Данил Корецкий - Эмблема с секрктом
– Вам нужно спуститься к набережной Соединенных Штатов и повернуть в Старый город, – сказал я. – Вы заблудились?
– Блин, ну ты корова. Я ж говорила тебе, что не туда идем, – полушепотом сказала по-русски «Кэти Холмс» и дернула подругу за короткий рукав платья.
– Если вы не против, я мог бы проводить вас, – предложил я. – Мне по дороге – я как раз собирался на яхтенную стоянку.
– У вас есть яхта?
Глаза девушек заинтересованно округлились.
– Конечно! Не плавать же нам с вами по этому чудесному морю на ржавом прогулочном катере, верно?
Я обворожительно улыбнулся.
Ох, понты, понты… Но действуют, заразы! Бьюсь об заклад, и сейчас подействуют…
Они посмотрели друг на друга, потом на меня. Это было еще не вожделение, нет. Но времени впереди у нас предостаточно…
– Мы согласны! – за обеих отвечает блондинка.
– Ну и отлично! Кстати, вы где остановились?
– В «Оазисе», – отвечает брюнетка. – Слышали?
– О да, конечно! – галантно закатывает глаза немец. Может, он и вправду что-то слышал про какой-то оазис. Но я не встречал этого названия в списках пяти– и четырехзвездочных отелей. Да и в списках 3*L не встречал, хотя просматривал их, мягко говоря, не очень внимательно.
– Ну еще бы, там даже останавливались Чехов и Ленин, – довольно сообщает блондинка.
– Надеюсь, не вместе? – ужасается Зигфрид Майер.
Девушки растерянно переглядываются.
– Там не написано…
– Ладно, милые дамы, разберемся, – успокаиваю их я.
Глава 2
Мощь ракетного щита
25 июля 2011 г.
Ужурский полк РВСН
Сверху бескрайний лес выглядел холодным, дремучим и совершенно диким. Все впечатления, кроме последнего, соответствовали действительности. Потому что на самом деле в густых хвойных зарослях находилась тщательно замаскированная часть Ракетных войск стратегического назначения.
Личный вертолет Министра обороны, комфортабельный, отделанный красным деревом, со спальным местом и туалетом, распугивая ревом двигателя многочисленных кабанов и медведей, на которых иногда охотился озверевший от подземных дежурств офицерский состав, приземлился на большой поляне, которую накануне специально расширили, срубив и выкорчевав несколько десятков огромных елей. Надсадный рев смолк, только винт некоторое время крутился со слабеющим свистом, пока не замер в полной неподвижности, печально опустив концы лопастей. И тут же вокруг материализовались военные: два генерала, с десяток полковников и даже несколько майоров, которые выполняли роль сержантов, находящихся на подхвате при встрече высоких гостей, прибывших на ответственное мероприятие. По трапу медленно спустился сам Министр, потом его заместитель, начальник ГРУ, командующий РВСН и сопровождающая мелочь.
Участие Президента в этот раз не планировалось. Фух! – и то хорошо, ответственности меньше. Контрольный пуск многоцелевой межконтинентальной ракеты тяжелого класса 15А18М принимал Министр обороны Севрюгин. Но он понимал: если опять сорвется, то придется ответить и за «Молнию», и за «Воеводу» – так неофициально называли 15А18М. И присутствует Президент или нет, дела не изменит: все равно он сразу узнает все подробности провала, да еще с красочными деталями… Начальник разведки сообщит по должности, да и другие в стороне не останутся – стуканут не по службе, а по душе… Вон тут сколько толстомясых доносчиков с генеральскими погонами! Севрюгин и сам не отличался стройностью фигуры и изможденностью лица, но генералов не любил. Может, оттого, что сам оставался гражданским человеком, а потому был лишен красивого мундира и шитых золотом звезд. А может, потому, что и генералы его не любили.
Поляну окружали мрачные огромные ели, между которыми кое-где еще лежал жесткий, ноздреватый снег. Небрежно поздоровавшись за руку с главными начальниками: командующим округом генерал-лейтенантом Осиповым и командиром дивизии РВСН генерал-майором Подбельским, Севрюгин едва заметно кивнул командиру части, взмахом руки прервал его доклад и, не обращая внимания на остальных, направился к перекрытой маскировочной сетью просеке, где ожидал заново выкрашенный и вычищенный армейский «УАЗ» с двумя потрепанными «пазиками».
– Попристойней ничего не было для министра? – бросил он, недовольно сморщившись. – Или вам высокие гости каждую неделю надоедают? Замучали уже?!
Севрюгин специально проверил и хорошо знал, что ни один министр обороны здесь не бывал и его заместители – тоже. Да и начальники более мелкого уровня нечасто наведывались в эту глухомань. Тем оправданнее ему казалось собственное возмущение.
– Неужели не нашлось приличного автобуса? Не говорю – «Мерседес», хотя бы «Икарус» вшивенький приготовил!
Вопрос был безадресным, и, хотя отвечать в таком случае следовало старшему начальнику принимающей стороны, ни Осипов, ни Подбельский отвечать не стали, наоборот – вопрошающе строго уставились на командира части.
– Так сюда ничего не привезешь, товарищ Министр, – виновато ответил подполковник Тарасенко. – Тем более такую громаду. Лес ведь кругом…
– А как же вы ракеты доставляете? – раздраженно спросил Севрюгин.
Военные говорят: «Изделия». Ракетчики используют сленговый термин «Карандаши». «Ракеты» – чисто гражданский термин, в войсках им не пользуются. Но ведь Министр тоже был гражданским. За это его и не любили генералы. Хотя далеко не только за это.
– Так это когда было… Двадцать лет прошло, дороги сгладились, просеки заросли…
– А «Ка-226», летающий кран, зачем?! – вмешался Подбельский. – Инициативы у тебя нет, Тарасенко, вот что!
– Да где ж его взять, такой кран, товарищ генерал-майор, – уныло проговорил Тарасенко.
– Сообщили бы мне, я бы вопрос закрыл, – барственно прогудел Осипов и улыбнулся министру.
Компетенция командующего округом не распространялась на полки РВСН, никакого толку от обращения к нему не было бы. Да и здесь ему было нечего делать, разве что лишний раз «засветиться» перед Севрюгиным. Все это хорошо знали и понимали, кроме гражданского Министра, который одобрительно кивнул:
– Вот именно! Все от инициативы зависит!
И брезгливо полез в «УАЗ». Остальные начальники расселись по автобусам, а мелюзга пошла пешком.
До «точки» ехать метров пятьсот. Но кажется – пять километров. «УАЗ» подпрыгивал на стыках бетонных плит, взбивая внутренности пассажиров, как коктейль в шейкере. Севрюгина подбрасывало и мотало на продавленном сиденье. Он был мрачнее тучи. Какого черта делать Министру обороны в этом медвежьем углу? Правда, пуск предстоит важный… Дело в том, что «Воеводы» стоят на боевом дежурстве уже двадцать лет, ровно столько, насколько рассчитан их ресурс. И сейчас подлежат плановой замене. Но планы есть, а новых ракет нет. Значит, что? Покаяться, посыпать голову пеплом и подать в отставку? Хрен вам, слава Богу, не в Америке живем, а в стране победившего счастья! Значит, надо продлить ресурс! Провести контрольный запуск: если один «Воевода» полетит, значит, и другие полетят! Тогда составят акты продления на все ракеты, и порядок – пусть стоят еще лет пять или десять… А там видно будет, тем более что через десять лет расхлебывать ситуацию станут уже другие… Но сейчас надо Министру показать личную заинтересованность в успехе, продемонстрировать, что всей душой болеет за дело, даже не убоялся лететь к черту на рога, не щадя немалого живота своего… Конечно, при других обстоятельствах так бы и остался он в Арбатском округе, в своем кабинете: получил отчет из этого долбаного леса, доложил Верховному Главнокомандующему – и поехал на дачу… Если бы не обосрались с «Молнией»! А вдруг и сейчас обосрутся? Тогда Президент вспомнит про невыполненный гособоронзаказ, про хвалебные отчеты, которые хороши всем, кроме одного: ими Америку не достанешь; даже постращает – дескать, в былые времена за такое разгильдяйство расстреливали! Ну сейчас-то обходятся без крайностей и ошибки легко прощают, но должность потерять все равно можно… Никак, ну никак нельзя обосраться!
Подъехали к наружному КП, спустились в бункер из бетона и стали, Министра усадили перед большим монитором, на котором, кроме леса, ничего и не видно, старших начальников посадили рядом, средние выстроились за их спинами. Тарасенко занял место за пультом связи. Безмолвный майор поставил Севрюгину тонкий стакан с крепким чаем в мельхиоровом подстаканнике и с такой же ложечкой. Здесь это выглядело, как в Москве раритетная чашечка из прозрачного фарфора династии Минь. Но Министр такой изысканности не оценил, хотя чай пригубил с удовольствием.
– Где ваша ракета? Где экипаж? Ну, который ее запускать будет? – спросил Севрюгин.
