Роберт Ладлэм - Круг Матарезе
Василий вернулся в Ригу и отправил по своим каналам сразу несколько шифровок в Лондон. Информация в Вашингтоне была получена в течение нескольких часов: если американские спецслужбы не уберутся из поля зрения советского агента и не прекратят шантаж советской служащей, их будет ждать сюрприз в виде фото аналогичного содержания, компрометирующих одного из высокопоставленных чинов американской армии.
С тех пор никто из Хельсинки уже не беспокоил Зосю Кроневскую, однако их встречи с Талейниковым продолжались. Они стали любовниками.
Обо всем этом вспомнил Василий, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
Когда же его перевели из Риги в Севастополь, их отношения вроде не изменились, но встречались они с той поры крайне редко, и вот теперь он гадал, обрадуется ли она, что скажет, какие чувства испытает.
Он взглянул на часы. Было начало первого, и Зося, если режим ее работы не изменился, должна уже быть дома после ночного дежурства. Обычно она приходила в девять, с полчаса читала газеты и засыпала. Другое дело, что она могла оказаться не одна. Этот вариант меньше всего устраивал его, так как наличие любовника вынудило бы Василия исчезнуть как можно скорее из города, дабы не привлекать к себе внимания. Но даже в этом случае он рассчитывал на ее помощь, так как человека, который был ему нужен в городе, он не мог достать напрямую. А Зося, если согласится, могла бы помочь ему.
Он постучал. Через секунду послышались шаги, и он догадался, что она не спала. Дверь открылась, и Зося Кроневская явилась перед ним полностью одетая, словно и не переодевалась после работы. Однако наряд ее выглядел весьма необычно для времени года: на ней было яркой расцветки легкое летнее платье! Светлые волосы, свободно спадавшие по плечам, обрамляли лицо, выражавшее странную напряженность. Зеленоватые глаза неподвижно смотрели на Василия, Зося не мигнула, как будто ничего не произошло и его внезапное появление после многих лет отсутствия нисколько ее не удивляет. Вот, мол, пришел хороший знакомый, с которым она только недавно рассталась.
- Как хорошо, что ты зашел, - произнесла она неестественно ровным голосом.
Она пыталась что-то сообщить ему! Значит, в квартире кто-то есть и поджидает его.
- Очень рад видеть тебя снова, - проговорил Талейников, пытаясь заглянуть в пространство между дверью и стеной. Он заметил в прихожей одежду постороннего человека и тотчас выхватил оружие. Кивком он приказал Зосе отклониться влево. Она поняла сразу. Тогда, еще раз кивнув, он велел ей отклониться вправо. Она повиновалась.
- Я случайно оказался в вашем районе и решил зайти на всякий случай. - Он кивнул в третий раз, и она снова отклонилась влево. Внезапно он резко саданул плечом в правую часть двери и навалился, вдавливая незнакомца, стоявшего за дверью, в стену. Вырубив на секунду Зосиного гостя, он ворвался внутрь и снова ударил дверь плечом, а затем закрыл ее. Выхватив оружие у сползавшего по стене человека, он въехал ему коленом в лицо. Человек растянулся на полу.
- Ты понял! - закричала Зося, прижимаясь к стене. - Я так боялась, что тб! не поймешь.
- Да, сейчас очень подходящее время, чтобы носить летнее платье.
- Я так и думала, что ты заметишь мой дурацкий наряд. Многие бы не обратили внимания, а ты должен был...
- Я доставил тебе массу хлопот, - сказал он, обнимая ее за плечи. - Очень жаль. Но я скоро уйду. Тебе нужно порвать на себе одежду и устроить беспорядок в квартире, изобразить целое сражение. Ты должна будешь сказать, что пыталась задержать меня. Но я-де убежал в квартиру этажом выше и...
- Василий, послушай меня. Этот человек не из КГБ. Талейников бросился к лежащему на полу. Тот делал слабые попытки подняться. Василий снова ударил незнакомца. Он утихомирился, но, похоже, оставался в сознании.
- Ты уверена в этом?
- Да, абсолютно. Когда он упомянул твое имя, то я сделала вид, что взбешена: мол, как он смеет склонять меня к доносу! Я заявила, что собираюсь позвонить своему начальнику, но он запретил мне, сказав, что все, что им нужно, они получат от меня.
- А ты действительно собиралась позвонить?
- Не знаю. Это зависело от того, что сказал бы этот человек. Правда, то, что у нас говорят о тебе, не укладывается ни в какие рамки, и я не верю, что ты совершил все эти ужасные вещи.
- Да конечно нет. Но ты должна обезопасить себя.
- Я надеялась, что до этого все-таки не дойдет.
- Спасибо тебе, старый дружочек! - Василий был тронут.
Послышался шум, лежавший завозился, скрючился в неестественной позе. Талейников быстро обернулся к человеку на полу и опустился на колени.
Но он опоздал!
Тот успел принять дозу цианистого калия. Горьковатый запах миндаля разлился по комнате. Мертвый лежал, подтянув колени к животу. По виду он был англичанин. Глаза его, голубоватые, холодные, остались широко раскрытыми, а на лице застыло выражение полного удовлетворения.
Матарезе ушел от них.
Глава 23
- Мы должны во всем разобраться, начав сначала, - убеждал ее Талейников, глядя на обнаженный труп.
Они раздели его, и Зося, сидя в кресле, методично изучала каждый сантиметр одежды англичанина, вертя в руках детали его туалета.
- Повтори мне еще раз все, что он сказал. Не пропускай ничего!
- Но я ничего не пропустила. Он был не особенно разговорчив.
- Ты, как-никак, математик. Мы должны вписать недостающие номера. С суммами все ясно.
- С суммами?
- Да, суммы... - повторил Василий, переворачивая труп. - Он охотился за мной, но был готов покончить с собой, если его ловушка не сработает. Отсюда вытекают два вывода: во-первых, он не мог пойти на риск и остаться живым, потому что знал, какой располагает информацией; во-вторых, он не рассчитывал ни на какую помощь.
- Начать с того - почему он думал, что ты придешь сюда?
- Не "приду", а "могу прийти". Я уверен, что где-то в Москве есть материалы, а в них зафиксированы факты наших частых встреч. Люди, которые за мной охотятся, несомненно имеют доступ к этим материалам. Но они могут накрыть только тех, к кому я могу явиться именно в Ленинграде. Они не желают запрашивать по официальным каналам, например, связаться с управлением на Литовском проспекте... Но они знают, что если мои начальники и наши агенты услышат обо мне, то поднимут тревогу, и шум дойдет аж до Сибири. А они не заинтересованы в этом и хотят все сделать сами. Поэтому они будут прослеживать мои контакты с теми, кто не разуверился во мне. Ты одна из них.
- А другие? Есть кто-нибудь еще в Ленинграде, кто верит тебе?
- Да, это всего три или четыре человека. Один еврей из университета, мой старый приятель, с которым я пью водку и спорю ночи напролет; за ним точно следят. Есть еще философ, теоретик, он же политэкономист и марксист, который тем не менее предпочитает дома читать Адама Смита. Ну, может быть, еще кто-то... Теперь я понимаю, что никогда не беспокоился об участи тех, с кем встречался.
- Да, ты не продумал это дело... не очень-то продумал, я хочу сказать.
- Я знаю, но в моей прежней работе были свои преимущества. Я всегда мог объяснить, зачем я встречаюсь с тем или иным человеком. Интересно, насколько они прикрыты?
- Я не совсем понимаю, что это значит.
- Есть один человек, до которого мне необходимо добраться. Им придется покопаться в моем прошлом довольно основательно, чтобы выявить эту связь. - Василий замолчал, еще раз взглянув на труп. - Так что он все-таки сказал, если вспомнить поточнее? "Мы получим все, что нам надо от вас"? - Василий смотрел на сильную женщину с умным лицом, которую он так давно знал.
- Да, приблизительно так. При этом он вырвал телефон у меня из рук и отставил его подальше.
- А ты убедила его, что собираешься звонить по ленинградскому номеру?
- По-моему, я была убедительна... Я поняла, что он - англичанин. Не думаю, чтобы он позволил мне позвонить. Однако он не отрицал, что он из КГБ. Но вряд ли это так.
- А позже, когда ты переодевалась? Он не возражал?
- Напротив. Он был уверен, что ты придешь сюда и что я должна приготовиться.
- Какие точно были его слова? Ты говорила, что он смеялся и болтал что-то по поводу того, что все женщины одинаковы...
- Ну да. Обычные пошлости.
- Все не тривиально в этой ситуации, поэтому попытайся вспомнить.
- Я уже сказала тебе, что сразу поняла: он англичанин. Язык наш, но построение фраз английское. Он сказал, что приятно провел время, прогуливаясь по набережной. И фразу одну я вспомнила: "не было таких зрелищ на набережной". Я говорила тебе, что он настоял, чтобы я переодевалась прямо перед ним? Так вот эту фразу он сказал по поводу моего стриптиза.
- Набережная... Эрмитаж, Малахитовый зал... Там есть одна женщина, - нахмурившись, проговорил Талейников.
- Мой любовник изменял мне? - спросила Зося шутливо.
