Николай Стариков - Громовые степи
— Что бог ни делает, все к лучшему. Повезло мне нежданно-негаданно, — говорил он сослуживцам. — Не забери у нас тогда ЗИС-5, не было бы теперь этих красавцев. Звери, а не машины.
Подвижный истребительный отряд — значит всегда внезапно возникающие задачи. За короткое время у такого подразделения вся боевая служба превращается в срочные, не терпящие отлагательств выезды и разнообразные действия. Рота отбивала у банд гурты эвакуированного скота, ставила ночные заслоны на выходах к перевалам Главного Кавказского хребта, создавала службу КПП на горных тропах, прочесывала лесные массивы и населенные пункты, участвовала в ликвидации диверсионных групп и банд, выполняла задачи войскового заграждения на тылах отступающих войск. Были удачи и неудачи, почти половина первого взвода погибла под огнем засады во время преследования банды, были потери во втором взводе из-за предательства проводника. Но в активе роты имелись захваченные шпионы, диверсанты, ликвидированные десанты и бандиты, задержанные дезертиры, уголовники, лица без документов.
XXXIV
Отделение Вадима Бодрова в составе роты около двух недель находилось на отдыхе полевым порядком вблизи Камышина. Все дни были заполнены занятиями по политической, боевой и служебной подготовке. Изучали решения XVIII съезда ВКП(б), знакомились с приказами по войскам НКВД, прослушали лекции: «О преступной деятельности осужденных», «Как отличить обычное поведение осужденного от нарушения режима», «Уловки и ухищрения осужденных при подготовке к побегу». На зависть другим бойцам роты отделение Вадима получило на вооружение автоматы ППШ как подарок за участие в боях за Воронеж. Был назначен новый командир взвода — старшина Марков, прибывший из госпиталя. Старшина ежедневно водил подчиненных на стрельбище, отрабатывал с ними тактику оборонительного и наступательного боя. По вечерам бойцам показывали довоенные фильмы: «Богдан Хмельницкий», «Мы из Кронштадта», «Дума про казака Голоту», «Оборона Царицына», «Бесприданница».
В начале второй декады августа рота на попутной барже была командирована в Сталинград в оперативное подчинение командиру 249-го конвойного полка.
Баржа самоходная, но ее ход чуть выше скорости течения реки.
«Вот уж не думал, — размышлял Вадим, — что придется по самой Волге прогуляться, да не один день». Он с интересом наблюдал за низким левым берегом, сплошь поросшим осиной, кленом, дубом, ясенем. Деревья то подходят вплотную к воде, то отступают, но их зеленая кайма почти не прерывается. Правый берег смотрится диковато: крутые обрывы, овраги, поросшие кустарником, большие высоты, леса лишь изредка просматриваются небольшим площадками, старинные деревни. Бойцы купались, загорали, о войне ни слуху ни духу. Тишина. Только тихий плеск волн о железные борта. К концу путешествия поднялся сильный ветер, крутые волны с белыми барашками поверху стали жестко биться в левый борт, раскачивать баржу. Причалили у сталинградского элеватора. Когда Вадим сошел на берег, с удивлением обнаружил: под ногами начала качаться земля. Пришлось расставить пошире ноги, чтобы не упасть. Слышал, моряков так шатает, когда они ступают на берег. Значит, правда.
Бойцы шли по чистым опрятным улицам Сталинграда; вокруг на тротуарах много гражданского люда, бегают дети, звенят на поворотах трамваи. «Может, война не дойдет сюда?»
Сразу же началась с небольшими перерывами днем и ночью боевая подготовка в пойме реки Царицы: штурм ее круч, атаки на приютившиеся здесь дворовые постройки, их оборона. И ни единого часа по службе конвоирования или выполнения других специальных задач войсками НКВД. Теперь уже никто не сомневался: скоро на передовую, на фронт.
20 августа противник силами 14-го танкового корпуса форсировал Дон в районе хуторов Вертячий, Песковатка, захватил плацдарм, непрерывно наращивая силы. На следующий день военный совет Юго-Восточного фронта отдал распоряжение о приведении войск НКВД, находящихся в Сталинграде, в боевую готовность и занятии ими обороны на подступах к городе.
К этому времени основу военного гарнизона в Сталинграде составляли части войск НКВД. В их составе имелось пять стрелковых полков 10-й дивизии внутренних войск, 178-й полк по охране особо важных предприятий промышленности, 249-й полк конвойных войск, 91-й полк по охране железнодорожных сооружений, отдельные подразделения 65-го, 113-го полков и 73-й бронепоезд войск по охране железнодорожных сооружений. Комендантом гарнизона являлся командир 10-й дивизии полковник Сараев. В городе дислоцировались также два учебных танковых батальона, находящихся в районе тракторного завода, Сталинградское военно-политическое училище, 32-й сводный отряд морской пехоты (200 человек).
10-я дивизия выполняла задачи войскового заграждения на подступах к городу, несла патрульно-постовую службу по охране общественного порядка на его улицах. По получении распоряжения военного совета фронта части соединения начали сворачивать выполнение задач оперативного характера и выходить на городской оборонительный обвод.
Сводный батальон 249-го конвойного полка под командованием капитана Коневского занял оборону в районе Городище.
В 4.30 23 августа противник подверг массированному огневому удару всю глубину боевых порядков войск, огибающих вражеский плацдарм в районе хуторов Вертячий, Песковатка на Дону. Через пару часов соединения 14-го танкового и 51-го армейского корпусов немцев протаранили оборону наших войск на стыке 62-й общевойсковой и 4-й танковой армий и узким восьмикилометровым клином устремились на восток в надежде единым броском преодолеть кратчайшее шестидесятикилометровое расстояние между Доном и Волгой. Врагу тогда удавалось многое, выполнил он и эту задачу.
Как ответственный за оборону Сталинграда, Сараев получил сообщение о приближении к городу большого количества танков и пехоты только в 13.00, когда передовые подразделения немцев подошли к станции Котлубань, преодолев половину намеченного пути. К этому времени части войск НКВД разворачивались для обороны на западных и юго-западных подступах к Сталинграду, откуда ожидалось наступление противника, он же приближался к северной окраине, где должны были занимать оборону войска, которые еще не прибыли.
В 15.20 командир 10-й дивизии вынужден был изменить намеченную дислокацию частей и поставить перед руководством 249-го конвойного полка задачу: немедленно выдвинуться к населенному пункту Орловка, занять оборону севернее по высотам 92,6; 134,5; 128,0 и не допустить противника в Сталинград с этого направления.
Когда из Городище батальон форсированным маршем шел на выполнение новой задачи, бойцы оказались бессильными свидетелями варварского разрушения Сталинграда вражеской авиацией. Сотни немецких бомбардировщиков, сменяя друг друга, вываливали на город тысячи тонн смертоносного груза. Сталинград не был виден за дымом сплошных пожаров, клубами пыли; слышался непрерывный гул взрывов. Бойцы шли вперед и оглядывались на город, который еще вчера был в далеком тылу.
Взвод старшины Маркова в составе сводного батальона к вечеру вышел к окраине сожженной «юнкерсами» Орловки, но указанные для занятия высоты были уже захвачены противником. Справа со стороны Мокрой Мечетки слышалась интенсивная орудийная стрельба.
Передовые части 14-го танкового корпуса немцев на подходах к Волге разделились: часть сил продолжала движение к реке, другая пошла к городу, намереваясь с ходу выйти к северной окраине Сталинграда.
Устремившись в направлении Орловки, противник встретился на полигоне тракторного завода с танками 21-го учебного батальона. Бойцы отрабатывали очередное упражнение учебных стрельб под руководством капитана Григорьева. Вместо мишеней танкисты открыли огонь по ганкам противника, вынудили их отойти за высоты севернее Орловки.
Колонна вражеских танков, которая пошла к Волге, тоже разделилась. Одна ее часть была встречена огнем 1077-го зенитного артиллерийского полка и задержана на этом направлении до глубокой ночи. Другая продвигалась по северному берегу Мокрой Мечетки в надежде найти место для переправы через глубокий овраг и выйти к тракторному заводу. Но против каменного моста по дороге из Сталинграда на Дубовку на огневых позициях находились уже тридцать Т-34 и бойцы истребительного батальона тракторозаводцев. Завязалась ожесточенная артиллерийекая перестрелка через овраг. Эту канонаду и слышали бойцы конвойного полка.
Более серьезных попыток войти в Сталинград с севера противник в этот день не предпринимал.
С наступлением темноты отделение Вадима получило задачу установить связь с обороняющимися подразделениями справа, откуда слышалась стрельба. Автоматчики шли вдоль узкой ленты Мокрой Мечетки, не ведая, где враг, где свои. После дневного зноя здесь дышалось легко, чувствовалась прохлада, трава под ногами была влажной, заглушала шаги. Рай да и только, если бы не комары. «Звери какие-то, хуже фашистов», — матюкались бойцы. Путь освещали только звезды, изредка выглядывающие из-за дымов пожарищ.
