Ивен Монтегю - Человек, которого не было
В Мартине, я надеюсь, Вы найдете того человека, который Вам нужен. На первый взгляд майор кажется тихим и робким, но он хорошо знает свое дело. Он правильнее всех нас предвидел развитие событий в Дьеппе и хорошо проявил себя во время испытаний барж и другого оборудования, которые проводились в Шотландии.
Верните мне его, пожалуйста, как только операция будет закончена. Пусть привезет с собой немного сардин: здесь они по карточкам!
Искренне Ваш Луис Маунтбэттен
Адмиралу флота сэру Каннингхэму,
Кавалеру орденов Бани и «За отличную службу»,
Главнокомандующему на Средиземноморском театре,
Штаб союзных сил, Алжир.
Я остался доволен этим письмом. В нем объяснялось, почему майору Мартину доверили «важное письмо», а не послали его по официальным каналам. Из письма также явствовало, почему майор Мартин направлялся в Северную Африку. С разрешения премьер-министра (он понимал, что, если немцы «засекут» Сицилию в случае провала нашей операции, это не будет иметь большого значения, так как они все равно готовятся к защите ее от вторжения), я упомянул и о Сардинии, причем сделал это в форме шутки. Она была очень тяжеловесной, но во вкусе немцев. Они, безусловно, догадаются, о чем идет речь. Так и случилось. Намек на Сардинию сыграл определенную роль в нашем последующем успехе.
В письме скрывалась еще одна хитрость. Я мог твердо рассчитывать, что немцы в Берлине получат «важное письмо» или по крайней мере его копию. Но я не был уверен, что они получат больше, чем краткий пересказ того, что мы называли «подкрепляющими документами». А я хотел, чтобы они получили письмо лорда Маунтбэттена полностью и прочли шутку относительно Сардинии. Кроме того, там приводилось объяснение, почему майор летел в Африку и вез «важное письмо». Поэтому я и вставил фразу, в которой упоминалось о Дьеппе. Ни один немец, как я полагал, не устоит перед искушением довести до сведения своего начальства факт «признания» командующим морскими десантными операциями относительного неуспеха рейда на Дьепп. Правильно или неправильно понял я немецкий образ мышления, но письмо лорда Маунтбэттена оказалось единственным из документов майора Мартина (не считая основного), полную копию которого мы нашли в немецких архивах и который, как мы теперь знаем, тщательно изучался немецкой разведкой в Берлине.
Письмо было перепечатано, подписано лордом Луисом и помечено в штабе морских десантных операций вымышленным, но вполне правдоподобным исходящим номером.
И наконец, мы дали майору еще одно письмо в дополнение к его личным бумагам. Мы отлично понимали, что офицер, вероятно, положил бы два конверта нормального размера в карман или в чемоданчик со своими вещами, хотя одно из писем было секретное. Если бы майор Мартин поступил так, мы не имели бы полной гарантии, что испанцы заметят письма до того, как передадут тело в консульство. А мы не хотели, чтобы немецкий агент в Уэльве ругал своих испанских прислужников за то, что они не обыскали тело. Значит, должна быть причина, по которой майор Мартин положит письма в портфель. Пришлось создать и ее.
Случилось так, что официальную брошюру о действиях наших «коммандос»,[7] написанную Хилери Сондерсом, одновременно подготовили к печати в Англии и в США. Вполне естественно, решили мы, если лорд Луис Маунтбэттен обратится к генералу Эйзенхауэру с просьбой написать к ней предисловие. Итак, мы подготовили проект письма с этой просьбой; к нему были приложены гранки брошюры и фотографии. Мы воспользовались случаем и дали в письме еще одно небольшое указание на то, что майор Мартин весьма ответственный офицер. Я привожу это письмо:
Исходящий S.R. 1989/43
Штаб морских десантных операций,
1 А, Ричмонд-Террас, Уайтхолл, Ю31
22 апреля, 1943
Дорогой генерал,
Посылаю Вам два экземпляра гранок брошюры о деятельности моих «коммандос». Прилагаю также копии фотографий, которые будут включены в эту брошюру.
Брошюра написана Хилери Сент-Джорджем Сондерсом, автором книг «Битва за Англию», «Бомбардировочная авиация» и других изданий, которые пользовались большим успехом как в нашей стране, так и в Вашей.
Издание, которое должно быть опубликовано в Штатах, уже имеет предварительные заказы почти на 1,5 миллиона экземпляров, и мне известно, что американские власти будут широко распространять эту книгу в армии США.
Я узнал также от британского бюро информации в Вашингтоне, что им было бы приятно получить написанное Вами предисловие и использовать его в рекламе брошюры и что они Вас об этом уже просили через Вашингтон.
Гранки я посылаю с моим штабным офицером майором морской пехоты У. Мартином. Мне нет нужды говорить, какую честь Вы всем нам окажете, если напишете предисловие. Я хорошо понимаю, какая это большая просьба сейчас, когда Вы заняты значительно более важными делами, но я надеюсь, Вы найдете несколько минут, чтобы предпослать брошюре выражение Вашего одобрения. Это поможет донести до народов США и Великобритании идею нашего сотрудничества.
Мы наблюдаем за Вашим блестящим продвижением с восхищением и удовольствием и все мечтаем быть вместе с Вами.
Майор Мартин пользуется моим полным доверием, и Вы можете свободно говорить с ним по этому и по всем другим вопросам.
Искренне Ваш Луис Маунтбэттен.
Генералу Дуайту Эйзенхауэру,
Штаб союзных войск,
Алжир.
Лорд Луис подписал письмо, и мы положили его в специальный пакет вместе с приложением. Теперь тот факт, что майор Мартин использовал для документов портфель, казался вполне оправданным.
Но это еще не все. Мы нашли повод представить испанцам официальные документы таким образом, чтобы избежать последствий их возможной беспечности при осмотре тела, и получили добавочную уверенность в том, что они найдут наши бумаги. Но все ли мы предусмотрели? Как раз тогда, когда мы поздравляли себя с выдающимися находками, у нас внезапно возникло опасение: а окажутся ли тело и портфель в Уэльве одновременно? Вложить ручку портфеля в руку майора Мартина? Но риск слишком велик — рука может разжаться, и море унесет портфель.
Решение, которое мы смогли найти, нам не нравилось, ибо это была единственная деталь во всем нашем плане, которая выглядела нарочитой. Мы были вынуждены остановиться на следующем варианте: офицер, имеющий при себе важные бумаги, прикрепил к портфелю цепочку, какой пользуются банковские служащие, и спрятал ее в рукаве так, чтобы никто не мог выхватить портфель из рук. Такой выход из положения казался нам крайне неестественным, так как мы-то знали, что английские офицеры никогда не пользуются цепочками. Но нам пришлось положиться на то, что наши противники в Берлине проглотят это. В конце концов, они не могли быть уверены, что английский офицер ни при каких условиях не воспользуется цепочкой, стремясь уберечь свой портфель.
Итак, мы пошли на риск и прибегли к помощи цепочки. Как можно заметить из инструкции лейтенанту Джуэллу, мы решили, что майор Мартин во время своего продолжительного полета не будет держать портфель в руке и что с его стороны вполне резонно в целях безопасности пристегнуть портфель к цепочке, а ее для удобства прикрепить к поясу шинели. Но не слишком ли мы беспокоимся? Хотя, с другой стороны, у немцев в Берлине подозрения могут возникнуть как раз по этому поводу, если им сообщат о цепочке.
Не стану забегать вперед и скажу одно: нам повезло, так как эту деталь немцы не подвергли проверке. И все же мне очень хотелось бы узнать, оправданным ли был такой риск. Мы считали, что испанцы точно доложат об этом важном факте, а немцы не рискнут из-за цепочки (одного сомнительного штриха в очень убедительной картине) отказаться от признания всех документов подлинными. Мы никогда не узнаем, были ли мы правы в своих опасениях. Но, быть может, это и лучше для нас.
Наконец, поскольку майор Мартин служил в штабе морских десантных операций, мы дали ему специальный пропуск.
И тут мы почувствовали, что нам грозит опасность превращения майора Мартина в слишком яркий образец всех добродетелей и что у него, как у всех людей, должны быть слабости или недостатки (в добавление к потере удостоверения личности). Дальше читатель увидит, как мы создавали ему характер. В нашей трактовке это несколько беспечный в личных делах, но очень способный офицер. Однако мы не хотели полностью отделять его личные качества от служебных. Кроме того, как читатель узнает из следующей главы, в жизни майора Мартина произошло событие, которое вполне могло изгнать из его мыслей такие мелочи, как возобновление пропуска. Поэтому по нашей воле он проявил халатность (чем грешили время от времени все мы) и не позаботился о продлении своего пропуска. Срок пропуска, который мы ему дали, истекал 31 марта 1943 года. Немцев не удивит (как не удивило бы и нас), что майор Мартин не продлил пропуск до своего отъезда на третьей или четвертой неделе апреля.
