Казимеж Коркозович - Тайна старого замка
Брона опустился на одно колено и несколько минут исследовал пол. Потом встал, отряхивая брюки.
— Да. В этом месте пыль стерта. Никаких других следов нет. И ни одной капли крови. Хм... Это интересно.
Он стоял, погрузившись в размышления, всматриваясь в темную глубину коридора. Затем попросил:
— Расскажите мне еще раз как можно подробнее оба случая — вчерашний и сегодняшний.
Когда Хемпель закончил рассказ, Брона дружески взял его под руку:
— Ну, мы можем идти. Больше, пожалуй, мы ничего не найдем, кроме того, что я уже нашел, — добавил он загадочно. — По дороге я вам покажу кое-что.
Они дошли до главного помещения.
— Так это тот самый коридор, идя по которому, Кушар должен был встретиться с Шароткой? — Брона протянул руку к темному входу.
— Если судить по рассказу Шаротки, именно тот самый. Впрочем, другого здесь нет.
— В таком случае прошу за мной.
Брона углубился в темноту и повернул выключатель. Хемпель увидел узкий коридорчик, заканчивающийся дверями. Брона, как будто угадав его мысли, сделал несколько быстрых шагов и открыл двери.
Они очутились в маленьком помещении без окон. Двери, похожие на те, через которые они вошли, находились в одной из боковых стен. Около них виднелся распределительный щит с рядом пробок и рубильников. Больше в помещении ничего не было.
— Я не буду вести вас дальше, а ограничусь объяснением, что никакого коридора здесь больше нет.
— Следовательно?.. — спросил журналист, догадываясь, о чем идет речь.
— Следовательно, они не могли встретиться.
— Значит, если бы Шаротка беспрепятственно дошел до конца коридора?..
— То нашел бы три двери и не знал бы, что делать дальше.
— Следовательно? — повторил журналист, всматриваясь в улыбающееся лицо Броны.
— Шаротка был введен в заблуждение.
— И если бы он не нашел тела?.. — Хемпель невольно перешел на шепот.
Брона не ответил. Направился к выходу и, когда двери уже остались позади, предложил:
— Пойдемте наверх и, если вы не очень устали, немного побеседуем.
При входе на лестницу Хемпель уступил дорогу Броне.
— Что, вы предпочитаете видеть меня перед собой? — спросил тот немного насмешливым тоном. Однако без возражений пошел вперед.
— Как хозяин, вы лучше знаете дорогу, — в тон ему ответил журналист.
Глава четвертая
Без всяких приключений они добрались до второго этажа. Дом был погружен в сон. Брона предложил зайти к нему в комнату. Журналист молча кивнул головой.
Комнатка была небольшая и просто обставленная. Шкаф, стол, железная кровать, этажерка для книг и два стула составляли всю ее меблировку. В глаза бросался образцовый порядок.
Хемпель осмотрелся.
— Если бы я не знал, что вы садовник, то был бы убежден, что имею дело с военным, — сказал он, усаживаясь на один из стульев.
Брона окинул его быстрым взглядом, но ничего не ответил. Пододвинул гостю пачку сигарет и присел на другой стул, опершись локтями о стол.
На маленьком столике размеренно тикал будильник. Хемпель некоторое время сидел молча, а затем потянулся за сигаретой. Зажег спичку и прежде, чем поднести ее к лицу, несколько секунд всматривался в желтый огонек пламени.
Брона терпеливо ждал, также не произнося ни слова.
Наконец Хемпель приступил к делу:
— Прежде чем мы начнем обсуждать происшедшие за последнее время события, я хочу вернуться к нашему разговору в подвале. Я ведь не получил ответа на вопрос, что вы там делали. Эта проблема по-прежнему для меня неясна. Я не допускаю, чтобы это было простое стечение обстоятельств, а ваш интерес к этому делу носил чисто спортивный характер.
— События, которые произошли, — продолжал журналист, — для меня совершенно загадочны, и я опасаюсь, что это еще не конец. И даже, кто знает, не придем ли мы к убеждению, что надо сообщить в милицию. В этой ситуации для меня было бы очень ценно иметь человека, с которым можно было бы обсудить разные вопросы, проверить свои впечатления... Но...
— Но?.. — повторил Брона.
— Я должен доверять этому человеку.
Брона улыбнулся.
— То, что я до сих пор не дал вам объяснений, еще не доказывает того, что я не намерен их дать. Пожалуйста. Шаротка из-за волнения наверняка не вел себя совершенно тихо. Когда он шел к вам, я наблюдал за ним, чуть приоткрыв дверь. А затем, в чем я со стыдом признаюсь, подслушал часть его рассказа под вашими дверями. Поэтому, когда я пошел в подвалы, я уже знал, что вскоре и вы появитесь на месте происшествия. Вот и все объяснение, если говорить о данном конкретном случае. Если же речь идет о моем интересе ко всему ходу событий, то и я разделяю опасения, что, как говорится, продолжение следует. Я даже уверен, что оно последует...
— Так вот, — продолжал Брона, — я бывший военный, это вы очень метко подметили. А кроме того, я являюсь работником этого маленького учреждения, составляющего крохотную частицу целого, называемого государственным, организма. Сознание этого, а также привычка к дисциплине заставляют меня следить за порядком хотя бы на этом небольшом участке. Я чувствую себя ответственным за то, что здесь происходит. Вот все, что я могу вам сказать. Если этого достаточно, то я охотно буду рассматривать вас как товарища по борьбе, которую, очень похоже, нам придется здесь вести. Если нет, я на вас не обижусь.
Первоначальные подозрения Хемпеля почти полностью рассеялись. Он оценил и простоту этих слов и их содержание.
— Согласен. Я готов с вами сотрудничать.
— Я рад, — серьезно сказал Брона. — Вы журналист, у вас, можно сказать, есть профессиональная наблюдательность и оперативность, а также умение делать соответствующие выводы. Поэтому ваша помощь очень пригодится.
— Хорошо, — Хемпель снова взял сигарету, — я охотно буду выполнять ваши поручения. Но у меня один вопрос: не должны ли мы уже сейчас заявить обо всех событиях в милицию?
Брона минуту раздумывал.
— Пожалуй, нет. — В его голосе слышалось чуть заметное колебание. — О чем мы, собственно, можем сообщить, кроме устного рассказа о событиях, свидетелями которых мы не являлись. Да и сами события имеют слишком фантастический характер, чтобы к ним отнеслись серьезно. Убийство без убитого и без убийцы... Все в доме живы и здоровы... Вы можете себе представить, как бы отнеслись к нашему заявлению? Я считаю, что мы сами должны предпринять некоторые шаги, чтобы собрать конкретный материал. В связи с этим у меня к вам просьба.
— Слушаю.
— Мы должны незаметно осмотреть комнаты. Я хочу именно вас попросить это сделать.
— А почему вы считаете, что это лучше сделать мне?
— Не знаю, лучше ли, но во всяком случае легче.
Хемпель удивленно поднял брови.
— Допуская, что осмотр не удастся провести, не привлекая внимания кого-нибудь, вам, как журналисту и доверенному лицу Шаротки, будет легче объяснить свой интерес к этому делу.
— И тем не менее я оказался бы в двусмысленной ситуации.
— Конечно. Но несколько слов делового объяснения прекратят все недоумения. Да и сами события, которые произошли, оправдывают ваши действия.
— Частично вы правы. Но я напоминаю, что об этих событиях большинство еще ничего не знает.
— Да. И потому я считаю, что завтра утром мы должны рассказать о них всем.
— Не будет ли это ошибкой?
— Нет. Мы сможем таким образом установить, не произошло ли еще что-нибудь. Могли произойти какие-нибудь мелкие события, не обратившие на себя внимания, а на фоне общей ситуации могущие зазвучать по-иному. Кроме того, мы одновременно усилим бдительность всех обитателей замка и тем самым затрудним действия нашему противнику, если он находится среди нас.
— А вы считаете, что это возможно?
— Почти наверняка, — энергично бросил Брона. — А теперь еще одно... — Он вынул из кармана пиджака маленький голубой карандашик. — Лежал в коридоре подвала. Может, это ваш?
— Нет. — Хемпель взял в руки карандаш и внимательно осмотрел его. — Не знаю, чей это.
— Завтра я постараюсь узнать, кто его потерял, — медленно сказал Брона.
Журналист попрощался со своим собеседником и пошел к себе.
* * *Как обычно в сентябре, погода была отличной.
Около девяти утра отдыхающие начали собираться на завтрак. Первыми заняли места за столом Брона и Станек, а вскоре в столовую вошли Вечорек и Иоланта. Последним появился Хемпель. Шаротка отсутствовал.
Первой на это обратила внимание Иоланта.
— Что случилось с паном Шароткой? — спросила она. — Может, он плохо себя чувствует?
Молчание, воцарившееся после этого вопроса, прервал Кушар.
— Шаротка наверняка отсыпается после своего ночного приключения, — сказал он весело. — Его львиная отвага подверглась тяжелому испытанию.
— И кто же ее испытывал? — лениво спросил Брона.
— Этого я не знаю. Зато я знаю, что было со мной, потому что тогда мы были вместе и...
— Тогда, это значит когда? И что это за приключение? — строго спросила Вечорек.
