Николай Трублаини - Шхуна «Колумб» (Рисунки В. Сычева)
«Для чего же он просил дать ему это письмо?» — спрашивала она себя.
Потом она вложила в конверт свое настоящее письмо, а фальшивку спрятала. Девушка смочила водой платок и положила его на лоб раненому. Еще несколько минут пират лежал без движения, затем пришел в сознание.
— Вы просили дать вам какой-то конверт, — сказала Люда.
Она склонилась над курткой, вынула конверт и подала раненому. Он поспешно схватил его здоровой рукой, потрогал пальцами, точно желая увериться, что это то, что надо, и стал рвать конверт и письмо зубами, комкая и выплевывая клочки бумаги. Люда молча следила за ним. Когда письмо было разорвано, она спросила:
— Что вы порвали?
— Это письмо моей невесты. Если нас подымут, я не хочу, чтобы его кто-нибудь прочел.
Девушка молчала. Она думала, что рядом с ней хитрый враг. Надо было вести себя осторожно и следить за ним. Будь он здоров, вряд ли она осталась бы жива. Ему безусловно выгоднее спастись без нее. Но чем бы он объяснил ее смерть? Ведь записка в аварийном буйке подписана ею, и там сказано, что это пиратская подводная лодка. Хотя он мог бы объяснить ее смерть недостатком воздуха… Нет, пираты не любят оставлять живых свидетелей.
Люда решила на всякий случай поискать оружие и осмотреть помещение командира подводной лодки. Ей казалось, что там безопаснее, чем в этой каюте, вместе с раненым пиратом. Девушка вспомнила, что, осветив труп старшего офицера, она заметила у него на поясе маленькую кобуру. Она еще раз осмотрела труп и действительно нашла автоматический мелкокалиберный пистолет. В командирской каюте не было ничего, кроме удобной постели, которой девушка решила воспользоваться, пачки хорошего печенья и нескольких бутылок с вином. Люда решила остаться там. Ее особенно радовало, что дверь из этой каюты в центральный пост управления крепко запиралась. Она когда угодно могла изолировать себя от раненого и от убитых пиратов. Быстро осмотрев помещение, девушка погасила фонарь. Он уже очень долго горел, и Люда боялась остаться совсем без света, если разрядится батарейка.
Хотелось спать. Но, раньше чем лечь в постель, Люда вышла в центральный пост управления позвонить в машинное отделение и узнать, что там делается. Сняла трубку, включила фонарь, чтобы найти нужную кнопку, долго нажимала ее, слышала, как там дребезжал звонок, но никто не снимал трубки и не отвечал. Позвонила в торпедное отделение, но и оттуда ответа не было. Ей стало жутко…
Глава V
СОЛНЕЧНЫЙ ГАЗ
Комендант порта Лузаны заносил в блокнот название грузов, которые собирался в первую очередь передать на «Пенай». Дежурный по порту известил, что пароход показался на горизонте. Сегодня Лузаны были конечным пунктом рейса «Пеная». Он доставил сюда вспомогательную партию эпроновцев для расчистки рейда. Со времени гражданской войны на этом рейде затонуло несколько небольших судов, которые лежали под водою и часто мешали пароходам, приходящим в порт. Места, где они затонули, приходилось отмечать охранными поплавками и держать специальных лоцманов. Наконец пароходство решило очистить лузанский рейд и заключило соответствующий договор с Эпроном. Работы по расчистке рейда начались в августе и должны были закончиться в сентябре. Сначала в Лузанах работала группа из трех человек, но после обследования дна выяснилось, что для своевременного окончания работ надо вызвать помощь. Сегодня «Пенай» должен был доставить еще четверых водолазов и соответствующую установку.
К капитану порта зашел инженер эпроновской партии договориться о плане разгрузки «Пеная» и организации со следующего дня дноочистительных работ.
В окно комнаты коменданта виднелись бухта, рыбачьи суда и немного поодаль — «Буревестник». Эсминец недавно пришел в порт, сдал на катер погранохраны Анча и теперь грузился углем.
На столе зазвонил телефон. Комендант порта снял трубку:
— Алло!
— Вас вызывает Зеленый Камень для аварийного разговора, — послышался голос телефонистки.
— Аварийный? Скорее давайте!
— Говорит профессор Ананьев, — послышалось из трубки. — Сегодня рыбачья шаланда из Соколиного выселка подобрала в море плавучий буй с флажками. В нем найдена записка моей дочери. Она сообщает, что находится на подводной лодке. Лодка повреждена и лежит на грунте. Необходима немедленная помощь.
— Местонахождение лодки указано?
— Нет, указана только глубина.
— Какая глубина?
— Восемьдесят пять метров.
— Восемьдесят пять метров? — переспросил комендант.
Инженер-эпроновец насторожился.
— Пишите, — сказал комендант инженеру, показывая рукой на карандаш и бумагу.
Профессор Ананьев читал в телефон записку Люды, комендант повторял его слова, а инженер быстро записывал.
— Профессор, я немедленно извещу всех, кто сможет подать помощь, — сказал комендант, когда инженер кончил записывать. — Как только получу известия о принятых мерах, тотчас же позвоню вам.
Теперь инженер уже все понял. Он сидел над телеграммой, сжав голову руками. Лицо его было темнее ночи. Он думал о том, что подводную лодку найти в море очень трудно, а людей спасти почти невозможно, потому что водолазы не могут быстро работать на такой глубине. В 1916 году американские водолазы подняли подводную лодку с глубины восьмидесяти метров. Это был рекорд. Ни одного человека с этой лодки не спасли.
Комендант порта схватил телефонограмму и побежал на радиостанцию, которая находилась в этом же доме.
Инженер так и не поднялся из-за стола. Он сидел один и не слышал, как к пристани подошел моторный катер погранохраны. Только когда в кабинет коменданта вошли командиры-пограничники, водолазы и сам хозяин комнаты, инженер как будто пришел в себя.
Комиссар эсминца немедленно открыл совещание:
— Товарищи, мы ждем ответа на извещение о находке письма Люды Ананьевой и распоряжения, как организовать спасательные работы. Ответ придет с минуты на минуту. Командир нашего эсминца готовит корабль к немедленному выходу в море. Радист эсминца держит связь со штабом командования. Но и мы здесь не должны терять ни минуты. Необходимо немедленно выработать план спасения тех, кто остался в живых на подводной лодке. Такова цель нашего совещания. Прошу сразу же вносить предложения.
Минуту все молчали, наконец инженер сказал:
— У нас есть один металлоискатель, но этого мало. Надо немедленно вызвать все эпроновскне суда, на которых есть металлоискатели, и начать розыски подводной лодки…
— Разрешите, товарищ, — перебил инженера комиссар. — Мы почти точно знаем место гибели подводной лодки. Случайно наткнулись на него вчера. Там вытекает нефть и всплывает на поверхность. Мы не думали, что в лодке кто-нибудь еще жив.
— В таком случае, мы поднимем лодку, — ответил инженер, — хотя никогда еще не поднимали корабли с такой глубины. Но людей… — Он замолчал.
Все его поняли. Только комиссар посмотрел вопросительно и произнес:
— Почему?
— Это отнимет очень много времени. Кроме того, в нашей партии нет водолазов, которые работали когда-нибудь на такой глубине. Надо вызвать глубоководников.
— Товарищ комиссар, прошу слова, — сказал водолазный старшина Варивода.
— Пожалуйста.
— Я тоже никогда не спускался на такую глубину, но заверяю — спущусь на восемьдесят пять метров и буду там работать. Мои товарищи, молодые водолазы, сказали мне, что если надо, готовы идти на сто метров в своих мягких скафандрах.
Комиссар взглянул на Вариводу и эпроновцев с гордостью, инженер — с сочувствием.
— Я понимаю вас, товарищи, — сказал инженер. — Я тоже спущусь с вами. Мы сделаем все, что сможем, но не забывайте, что на этой глубине вы можете работать максимум один час, а поднимать вас придется пять часов. Эх, если бы нам… — Он замолчал.
— Что вы хотели сказать? — спросил комиссар.
— Инженеры делали опыты. Они заменяли азот воздуха гелием. Водолазы, получая вместо воздуха смесь гелия с кислородом, застрахованы от кессонной болезни и могут работать долгое время на больших глубинах. Но у нас солнечного газа нет. Во всяком случае, для этого он нужен в большом количестве.
В комнату вошел радист и подал коменданту порта радиограмму. Комендант просмотрел ее и затем прочел вслух:
— «Штаб флота поручил организацию спасательных работ Эпрону. Общее руководство работами возлагается на командира эсминца «Буревестник» капитан-лейтенанта Трофимова. Всем органам Наркомвода предлагается безоговорочно оказывать всестороннюю помощь спасательной партии. В распоряжение капитан-лейтенанта Трофимова выделяется пароход «Пенай». Всю водолазную партию немедленно отправьте на место спасательных работ. Информируйте о ходе операций ежечасно».
— Совещание считаю закрытым, — сказал комиссар, взглянув в окно.
