Лев Овалов - Секретное оружие (сборник)
Они вместе подошли к гардеробной. Харбери взялся за дверную ручку.
– Что за черт!
Дверь была заперта, заперта изнутри. Он постучал, потом постучал сильнее…
Вайолет широко раскрыла глаза.
– Разве у вас нет с собой ключа?
– Ключ с внутренней стороны!
– Будете ломать? – осведомилась Вайолет.
– Да нет, это слишком долго, – разозлился Харбери. – Придется лезть через окно!
Он обежал дом. На траве под открытым окном валялся стул.
Он влез в комнату и бросился к кофру. Тот стоял на месте, ремни были затянуты. Слава богу, все в порядке.
Харбери облегченно вздохнул и пошел открывать.
– Вот что, – приказал он Вайолет. – Идите в парк и разыскивайте незнакомую девушку! Понятно? Ищите по всему парку! Она меня обокрала. Сам я не могу отойти. Паттерсон появится с минуты на минуту. А вы, как только найдете, тащите ее сюда. Быстро, быстро!
Он подождал, пока Вайолет скрылась за деревьями, и заторопился к воротам.
Глава 15
Держи его, держи!..
Паттерсон не замедлил появиться. Он приехал в роскошном «кадиллаке», в котором кроме него и шофера находился еще какой-то мужчина средних лет, с тонкой ниточкой черных усов под массивным носом и в темных больших очках.
Не успели за «кадиллаком» закрыться желтые ворота, как Ткачев уже докладывал Пронину о приезде Паттерсона с неизвестным спутником.
– Так-так… Очень интересно, – раздумчиво сказал Пронин. – Его самолет отправляется через два часа. Не попытается ли он увезти Королева…
Харбери ждал миллионера во дворе. Он приветствовал его как лучшего друга.
– Добрый день, мистер Паттерсон!
В ответ раздалось лишь невнятное бормотание. Знатный путешественник не пожелал выйти из машины, только выглянул из нее. А его спутник, кажется, вообще не проявлял ни к чему интереса.
– Где ваши бумаги? – брюзгливо пробормотал миллионер. – Давайте их сюда. И поскорее!
Харбери и сам был рад как можно скорее избавиться от своей пленницы.
– Разрешите ему помочь? – бодро спросил он своего гостя, кивком указывая на шофера.
– Помогите, – приказал Паттерсон. – Только делайте все побыстрее.
Харбери с шофером быстро ушли во флигель и через минуту с заметным усилием вынесли объемистый кофр.
– До чего же вы любите бумажки, – ворчливо заметил Паттерсон. – Надо же накопить такую груду.
– Не говорите! – весело подхватил Харбери. – Но если бы вы знали, с каким нетерпением их ждут!
Паттерсон только пошевелил усами. Но вот все готово, с глухим щелчком захлопнулся вместительный багажник, и Паттерсон скомандовал:
– Поехали!
Ворота распахнулись, и «кадиллак», шурша гравием, выплыл на дорогу.
У калитки толкалось несколько любопытных, пожелавших заглянуть в роскошную машину, но, увы, мистер Паттерсон как приехал, так и уехал вдвоем со своим смуглым спутником.
Об этом Ткачев тотчас доложил Пронину:
– Иван Николаевич!
– Ну что?
– Паттерсон уехал.
– Быстро! С кем?
– Один. Вернее, все с теми же усиками…
– Подозрительно!
– Очень.
– Может быть, вывезли кого-нибудь в багажнике?
– Может быть.
– Ладно, Паттерсона возьму на себя. Леночка не показывается?
– Никак нет.
– Хорошо бы выяснить, что с ней. Но деликатно!
– Доктор Успенский раза два пытался прорваться на дачу.
– Не впустили?
– Милиция!
– В третий раз милиция должна зазеваться.
– Можно?
– Только вежливо…
Павлик со своим мотоциклом пристроился наискось у чьей-то дачи и не спускал глаз с желтых ворот. Он уже пытался звонить и даже едва не проскочил вслед за «кадиллаком» – помешал милиционер. Если бы не Ткачев, его бы отправили в отделение для выяснения личности.
Ткачев сказал несколько слов милиционеру и направился к Павлику.
– Здравствуйте, – поздоровался Ткачев.
– Привет, – ответил Павлик. – Я видел вас, когда приходил к генералу.
– Ждете? – спросил Ткачев.
– Жду, – признался Павлик.
– А надо бы действовать!
– Как?
– Видите за забором шиферную крышу? – указал Ткачев. – Надо попасть туда.
– Я бы давно там был, да этот цербер… – Павлик кивнул в сторону милиционера.
– Идите, Павел Павлович, но быстро. Сейчас он вас не заметит.
Ткачев не успел моргнуть, как Павлик очутился у ворот. Милиционер в этот момент внимательно разглядывал носки своих ярко начищенных сапог.
Павлик нажал кнопку звонка. Едва калитка приоткрылась, он сильно толкнул ее и проскочил на территорию дачи.
Следовало дать время «нарушителю» добежать до цели. После этого милиционер крикнул:
– Стойте!
И кинулся за Павликом.
Затем появился второй милиционер и кинулся вслед за первым. Через минуту побежали и Ткачев, и его помощники.
Обитатели дачи стояли перед милиционерами и возбужденно рассказывали, как ворвался какой-то неизвестный…
– Побежал туда! – указывали они в сторону флигеля.
Народу собралось достаточно – несколько обитателей дачи, два милиционера, Ткачев, его сотрудники.
– Пошли! – решительно сказал милиционер.
Все двинулись в сторону флигеля.
Появился Харбери. Ткачев отлично его знал, хотя сам Харбери и не подозревал о существовании Ткачева.
– Кто побежал? – грубо спросил он и упрекнул милиционера: – Для чего вы только стоите!
Все поспешно зашагали к флигелю.
У крыльца их встретила Вайолет.
– Я шла по аллее, – объяснила она. – Какой-то человек промчался мимо и ворвался в дом…
Павлик хорошо понял Ткачева. Проникнув во флигель, он сразу же заперся изнутри и бегом начал обшаривать все закоулки. Заглядывал за диваны, открывал шкафы…
Между тем у крыльца гадали: что же делать?
– Заперто!
– Надо ломать дверь!
– Вы пустили, вы и открывайте! – сердито крикнул милиционеру Харбери.
Милиционер искоса взглянул на Ткачева.
– Попытайтесь, – сказал Ткачев.
Но открыть дверь оказалось не так-то просто. Тогда кто-то предложил:
– Через окно!
– Я сам полезу, – крикнул Харбери.
Но в это время из флигеля раздался громкий вопль – не то отчаяния, не то торжества, и дверь неожиданно распахнулась. На крыльцо выбежал Павлик и замахал руками.
– Идите-идите! – кричал он. – Вы только взгляните!
И он опять скрылся. Толкаясь и мешая друг другу, все кинулись за Павликом. Он привел их в кладовую.
– Видите? Вы видите?! Профессор Ковригина! Вы понимаете… в чулане! В каком-то чулане, на полу… – Павлик захлебывался. – Возможно, она отравлена… Она нуждается в медицинской помощи…
– Спокойно! – прикрикнул Ткачев. – Сейчас разберемся…
Ткачева невозможно было ослушаться: в его тоне звучали и властность, и какая-то совершенно особая убедительность, то драгоценное профессиональное свойство, которое вырабатывается у людей, привыкших быстро ориентироваться и находить правильные решения в трудной и сложной обстановке.
Павлик послушно замолчал и, нащупав пульс на безжизненной руке Марии Сергеевны, начал считать его редкие и слабые удары, поглядывая на часы.
– Константин Павлович, – позвал Ткачев одного из своих помощников.
Лейтенант Елкин, – впрочем, никто не знал, что это лейтенант, – выжидательно взглянул на Ткачева.
– Сейчас же вызовите неотложную помощь и позвоните еще…
– В поликлинику? – подсказал Елкин.
– Вот именно.
Они отлично понимали друг друга.
Ткачев вопросительно оглядел присутствующих.
– Кто в этом доме хозяин?
– Я… – Харбери выступил вперед… Он был растерян и испуган.
– А вы кто такой? – обратился Ткачев к Павлику, будто впервые увидев его.
– Врач… Врач Успенский… – Павлик смутился.
– А как вы сюда попали?
– Видите ли… Я приехал… Здесь находилась моя… Ну как бы вам сказать? Ну, моя невеста… И я пошел. И вот нашел… – Румянец залил его лицо, он окончательно смешался.
– Спокойнее, спокойнее, – сказал Ткачев. – Прежде всего, поскольку вы врач, скажите… – Он указал на Ковригину. – С ней очень плохо?
– Да, она в тяжелом состоянии… Ей, очевидно, дали сильную дозу снотворного.
Ткачев повернулся к Харбери.
– А как сюда попала эта женщина?
– Что вы меня допрашиваете? Я протестую! Это мой дом, и я не буду отвечать ни на какие вопросы!
Ткачев зло посмотрел в бесцветные глаза Харбери и тихо сказал:
– Придется…
– Кто вы такой? Кто вам дал право так со мной разговаривать?
– Извините… – На этот раз Ткачев слегка улыбнулся. – Служба государственной безопасности. Вот удостоверение… Мы к вам не собирались, но мы как раз ищем профессора Ковригину. И поскольку обнаружили ее в вашем доме, вам и придется давать объяснения.
Они стояли друг против друга – насупившийся, бледный Харбери и вежливый, чуть ироничный Ткачев.
