Возвращение не гарантируется - Корецкий Данил Аркадьевич
Джен ничего не ответила, они молча чокнулись и допили игристое вино до дна.
Границу пересекли на максимальном «потолке» девять тысяч, потом пилоты стали постепенно снижаться на прыжковую высоту. С учетом горного района выброски и безлюдности района десантирования прыгнули с трех тысяч, с раскрытием парашютов на трехстах, а поскольку высота Кунжутского плато составляла две тысячи, то в свободном падении они пролетели всего семьсот метров. Такое решение, с одной стороны, снизило риск столкновения с вершинами и возможность демаскировки шумом двигателей, а с другой — позволило группе приземлиться достаточно кучно.
Обнаружить десант в малонаселенной горной местности очень трудно. Особенно при отсутствии качественной системы обнаружения и отслеживания воздушных целей, подкрепленных достаточным количеством маневренных групп преследования. Но, тем не менее, общее правило гласит, что выброшенная группа должна как можно быстрее и как можно дальше уйти от места высадки. Поэтому готовиться к ночлегу не стали: Слон молча махнул рукой и, выстроившись в заранее обусловленном порядке, бойцы маршевым шагом двинулись в указанном направлении.
Вечерело, опустились и сгущались унылые серые сумерки. Группа успела отойти на несколько километров от места приземления, когда упала ночь, на черном куполе неба зажглись крупные звезды. Командир объявил привал. Прячась от ночного кара-бурана, устроились с подветренной стороны огромного валуна, между камнями поменьше развели костер, быстро поужинали консервами, выставили боевое охранение. Филин, который из командира группы превратился в заместителя Слона, назначил дежурные смены, свободные от нарядов бойцы залезли в спальники, и через несколько минут лагерь крепко спал.
Утром они снова двинулись в путь. Стояла на удивление хорошая погода — тепло, слабый ветерок охлаждает разгоряченные лица, легко дышится, ярко светит солнце с голубого неба, по которому, раскинув крылья, скользят огромные орлы… С высоты птицам хорошо виден небольшой отряд, растянувшийся внизу по серой поверхности трудноразличимой черно-серой цепочкой, которая целеустремленно ползла вперед, вздымая пыль, тут же разносимую легким горным сквозняком, не позволяющим замутить прозрачность чистого прохладного воздуха.
Все одиннадцать человек были одеты в камуфляжные комбинезоны «Горы», вооружены винтовками «М-16», из открытых кобур торчали рукоятки неприхотливых и безотказных восемнадцатизарядных «глоков», вдобавок на поясах висели десантные ножи и осколочные гранаты «М67». На одежде не было знаков отличия, и все, что при них находилось, не имело идентификационных признаков. У них имелось штатное вооружение, рюкзаки, рации и сухие пайки армии США, американские консервы, дешевые афганские сигареты и спички. Точнее, спички были советскими, из старых запасов.
Определить по одежде и снаряжению, кто эти люди, было нельзя. Да грифы и не пытались этого сделать — собрались здесь они по иной причине: заметили движение на обычно пустынном плоскогорье. А может, интуитивно уловили запах возможной добычи. Недаром говорят, что и хищники, и падальщики — а зачастую это одни и те же особи — предвидят будущее и заранее слетаются к месту возможного пиршества. Как бы то ни было, но орлов интересовала только человеческая плоть, которая может стать их поживой. Над остальным они не задумывались. Хотя те, что шли внизу, иногда задавали себе вопрос о собственной экипировке.
— Послушайте, а откуда узнали, что амеры носили такие комбинезоны? — спросил Бобер.
— Значит, узнали, — нехотя ответил Ерш.
— А именно такое оружие? — не унимался Бобер.
На этот раз ответа не последовало: на марше нужно соблюдать дыхательный ритм и не отвлекаться на глупые разговоры. Они держали курс на указанный Слоном ориентир. До скальной гряды впереди оставалось еще километров пятнадцать. Они ориентировались на две скалы, которые сходились внизу, открывая между собой третью, остроконечную, напоминающую мушку в целике автомата. Бобер интересовался и тем, откуда стал известен столь приметный ориентир. Но и на этот наивный вопрос ему никто не ответил. Более опытные бойцы хорошо знали, что они, как правило, не идут вслепую, а выходят на разведанную дорогу. Информации, которая собрана для них, всегда хватает для принятия верных решений. Но чтобы выполнить задачу, «кинжалистам» в отличие от многих других структур недостаточно принять решение. Им надо было собственными руками воплотить его в жизнь. И при этом рисковать своей головой и другими частями тела…
Черно-серая цепочка растянулась на несколько десятков метров. Так положено на случай, если по ним внезапно откроют огонь, — тогда труднее поразить сразу несколько целей. Именно поэтому, когда идешь в атаку, нельзя сближаться с тем, кто бежит справа или слева. Сдвоенные фигуры сразу привлекают внимание, ибо в них легче попасть, и огонь сразу переносится на столь уязвимую мишень.
Впрочем, сейчас трудно было ожидать неожиданного огневого нападения — пространство вокруг просматривалось на добрый километр. Хотя разбросанные тут и там валуны или каменные осыпи, конечно, могли укрывать за собой противника. Но откуда здесь возьмется противник? Ведь никто не знал, что именно здесь высадится десант, а значит, никто не мог заранее занять боевую позицию. А если даже зафиксировали их выброску, то подтянуться сюда смогут не скоро. Опасаться следовало только ядовитых змей, которые водились на плоскогорье в изобилии, их следы попадались довольно часто. Но, в конце концов, берцы надежно защищали ногу, а плотные штаны снижали возможность укуса выше уровня ботинок. К тому же бойцы привыкли иметь дело со всякой опасной живностью, а когда приходилось, сами поедали змей. Поэтому они рассматривали пресмыкающихся скорее как добычу, нежели угрозу для себя.
Единственное, о чем говорилось на инструктаже и что не воспринималось ими всерьез, это опасность, исходящая со стороны неведомого монстра, которого называли сангхуром. Но бойцы были реалистами и рассчитывали на противодействие реальным опасностям. Сангхура же никто никогда не видел, и то, что о нем рассказывали, казалось обычными легендами, а еще точнее — досужими байками, которые не имеют под собой никакой почвы. В отличие от историй о жителях гор, которые, мягко говоря, не очень любят чужаков и при этом из дедовских ружей с километра бьют винторогих баранов… Эти истории основывались на реальных случаях и принимались в расчет. Поэтому дежурный наблюдатель периодически осматривал в бинокль окружающий «лунный» ландшафт, а бойцы держали оружие на изготовку. Они размеренно шли вперед со скоростью шесть километров в час, контролируя обстановку, готовые немедленно залечь и открыть ответный огонь. Невидимая ветряная метла заметала их следы, и через несколько часов сзади оставалась такая же на вид нетронутая поверхность, какая простиралась впереди.
Было довольно тепло для поздней осени в горах. Может быть, потому что солнце прогревало все вокруг: скалы, воздух, пыль под ногами, а они щедро отдавали это тепло обратно, — идти в темпе было даже жарко. Впрочем, бойцы привыкли действовать в любых условиях и никогда не обращали внимания на такую мелочь, как погода. Если, конечно, она не была связана с необходимостью посадки вертолета. Но сейчас им было еще рано думать о вертолете, тем более что в отличие от предыдущих выходов никакой вертолет их в конце данной операции не ожидал.
Группа постепенно приближалась к окружающим плоскогорье скалам. В принципе, до них можно добраться уже сегодня, хотя люди изрядно устали.
— Я чувствую себя лилипутом на лысине великана, одетого в корону, — пробубнил Бас, в очередной раз без особого интереса осматривая в бинокль унылый и безжизненный «лунный» пейзаж, окруженный острыми горными пиками. Но внезапно голос его изменился:
— Опа! Есть движение! Прямо, перпендикулярно курсу, уходит влево! — Он вытянул руку вперед. — Какое-то живое существо… Не пойму кто…
Слон и Филин тоже вскинули к глазам бинокли.
