Джек Хиггинс - Час охотника (Исповедальня)
— Есть там что-нибудь для меня, Патрик? — Он просунул голову в машину.
Однако лицо водителя оказалось совершенно чужим. В темных спокойных глазах не было заметно и тени угрозы. Но это пришла смерть, чтобы забрать его с собой.
— Мне действительно искренне жаль, — сказал Качулейн. — Вы хороший человек.
«Вальтер» в его левой руке оказался приставленным к переносице Баума. Пистолет глухо гавкнул, и немец упал спиной на обочину, забрызгав траву кровью и мозгами.
Качулейн тут же включил зажигание и через пять минут был у моста, где оставил Лири. Он снял фуражку и пальто, бросил их рядом с бесчувственным телом почтальона, пробежал через лесок и перемахнул деревянный забор рядом с узкой полузаброшенной дорогой.
Там стоял его старый «БСА» на шинах высокой проходимости. Такими мотоциклами пользовались крестьяне по обе стороны границы при сгоне овец. Он надел помятый шлем с исцарапанным стеклом, мотор зарычал, и «БСА» сорвался с места…
Позади него на главной дороге начало накрапывать, и дождь стекал по лицу Ханса Вольфганга Баума, когда рядом с ним остановился молоковоз. Как раз в это время в пятнадцати милях отсюда Качулейн на своем «БСА» свернул на полевую дорогу южнее Кледи и пересек границу, оказавшись в безопасной для него Республике Ирландии.
Десятью минутами позже он остановился у телефонной будки, набрал номер газеты «Белфаст Телеграф», попросил пригласить кого-нибудь из отдела новостей и от имени Временной Ирландской республиканской армии взял ответственность за убийство Ханса Вольфганга Баума.
— Я этого просто не понимаю, — сказал Фергюсон. — Баум практически у всех пользовался уважением, его всячески поддерживала местная католическая община. Ради размещения завода именно в Килганноне ему пришлось бороться со своим собственным правлением. А сейчас его, наверное, закроют, что означает, во-первых, появление более чем тысячи безработных, а во-вторых, что протестанты и католики опять вцепятся друг другу в глотки.
— А разве не в этом и заключается основная цель ИРА, сэр?
— Не думаю, Гарри. Во всяком случае, не сейчас. Ведь это как ни смотри грязное дело: хладнокровное убийство действительно хорошего человека, почитаемого католиками. Такая акция может лишь повредить ИРА и всем, кто с ней связан. Поэтому-то я не вижу в ней смысла. Это просто глупость с ее стороны. Ужасающая глупость. — Он постучал пальцем по папке с делом Баума, которую принес Фокс. — Баум тайно встречался с Макгинессом, который заверил его в доброй воле ИРА. Конечно, этот Макгинесс — хитрая лиса, очень хитрая… Впрочем, не об этом сейчас речь. — Он покачал головой. — Нет, это ни с чем не вяжется!..
Вновь зазвонил красный телефон.
— Фергюсон у аппарата. — Он слушал недолго и в конце разговора, помедлив, произнес: — Конечно, господин министр. Фергюсон положил трубку и встал.
— Это был министр по делам Северной Ирландии. Хочет срочно поговорить со мной. Свяжитесь сейчас, Гарри, с военной разведкой в Лисборне или еще с кем-нибудь по этому делу. Подумайте, в общем, сами. Соберите всю имеющуюся информацию.
Примерно через час Фергюсон вернулся. Фокс вошел, когда тот снимал пальто.
— Что-то вы быстро, сэр.
— Да, задача была изложена коротко и ясно. Он вне себя, госпожа премьер-министр тоже. Она просто в ярости, а вы понимаете, Гарри, что это означает.
— Она хотела бы видеть результаты, сэр?
— Да, и прямо завтра! Ольстер гудит, словно пчелиный рой. Протестантские политики шумят больше всех и набирают очки. «А что я говорил!» — как обычно, твердит Пейсли. Да, кстати, немецкий федеральный канцлер тоже на Даунинг-стрит. Честно говоря, хуже ситуации и придумать нельзя.
— Я в этом не уверен, сэр. По утверждению армейской разведки в Лисборне, ИРА тоже считает этот случай провокацией и подчеркивает, что не имеет к нему никакого отношения.
— Но ведь она взяла на себя ответственность?
— После реорганизации командной структуры дело у них поставлено очень строго, сэр. Кроме всего прочего, Макгинесс возглавляет и Главное командование «Север», а из Дублина сообщают, что он категорически исключает любое участие в этом убийстве своих людей. Более того, он в не меньшей ярости, чем все остальные. К тому же о Бауме он был очень высокого мнения.
— Так вы считаете, что это дело рук ИНЛА? В прошлом она проводила более дерзкие, чем ИРА, акции, особенно если его руководители считали, что ситуация оправдывает подобные действия.
— По данным разведки, сейчас ИНЛА ни при чем, сэр. У нее хороший источник информации в окружении руководства Фронта.
Фергюсон подошел поближе к огню, чтобы согреться.
— Вы хотите сказать, Гарри, что в убийстве Баума повинны УВФ или Красная Рука Ольстера?
— И в этих объединениях у Лисборна надежные источники. Ответ однозначно отрицательный. В данном деле протестантские организации не участвовали.
— Во всяком случае официально.
— Впечатление такое, что официально в этом вообще никто не участвовал, сэр. Естественно, нельзя забывать и о «ковбоях», которые насмотрятся ночью боевиков по телевизору, а потом палят в первого встречного.
Фергюсон закурил и сел за письменный стол.
— Вы что, на самом деле так думаете, Гарри?
— Нет, сэр, — спокойно ответил Фокс. — Я лишь попытался ответить на самые элементарные вопросы, которые наверняка сразу же вспыхнут в прессе.
Фергюсон уставился на него, наморщив лоб.
— Вам что-то известно, не правда ли?
— Точно — ничего, сэр. Но, на мой взгляд, есть одно объяснение, совершенно абсурдное объяснение, и вам оно не понравится.
— Давайте выкладывайте.
— Хорошо, сэр. Тот факт, что «Белфаст Телеграф» получила заявление об ответственности от имени ИРА, выставляет эту организацию в очень дурном свете.
— И что же?
— Почему бы тогда не предположить, что это и было целью акции?
— То есть существует протестантская организация, имеющая такую цель?
— Совсем необязательно. Я поясню, если вы позволите. Вскоре после вашего ухода я получил подробное сообщение об убийстве из Лисборна. Убийца — профессионал, в этом нет никакого сомнения. Хладнокровный, дерзкий, но действующий избирательно — он убивает не каждого, кто попадается ему на пути.
— Да, мне это тоже бросилось в глаза. Почтовому служащему он просто дал какое-то снотворное.
— Амплейн, сэр. Это навело меня на кое-какие мысли, и я ввел всю имеющуюся информацию в компьютер. Первые пять убийств, указанных в распечатке, имели следующую общую черту: угрожая оружием, убийца заставлял свидетеля принимать капсулу амплейна. Первый случай такого рода был зарегистрирован в 1975 году в Омане.
Фергюсон прочитал список и поднял глаза.
— Дважды жертвами были католики. Я принимаю ваш аргумент; речь может идти об одном и том же преступнике. Но это подрывает вашу теорию убийства Баума с целью выставить ИРА в дурном свете.
— Пожалуйста, имейте терпение, сэр. Описание внешности преступника также идентично: черный вязаный шлем и темный свитер. Во всех случаях у него был «вальтер ППК». Трижды убийца покидал место преступления на мотоцикле.
— Ну и?..
— Все эти детали я затем раздельно ввел в компьютер, сэр. Убийства с использованием мотоцикла. Применение «вальтера», причем необязательно одного и того же. И, наконец, запрос на основании описания внешности преступника.
— И вы получили некий результат?
— Так точно, сэр. — Фокс вынул из папки две страницы. — С 1975 года было совершено как минимум тридцать убийств, для которых характерно все вышеупомянутое мною. Еще десять случаев близки к ним по некоторым причинам.
— Боже мой, — прошептал Фергюсон, проглядев список. — Католики и протестанты! Ничего не понимаю.
— Не так уж это и непонятно, сэр, если внимательно проанализировать весь список жертв. Всякий раз, когда ИРА брала на себя ответственность за совершенное преступление, результат противоречил ее интересам и она попадала в дурацкое положение.
— А если в деле были замешаны протестантские экстремисты, то оно оборачивалось таким же образом для них?
— Так точно, сэр. Конечно, ИРА чаще оказывалась втянутой в эти аферы, чем другие организации. И еще одно: если вы внимательно посмотрите на даты, то обнаружите: убийства происходили обычно тогда, когда положение было либо относительно спокойным, либо улучшалось, либо появлялась какая-нибудь политическая инициатива.
Уже в июле 1972 года, когда делегация ИРА полетела в Лондон на тайную встречу с Уильямом Уайтлсоу, произошел инцидент, к которому мог иметь отношение этот человек.
— Правильно, — вспомнил Фергюсон. — Тогда было заключено соглашение о прекращении огня. Это был действительно серьезный шаг к миру.
— Но соглашение было нарушено, потому что кто-то устроил пальбу в поселке Ланадун в Белфасте, и этого оказалось достаточно, чтобы вновь распалить огонь ненависти.
