Андрей Троицкий - Знак шпиона
Подкатив тележку к стулу, скинул салфетку. Зачерпнул ложку супа и подумал, что красного перца на кухне не жалеют. Отломив свежеиспеченного хлеба, окунул кусочек в подливку из оливкового масла и тертого чеснока. Он не успел ополовинить тарелку супа, когда телефон зазвонил вновь. Колчин дотянулся рукой до матраса, взял трубку. Пабло от волнения говорил с присвистом и змеиным шипением, будто только что кирпичом ему повыбивали все зубы.
– Этот человек появился пять минут назад, – выпалил Пабло. – Сейчас механик осматривает машину. Нет ли на ней свежих повреждений. Это дело десяти минут. Затем ваш знакомый доплатит немного денег за то, что задержал «Опель». А затем уйдет.
– Кто-нибудь слышит наш разговор?
– Ни одна живая душа. Я звоню из конторки. Она отделена от зала стеклянной перегородкой. Жалюзи опущены. Запомните, у вас в запасе десять минут.
– Хорошо. Я понял.
Колчин дал отбой, сунул пистолет под ремень, но телефон зазвонил снова. На этот раз беспокоил Нестеров. Он видел, как несколько минут назад «Опель» заехал в подземный гараж.
– Пабло говорит, что у нас десять минут, – ответил Колчин. – Садись в фургон. Я спускаюсь.
Он вытер губу салфеткой, скомкав её, бросил на стул. Покосился на нетронутую закуску, две запотевших бутылки пива, вздохнув, надел коричневую фетровую шляпу под цвет пиджака и вышел из номера.
Москва, Сухаревка. 2 ноября.
Медников заканчивал поздний завтрак в закусочной, выходящий окнами на старый кривой переулок. Стоя за столиком с серой пластиковой столешницей, он вилкой делил на квадратики кусок картофельной запеканки, клал кусочки в рот и запивал еду приторно сладким чаем. До назначенной встречи с англичанами оставался час с четвертью, ходу до места не более четверти часа, поэтому Медников никуда не торопился. По стеклам стекали капли влаги, пахло желудевым кофе и ещё чем-то совершенно несъедобным.
Время приближалось к полудню, посетителей было немного, потому что завтрак давно закончился, а обеденный перерыв служащих начнется ещё нескоро. Медников разложил на столе утреннюю газету, одну за другой прочитал заметки из колонки происшествий. Ничего заслуживающего внимания, какая-то шелуха московского быта. Наркоман избил старуху, отобрал деньги, а затем запихнул бабку в канализационный люк, где она благополучно задохнулась. Пьяная жена столовым ножом изрезала на ремни физиономию и грудь своего супруга, помощника бухгалтера строительного участка, только тому, что решила, будто муж отдал ей не всю получку до последний копейки, а оставил себе заначку на пиво и сигареты. Несчастному наложили сто двадцать шесть швов и, когда он пойдет на поправку, обещали подыскать хороший стеклянный протез вместо потерянного глаза.
Далее в том же роде. Учащийся физкультурного интерната до смерти забил подростка, отличника математической школы, которого случайно встретил на улице. Физкультурник отрабатывал на отличнике приемы рукопашного боя. Все понятно, все правильно, ведь на ком-то эти приемы отрабатывать надо, физкультурник немного перестарался, не рассчитал силы, не учел возможности. Со всяким бывает. Не дочитав колонку до конца, Медников свернул газету трубочкой и опустил её в проволочную корзину, куда бросали использованные бумажные салфетки. Он положил в рот кусочек запеканки и, бездумно глядя в окно, стал вспоминать обстоятельства ночных событий.
Прошлой ночью, лежа на одной кровати с мертвым Игорем, он даже сумел вздремнуть часа полтора. Затем поднялся, не зажигая света, вышел из дома через заднее крыльцо, поставил на порог собранную сумку. Вернулся, перетащил труп на самый край кровати, придвинул ближе газовый баллон и, вытащив с полки бутыль машинного масла, разлил его по полу пару литров. Он зажег сантиметровый огарок свечи, поставил его в лужицу масла, вышел из дома, заперев дверь. Перебросив через забор спортивную сумку, поставил ногу на нижнюю перекладину, зацепился кончиками пальцев за верх занозистых досок, подтянулся и уже через мгновение оказался по другую его сторону забора. Раскрошив в пальцах несколько сигарет, присыпал землю крепким табаком, чтобы след не взяла собака, отлогим склоном спустился вниз к безымянной речушке, вошел в воду по щиколотки, сделал несколько шагов и остановился.
Высокие ботинки из прорезиненного нубука и синтетической ткани воду не пропускали, однако ноги быстро замерзли, занемели, не помогли даже шерстяные носки. Он стоял и ждал, когда с другой стороны забора полыхнет огнем, к темному дождевому небу поднимется жаркое пламя. Тишина стояла глубокая, лес будто умер, Медников ждал, прислушивался к звукам, а пожар почему-то не начинался.
Теряя терпение, он стал подумывать, что фитилек свечи догорел, слабый огонек захлебнулся в расплавленном воске, погас, и разлитая по полу солярка так и не принялась. Худо дело. Придется снова возвращаться в дом, подбросить дров в печь и, открутив вентиль баллона, пустить слабую струйку газа. Взрыв ухнет минуты через две, эта затея удастся наверняка, все пройдет без осечки. Медников уже сделал шаг к берегу, чтобы выбраться из воды, когда увидел первые ещё робкие отсветы пламени, отраженные сырыми стволами осин. Слава богу, солярка пошла. Он постоял ещё минуту, наблюдая, как огонь набирает силу, и зашагал дальше по кромке воды, углубляясь в лес. Со звоном стали лопаться оконные стекла. Затрещало горящее дерево.
Через несколько минут за спиной прокатился раскат взрыва, такой мощный, будто взорвался танковый снаряд. Сверху на голову Медникова упала сухая ветка. Закричала испуганная невидимая птица, её тяжелые крылья шлепали где-то совсем близко. Издалека, за деревьями и подлеском можно было разглядеть, как над дачным поселком поднялся огненный столб. Медников шагал по руслу речки и думал, что после такого салюта от трупа немногое останется: ни мяса, ни одной целой кости. Все, что уцелеет – это стальной браслет часов Медникова, которыми он поменялся с покойным.
Не прошло и получаса, как нубуковые ботинки промокли насквозь, шерстяные носки впитали в себя влагу, но Медников продолжал идти по воде. Утром проводник с собакой может двинуть этим же маршрутом, шанс не велик, но зачем давать его своим противникам. Речка петляла по темному лесу, разделялась на мелкие излучины, терялась где-то в темноте. Ноги вязли в илистом грунте, подметки скользили по камням и гнилушкам, лежавшим на дне, каждые две минуты икроножные мышцы сводила судорога. Медников падал, выставляя руки вперед, на береговой откос. Поднимался и шел дальше так быстро, как только мог. Он промок по пояс, но не чувствовал ни холода, ни усталости. Горячее дыхание вырывалось из раскрытого рта, как дым из паровозной топки.
Речка, пересыхавшая летом почти до самого дна, сейчас, напитанная осенними дождями, оказалась довольно глубокой, местами вода доходила до бедер. Он подвернул ногу на скользких камнях, на этот раз упал в воду, промокнув до нитки, но удержал сумку над головой. Хотелось остановиться, отдышаться, но Медников, продолжая идти по воде, не дал себе и минутной передышки. Только окончательно выбившись из сил, он вышел из воды и побрел по мокрой низине, переступая через стволы подавленных деревьев, запинаясь о трухлявые пни. Сделав пятиминутную остановку, достал из кармана пачку сигарет и зажигалку, завернутые в целлофановый пакет, закурил, раскрыл сумку, решив выбросить из неё все лишние вещи. Он избавился от фонарика, миниатюрного транзисторного приемника, который прихватил на тот случай, если придется задержаться и скоротать время в лесу, комплекта батареек, лишней пары штанов и свитера.
Раздавив окурок, пошел дальше, чувствуя, что сумка, оттягивающая плечо почему-то не стала легче, кажется, даже наоборот, потяжелела. Он держал впереди себя вытянутую руку, чтобы не напороться глазом на острую ветку, ставил ноги «елочкой», чтобы не оступиться, но оступался, вставал и шел дальше. Луна куталась в мокрые лохмотья облаков, дождь то останавливался, но принимался снова.
Ноги скользили по истлевшей листве, несколько раз Медников натыкался на невидимые в темноте стволы деревьев, обходил их и снова натыкался на деревья. Временами казалось, что он заблудился, идет куда-то не туда, возможно, совершив круг, движется в обратную сторону к дачному поселку. Чтобы побороть это наваждение, он останавливался, проверяя по крошечному компасу со светящейся в темноте стрелкой вектор движения. Минут через сорок он вышел к шоссе и, не поднимаясь на насыпь, пошел оврагом по направлению к Москве. Наткнувшись на километровый столбик, решил, что поодаль от него можно устроить тайник. Попадись Медников с препаратом СТ – 575 на руках, никакого, самого малого, самого ничтожного шанса на спасение не светит.
Взяв за ориентир молодую березку, он отступил от дерева несколько шагов, саперной лопаткой с короткой ручкой выкопал неглубокую ямку, положил в неё контейнер с ампулой, притоптал землю, бросил сверху квадратик мокрого дерна и снова прошелся по нему ногами. Здесь, на этом месте, тот же Дэвис или кто другой по наводке Медникова легко обнаружит и заберет контейнер. Даже схемы чертить не придется, все можно объяснить на пальцах.
