Роберт Ладлэм - Идентификация Борна
— Я позвоню жене и скажу ей, что с телеграммой вышла ошибка, что это телеграмма для старого Гравье. Он живет на первом этаже и едва может читать. Она поймет.
Мадам Трайнон ничего не поняла, но ее резкие возражения были отвергнуты еще более резкими со стороны мужа.
— Вы видите, что теперь нет необходимости куда-то ехать. Можно поговорить и здесь. Так в чем дело, месье? Все мои бумаги в полном порядке.
— Прежде всего, — заявил Борн, не обращая внимания на его протесты, не выезжайте никуда за пределы Парижа независимо от причины. Если вам нужно будет выехать по личным или служебным делам, вы должны сперва сообщить об этом нам.
— Вы шутите, месье?
— Нет, не шучу.
— У меня нет причин покидать Париж. Что я должен делать еще?
— Наша служба проверит ваши книги завтра утром. Будьте готовы к этому.
— Проверить? С какой целью? И к чему я должен готовиться?
— Выплаты так называемым поставщикам. Ведь эти товары, за которые выплачивались деньги, так никогда и не были от них получены. Деньги при этом переводились в цюрихский банк.
— Цюрих? Я не понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не оформлял никаких чеков для Цюриха.
— Прямо, нет, и мы это знаем. Но для вас было очень легко выписать такой чек несуществующей фирме. Затем деньги выплачивались и переводились в Цюрих.
— Каждую накладную и каждый чек подписывала мадам Лавьер! Я ничего не выплачивал сам!
— Теперь шутите вы, — нахмурился Джейсон.
— Да, нет же, нет! Такой порядок существует в нашей фирме. Можете спросить у любого. Ле Классик не делает никаких выплат, которые бы не завизировала мадам.
— Вы хотите сказать, что получали указания непосредственно от нее?
— Конечно!
— А от кого получала приказы она?
Трайнон усмехнулся.
— Скорее от бога, но это просто шутка.
— Надеюсь, что вы не будете пытаться шутить со мной. Мне это может не понравиться. Кто является настоящим владельцем салона ле Классик?
— Владение основано на партнерстве, месье. Мадам Лавьер имеет много влиятельных друзей. Я думаю, что они вложили в нашу фирму порядочные деньги. И, наконец, талант Рене Бержерона.
— Эти люди должны часто встречаться. У них должна быть какая-нибудь адвокатская контора, которая занимается их делами.
— Я не знаю, месье... Конечно, каждый может иметь друзей...
— Нам бы не хотелось ошибиться в своих выводах. Вполне вероятно, что вы с мадам Лавьер постоянно используетесь для этих финансовых операций.
— Используемся для чего?
— Для перекачки денег в Цюрих на счет одного из самых грязных убийц в Европе.
Трайнон содрогнулся и прислонился к стене.
— Послушайте... Ради бога, о чем вы говорите?
— Подготовьтесь, особенно вы. Ведь чеки оформляли вы, а не кто-то еще.
— Только по указаниям, месье!
— Вы когда-нибудь проверяли поступление товаров согласно оформленным чекам?
— Нет, это не моя работа!
— Таким образом, вы выплачивали деньги за поступления, которые никогда не видели?
— Я никогда ничего не видел! Только подписанные накладные! Я выплачивал по этим накладным!
— Вы должны знать, что этот счет в Цюрихе принадлежит кровавому убийце, известному под именем Карлос. Вы, Пьер Трайнон, и ваша постоянная соучастница мадам Жакелина Лавьер, занимаетесь прямым финансированием убийцы по имени Ильич Рамирес Санчес. Он же Карлос.
— А-а-а-а-а... — Трайнон сполз на цементный пол холла, его глаза говорили о том, что он подвергся достаточно сильному шоку. — Весь день после обеда... люди метались, как сумасшедшие... Все подозрительно косились на меня... — прошептал он.
— Если бы я был на вашем месте, этот момент я бы не упустил. Скоро наступит утро, а вместе с ним, возможно, и самый трудный день в вашей жизни. — Джейсон направился к выходной двери и остановился. Его рука уже лежала на ручке. — Не в моих правилах давать советы, но на вашем месте я попытался бы немедленно связаться с мадам Лавьер. Может быть, в этом будет немного смысла, но польза будет.
Хамелеон открыл дверь и вышел на улицу, где ему в лицо резко ударил порыв холодного воздуха.
“Взять Карлоса! Кейн для Чарли и Дельта для Кейна”.
Ложь!
“Номер телефона в Нью-Йорке. Отыскать Тредстоун... Разгадать смысл сообщения. Найти отправителя. Узнать, кто он такой — Джейсон Борн”.
Стоял солнечный день, когда старый человек в поношенном костюме спустился к церкви в районе Нейл-сюр-Сьен, где помещались кабины для исповеди.
— Слава Пресвятой Богородице, — произнес он, когда приблизился к внутренней перегородке второй кабины справа.
— Достаточно! — шепнула фигура за занавесом. — Что тебе известно о Сен-Оноре?
— По существу очень мало, но почерк его.
— Доказательства имеются?
— В основном, беспорядочные. Он выбирает людей, которые ровным счетом ничего не знают, и через них создает хаос. Я предполагаю, что вспышек активности больше не будет.
— Естественно... Но каковы его цели?
— Что за хаосом? Я думаю, что он хочет посеять недоверие между марионетками, которые знают что-то конкретное. Это следует из разговоров с Бриель. Она сообщила, что американец попросил ее передать Лавьер, что предатель находится внутри. Это насквозь фальшивое сообщение. Вы знаете, что прошлой ночью бухгалтер был терроризирован. Он дожидался ее до двух часов возле ее дома, пока она не вернулась из отеля, где беседовала с Бриель. Он вопил на всю улицу.
— Лавьер не в лучшем состоянии. Она едва контролировала себя, когда звонила в парк Монсю. Ей приказали, чтобы больше туда не звонила. Никто не должен звонить туда... когда-либо.
— Мы получили это сообщение. Немногие из нас, кто знает этот номер, сразу же забыли его.
— Я должен быть в этом уверен! — силуэт человека внезапно пришел в движение. Это можно было понять по резким колебаниям занавеса. — Конечно, чтобы посеять недоверие! Теперь в этом нет сомнения. Он хочет найти контакты, он пытается вытянуть информацию из каждого. И когда кто-то не выдерживает, он передает его американцам, а сам переходит к следующему. Но все это он проделывает в одиночку. Это его сущность.
— Все они должны быть унижены, пока до них не добрались американцы. Все, кроме Рене Бержерона: это слишком ценный кадр. Передай ему, чтобы он срочно вылетел в Афины. Он знает, куда.
— Могу я предположить, что для этого я должен воспользоваться парком Монсю?
— Это исключено! Но вы должны, не теряя времени, передать мои решения тем, кто в них нуждается.
— И первым, кого я должен оповестить, это Бержерон. В Афины...
— Да.
— Затем Лавьер и этот бывший колонизатор де Анжу. Они обречены, да?
— Да. Но ты должен отправить два сообщения командам, которые будут следить за ними. Скажи, что я буду наблюдать за ними все время, чтобы не было ошибки.
— Но у всех нас есть проблема, Карлос. Поскольку мы не можем позвонить в парк Монсю, то как нам связаться с тобой? Хотя бы по поводу того “рено”, которое ты разыскиваешь после происшествия в Обер дю Кон. Убийца прошептал семь цифр. — Ты единственный живой человек, который знает этот номер. Естественно, что его невозможно отыскать.
— Кто может думать, что старый нищий знает этот номер?
— Твой заработок растет с каждым часом, который приближает меня к Кейну. Он должен быть уничтожен, также, как и все, кто его создал.
Борн снял трубку.
— Да?
— Комната 4-20?
— Можете продолжать, генерал.
— Эти телефонные звонки прекратились. Они больше не имеют контактов, по крайней мере, по телефону.
— Что вы имеете в виду?
— Наша прислуга отсутствовала. За это время телефон звонил дважды, и каждый раз она просила меня ответить. Она действительно не хотела разговаривать.
— Кто ей звонил?
— Аптекарь по поводу рецепта и журналист насчет интервью. Она сказала, что может быть, поедет на ленч в отель “Георг Пятый”, где у нее заказано место в ресторане, и что я могу застать ее там, если она решит ехать.
— Если она решит, то я должен оказаться там первым.
— Я вам дам знать.
— Вы сказали, что она не подходит к телефону. “По крайней мере, по телефону”, мне кажется, вы так сказали. Что вы при этом имели в виду?
— Полчаса назад в дом пришла женщина. Моя Жена встретилась с ней с большой неохотой. Мне удалось мельком увидеть лицо женщины, когда я проходил через гостиную, но и этого было достаточно. Женщина была в панике.
— Как она выглядела?
Вилье коротко описал ее.
— Жакелина Лавьер, — буркнул Борн.
— Я тоже так подумал. Жена сказала мне, что у нее серьезные неприятности с мужем. Потрясающая ложь! В ее возрасте трудностей быть не может, кроме развода или раздела имущества.
— Я никак не могу понять, почему она пришла в ваш дом. Ведь это огромный риск для нее и ее окружения. Этому нет объяснения, кроме одного... если она не сделала это по собственной инициативе, зная при этом, что дальнейшие звонки запрещены.
