тревожиться про все остальное говно?
Джекс отхлебнул пива.
– Не уверен, что умею считать до стольких, братан.
Они снова смолкли, и тишину рассеивало лишь журчание реки да шелест ветра в листве. Рыжий предложил устроить эту вылазку позавчера, и Джекс, к собственному изумлению, согласился. Закинув пиво, наживку и единственный пакет с продуктами на заднее сиденье пикапа Рыжего, они прикатили к хижине. Это место служит для клуба уединенным приютом еще со времен Первой Девятки, когда отцы Джекса и Рыжего с парнями вроде Клэя Морроу и Ленни Сутенера только закладывали фундамент того, что со временем превратилось в САМКРО – «Сыны Анархии» МотоКлуб Редвуд Оригинал.
Еще пацанами Джекс и Рыжий шлялись без надзора по лесам вокруг хижины, удили рыбу, плавали в реке и пили пиво, слямзив его у папаш. Как-то раз Джон Теллер и Пайни Уинстон заставили сыновей пить это пиво, пока не выблюют все обратно – такой вот байкерский урок. Сидя в колыбели этих древних корней и глядя, как река несет мимо свои воды, Джекс чувствовал, что те дни никогда не отпустят его. Многие годы они приезжали в хижину исключительно по делам, и сейчас он барахтался под бременем своей ответственности перед Тарой, своими сыновьями и перед клубом. Идея приехать сюда в компании Рыжего казалась удачной, и он бы с радостью разок просто подышал, ни о чем не задумываясь, – но чувствовал, как крючья, впившиеся глубоко в плоть, влекут его обратно.
Он с половиной клуба месяцы чалился на нарах, пережив пертурбации в отношениях клуба с «Подлинной ИРА»[3] и русской мафией – «Братвой»[4]. В Стоктонской тюряге Джекса по приказу шефа «Братвы» Виктора Путлова пырнули заточкой. САМКРО сумел выторговать мир с русскими, продержавшийся достаточно долго, чтобы Джекс и остальные члены клуба, севшие вместе с ним, успели выйти на волю. Этот мир САМКРО нарушил на свадьбе Рыжего с Лайлой. Путлову вместе со всеми его бандитами пришли кранты, а «Сыны» заключили новую сделку с мексиканцами – картелем Галиндо, – купив себе минутку передышки.
Джекс и Тара обручились, объявив о помолвке клубу. Все на свете идет путем, твердил он себе, и эта вылазка в хижину, на своего рода микроскопический мальчишник, лишнее тому доказательство, – но помолвка лишь углубила раскол в душе Джекса, раздирающий его надвое. С одной стороны – человек, которым ему хотелось бы стать, а с другой – тот, кем его взрастили. САМКРО всегда занимался подпольной торговлей оружием, а теперь подпряг сюда еще и наркоту, и Джекс пообещал Таре, что изыщет способ для себя – и своих сыновей – откреститься от клуба и от опасностей, идущих с ним в комплекте.
Обещал. Не кривя душой.
Однако порой обещания рассыпаются в прах.
Леска Рыжего дернулась, подскочила, а затем удилище согнулось дугой. Окликнув его, Джекс отставил пиво и поднялся из колыбели древесных корней, но Рыжий уже пришел в движение. Вроде бы секунду назад клевал носом, а теперь ринулся к удочке, схватив ее в тот самый момент, когда та наклонилась и выскользнула из трубки. Подумав, что ему может понадобиться помощь, Джекс сунул в трубку свое удилище.
– Сукин сын! – рыкнул Рыжий, подсекая сильным рывком, чтобы всадить крючок в губу рыбине, настолько безмозглой, чтобы польститься на наживку, проболтавшуюся в реке три четверти часа.
Рыжий был на пару дюймов и на добрых тридцать фунтов крупнее Джекса. Бородища и угрюмый взгляд придавали ему устрашающий вид человека, способного переломать музыканту запястья за то, что тот сыграл не ту песню – что, собственно, он не преминул наколбасить на самом деле.
Вытягивая эту рыбину, Рыжий выглядел настолько нелепо, что Джекс не удержался от смеха.
– По ходу, ты встретил равного противника, – бросил он и затрусил обратно, чтобы взять свое пиво. Стоя на берегу, смотрел, как Рыжий опускает удилище к воде и дергает обратно, каждый раз быстро сматывая леску.
Обернувшись к нему, Рыжий ощерил зубы, но не сумел удержать злость и вместо того рассмеялся. Сделал шаг к Джексу, и тут леска со звоном лопнула, развеваясь в воздухе, будто паутинка на ветру.
– В жопу! – рявкнул Рыжий.
Швырнув удилище в реку, он выхватил ствол и выпустил полдюжины пуль куда-то в сторону рыбины. Под затихающее эхо пальбы оба стояли и смотрели, как удочка, покачавшись на перекатах еще пару секунд, заскользила по течению.
– Ничё так способ удить рыбу, – заметил Джекс с ухмылкой.
Рыжий обратил взгляд вниз по реке, насупив брови.
Ухмылка Джекса тут же погасла.
– Че такое?
– Это батина удочка.
Джекс посмотрел на удочку, которую сам принес из хижины. Они взяли удилища и катушки из пыльной кладовки. Большинство снастей поржавело, и Джекс выбрал выглядевшие наименее подпорченными. Если одна из удочек в хижине и принадлежала его собственному отцу, Джону Теллеру, Джекс не отличил бы ее от остальных. Но Пайни жив, и эта потеря его огорчит.
На ум тут же пришло с полдюжины подколок, но Джекс не озвучил ни одну из них, вместо этого подхватив свою удочку и принявшись сматывать леску.
Собрав пустые бутылки, Рыжий ссыпал их в холодильник. В каком-нибудь переулке в Чарминге они могли бы этим не заморачиваться.
– Смахивает на то, что тебе надо было смотаться из города больше, чем мне, – заметил Джекс.
Рыжий приподнял холодильник.
– Это ж не я только что откинулся из Стоктона.
