Николай Стариков - Громовые степи
Противогаз, как за глаза подчиненные называли предводителя банды, разглядывал крупномасштабную топографическую карту острова Большого. Ее сегодня Кривой подарил вместе с планшетом убитого накануне капитанаартиллериста. В изъятом из удостоверения личности предписании говорилось, что капитан Куртолаев командируется на остров для проведения рекогносцировки огневых позиций резервного полка гвардейских минометов. Что такое минометы, предводитель знал, а вот слово «гвардейские» для него было неведомо. «Минометы и минометы, — рассуждал он, — скажу «леснику» про минометы, а какие — без разницы».
С этим «лесником» предводитель познакомился дней пять-шесть назад. Тот говорил, что в последнее время на острове появилось много военных, рубят лес без разрешения, а ему надо знать, где они творят зло, чтобы принимать необходимые меры. За такие сведения лесник обещал даже платить. «У вас, — говорил он, — в каждом селе есть свои люди, нетрудно проследить за военными: где они и что делают. А лес надо разводить, а не рубить», — вспомнил с ненатуральной улыбкой Противогаз слова блюстителя зеленого богатства острова.
Сейчас он склонился над картой. Кожа его надбровных дуг сморщилась у переносицы. Много тут чего непонятного, но еще больше того, в чем можно разобраться. Остров Большой расположен между Волгой и Воложкой Куропаткой. Его площадь — несколько десятков квадратных километров, сосчитал Противогаз клеточки километровой сетки на острове; начал пересчитывать количество разбросанных по его территории озер, но сбился где-то на тридцатом. Надо бы определить, сколько небольших лесных массивов, однако он быстро отказался от затеи — очень уж много.
— А это ерики, — читал он и шевелил толстыми губами в такт слогам, — Соломенный, Камышовый, Застойный, Гнилой. Ну названья! А это населенные пункты, тут все ясно. В основном же — дикие необжитые места, — сделал вывод бандит. — Вот что значит карта, — рассуждал он, — сразу все видно. Теперь незнанию местности пришел конец: все пути-дороги, леса и озера — перед глазами. Попробуй сейчас поймать меня. На-кась, выкуси, — показал храбрец кому-то в пространство фигу.
Противогаз "новь углубился в изучение карты. Очень нравилась ему надпись в верхнем углу: «Секретно».
«Надо же, такой важный документ у меня, сроду о подобном и не слышал! — Распирала гордость. — Не у каждого командира Красной Армии есть такой. Молодец, какой молодец Кривой!»
Остров Большой вдоль береговой линии покрыт сплошной узкой полоской леса, кустарником, вдоль уреза воды — узкая песчаная полоска.
«Можно теперь выбрать наиболее подходящее место для базы, а то как неприкаянные с места на место переходим. К примеру, недалеко от поселка Глинистого озеро Осиное разделяется на два рукава в виде рогатки. Здесь сплошной лес, незаметно ни подойти, ни подъехать. Тут эту самую базу-«рогатку» и создадим, — сделал вывод Противогаз. — А карту «леснику» показывать не стоит, отберет. Зверь какой-то, а не человек, взгляд хуже волчьего».
Они познакомились случайно. Шли вдоль берега озера с Кривым и еще двумя «партизанами», как именовали себя бандиты. Возле большой дуплистой старой ивы сидел в одних трусах молодой, крепкого телосложения мужчина. Легкой неслышной походкой «партизаны» приблизились к нему, но когда оказались в восьми-десяти шагах, взгляды уперлись в направленный на них ствол ППШ. От неожиданности Противогаз и Кривой застыли на месте, а идущие сзади наскочили на них. «Лошади, смотреть надо», — зло замахнулся на провинившихся предводитель.
Человек стоял с отведенным в заднее положение затвором автомата, молча наблюдая на подошедшими. Низко опущенные брови и кончики губ, полусогнутые колени, напряженные мышцы ног и рук придавали незнакомцу угрожающий вид.
— Кто у вас старший? — сказал он бесстрастным однотонным голосом.
— Предводитель партизан, — представился Противогаз.
— Линия фронта проходит в другом месте, партизаны там.
— Не наше это дело рассуждать. Приказано, и все. Обком партии создал партизанский отряд, теперь вот обживаемся, готовимся на случай прихода немцев.
— Очень разумное решение! Я — лесник. Если не будет возражений, нам придется какое-то время поработать вместе. Меня после ранения комиссовали, теперь назначили сюда навести порядок в лесах. С островом знаком плохо, будет здорово, если поможете мне. Народу на острове много: беженцы, бездомные, пришлый люд всякий, с ними не сработаешься, а с обкомом партии мое начальство вопрос уладит.
— Можно и без обкома, — учтиво подал голос Кривой.
Колючий взгляд «лесника» сверлил самозваных партизан, автомат продолжал оставаться в том же положении, кивком головы незнакомец указал место рядом с деревом, и прибывшие послушно уселись рядком.
— Ты что-нибудь заметил? — шепотом спросил у Кривого предводитель, когда «лесник» стал одеваться.
— Под мышками у него и на плечах синяки, а следов ранения не обнаружил.
— Синяки, скорее всего, от лямок парашюта, а хорошую контузию можно и без раны получить.
— Похоже, он такой же лесник, как мы партизаны, — хихикнул Кривой.
— Братию об этом информировать не обязательно: лесник, и все. А то еще, чего доброго, найдутся патриоты, выдадут. Ты за ним последи. Если он оттуда, — предводитель кивнул головой в сторону запада, — от него будет польза, ну, а если нет… Подружись с ним. По твоей карте я подобрал хорошее место для базы, на днях пойдем посмотрим. Те из наших людей, которые проживают в селах, не должны знать, где она находится, а лесных братьев соберем там, отроем землянки, сделаем «рогатку» неприступной крепостью. Сколько у нас теперь активных штыков?
— Вчера два дезертира прибыли. Сейчас в строю семьдесят восемь. Да еще этот «лесник».
— Много. Это хорошо и плохо. Обнаружить нас могут тем быстрее, чем больше людей. Надо прекратить рост отряда.
— А как поступать с теми, которые будут прибывать еще?
— Озер на острове хватит на всех. — Большое, плоское, бесцветное лицо предводителя с крупными глазами и еле заметными белесыми бровями приобрело дурашливое выражение. Шутка понравилась даже ему самому.
«Сморщенный противогаз, а не предводитель», — усмехнулся про себя Кривой, подобострастно глядя на своего кумира.
В банде предводителя не любили за его хвастливость, неприятное лицо. Но лошадиная выносливость, отсутствие страха в минуты опасности и крайняя жестокость к кому бы то ни было вынуждали беглецов с фронта, уголовников всех мастей беспрекословно ему повиноваться. Смерть — единственная мера наказания — существовала у «партизан». Расстреливали, а то и топили в озерах по любому поводу. Его панически боялся даже Кривой, которого бандиты между собой называли живодером. Это он самолично расстрелял двух пацанов, случайно обнаруживших тайник бандитов, а потом трупы убитых якобы неизвестными лицами продал матерям. Сочетание тупости, подобострастия и жестокости отличало Кривого.
А «лесник» оказался общительным парнем. За короткий срок он сумел войти в доверие к предводителю, его помощнику и многим «партизанам». Но в свои дела ни та, ни другая стороны друг друга не посвящали. Бандиты уходили в ночь и возвращались на рассвете, «лесник» большую часть времени занимался своими делами в дневное время.
Сегодня вечером «партизаны» сидели в шалашах во временном лагере. Гонимые ветром вдоль Волги тучи непрерывной чередой шли над лесом, накрапывал долгожданный дождь, а в сырую погоду — какая там работа.
После ужина у тлеющего костерка собралось человек тридцать. После жаркого дня, когда в тени за сорок градусов, прохладный ветерок приятно освежал лицо и тело. «Лесник» впервые видел столь внушительное сборище «партизан». Разговор шел о войне, о технической оснащенности немцев, о том, как скоро они захватят Сталинград и Кавказ.
— Но-но! Хватит! — нарочито сурово прикрикнул предводитель на бандитов. — Говорите, да не заговаривайтесь, а то далеко зайдете. Вишь, какие стратеги, просто беда, — кивком головы он показал «леснику» в сторону «партизан».
— А что, они верно говорят, хорошей техники у немцев действительно много, нам бы столько, — подал голос гость.
Все как-то сразу попритихли. То ли подействовал окрик предводителя, то ли слова «лесника», но возникла пауза.
— Ты бы рассказал что-нибудь о себе, — заметил один из «партизан», нарушив молчание.
— Сейчас война, говорить о себе не всегда нужно, а болтун, как известно, — находка для шпионов, — пошутил «лесник». — Все мы разные, — уже более серьезно продолжил он, — у каждого свое. Это лишь перед богом мы все одинаковые. Ну да ладно, так и быть, расскажу кое-что.
Когда я бегал пацаном, автомашина была редкостью, а уж чтобы покататься на ней, так это мечта несбыточная. Побывал я однажды в гостях у дяди, он в МТС конюхом работал, ну а там, вы знаете, техники всякой много. Походил я около машин один раз, покатался в кузове полуторки, а потом как-то задержался возле неисправной. Она стояла в дальнем углу гаража, вокруг ни души, а мне очень хотелось посмотреть внутрь. Открыл створку капота, тут меня и поймал за ухо шофер. После отчаянной попытки вырваться пришлось соврать, что очень хочется помочь ему отремонтировать машину. Без проволочек мне была вручена тряпка для протирания двигателя и всего кузова. За ударный труд мне разрешили сесть в кабину и порулить, потрогать все педали.
