Чингиз Абдуллаев - На стороне бога
Интересно, почему дождь так действует на молодую женщину?
Он толкнул дверь, которая легко поддалась. Дронго взглянул на кровать.
Свет с веранды падал прямо на лицо молодой женщины. Дронго сделал шаг вперед — ему не понравилась ее поза. Еще один шаг, следующий. Он медленно протянул руку и дотронулся до молодой женщины.
— Вы спите? — спросил он, уже зная ответ. Молодая актриса не спала. Она лежала в неестественной позе, откинув голову назад. Никаких сомнений: несчастная была мертва. Дронго сделал несколько шагов назад и включил свет.
Затем он снова подошел к лежавшей на кровати женщине. Он увидел характерные следы на шее: молодую женщину задушили. Дронго дотронулся до ее лба. Тело было еще теплое. Очевидно, убийство произошло совсем недавно. Он медленно опустился на стул.
«Только этого не хватало», — подумал Дронго, и в этот момент дверь в комнату кто-то открыл.
Глава 4
На пороге стояла Толдина. Она взглянула на лежавшую женщину, потом медленно повернула голову в сторону Дронго. Он сидел на стуле и мрачно смотрел на нее. Очевидно, она прочла нечто такое в его взгляде, что заставило ее поверить в невозможное. Она сделала шаг к убитой. Еще один шаг. И с ужасом взглянула на свою подругу.
— Катя, — дрожащим голосом позвала она, — Катенька! — В это мгновение она еще раз повернулась к Дронго. У нее вмиг изменилось лицо, словно сползла маска сильной, уверенной в себе женщины, которую она носила. Дронго почувствовал, что еще мгновение — и она завоет, закричит на весь дом, привнося и в без того нервозную обстановку некий заряд ужаса. Он успел вскочить со стула и, метнувшись к женщине, зажать ей рот как раз в тот самый момент, когда крик готов был вырваться. Она закричала, но его большая ладонь уже закрыла ей рот.
Второй рукой он придерживал ее и, очевидно, этим еще больше испугал женщину.
Все ее попытки вырваться ни к чему не привели. Вероятно, она кричала, считая Дронго убийцей, но ему было важно заглушить именно этот первый крик, сдержать первый порыв.
— Успокойтесь, успокойтесь! — уговаривал он женщину, которая все еще пыталась вырваться из его рук. Наконец она чуть обмякла. Он осторожно убрал ладонь. — Только не кричите, — попросил он. — Сейчас мы позовем людей и попытаемся выяснить, что именно произошло.
— Зачем вы ее убили? — тяжело дыша, спросила Толдина.
— Я ее не убивал, — ответил Дронго. — Зачем мне убивать вашу подругу? Я только сегодня утром впервые в жизни ее увидел. Даже когда мы пришли, я ее не видел Зачем мне ее убивать?
— Она умерла? — все еще не веря даже самой себе спросила Наталья.
— К сожалению, да. И боюсь, что умерла не сама Судя по всему, ей помогли… Только не кричите. Кто-то проник в комнату и задушил ее.
Толдина подошла к постели и наклонилась над убитой. Вид мертвой явно бил ее по нервам. Она отвернулась.
— Не кричите, — еще раз попросил Дронго. — У всех и так нервы напряжены из-за подобной обстановки а вы своим криком только усугубите общую нервозность.
Нужно спокойно собрать мужчин и разобраться, что именно произошло.
— Почему мужчин? — механически спросила Наталья. — Вы не думаете, что ее могла убить женщина?
Он уже поворачивался, чтобы выйти, но ее вопрос заставил его остановиться. Дронго обернулся к актрисе.
— Нет, — сказал он. — Не думаю, что это женщина; вернее даже, я убежден, что не женщина. Ее задушили, сломав шейные позвонки, а на такое ни одна из наших женщин не способна. Это был мужчина, — уверенно сказал он и вышел из спальни.
В коридоре стоял Отари Квачадзе. Художник вопросительно взглянул на Дронго.
— Что случилось? — спросил он. — Я слышал какие-то сдавленные крики. Или мне показалось?
— Там убили женщину, молодую актрису, — хмуро пояснил Дронго.
— Как это убили? — не понял Отари. — О чем вы говорите?
— Можете войти и убедиться. Вы давно здесь работаете? — Минут тридцать — сорок. А почему вы спрашиваете?
— Тогда убийца должен был пройти мимо вас. Кто из мужчин заходил в комнату, где была Катя Шевчук?
— Ее убили? — изумился Отари. — Но почему? Зачем?
— Этого мы пока не знаем. И не нужно нервничать. Лучше позовите женщин, нужно постараться успокоиться и понять, что именно произошло. Вы не помните, кто именно проходил мимо вас?
— Этот таджик проходил, кажется, в свою комнату. Его зовут Алтынбай, если не ошибаюсь. Наши женщины все время ходили туда-сюда. Мамука был. И вы.
Больше никого.
— Ясно. Позовите женщин. И скажите, чтобы они не волновались. Все самое страшное уже произошло.
— Конечно, конечно. А вы уверены, что ее… Ах да, извините. Сейчас позову.
Отари повернулся и двинулся на кухню. Дронго прошел в конец коридора, где работал художник. Он дотронулся до холста. Сырое полотно, свежие краски.
Художник, безусловно, работал. Но как он мог не заметить возможного убийцу? Или он был так увлечен работой? А может быть, убийца кто-то из пришедших?
Он услышал шаги в коридоре и повернул обратно. У комнаты, где лежала убитая, уже толпились люди. Отари привел свою жену и супругу Мамуки.
— Какой ужас! — все время повторяла Нани. — Какой ужас!
Людмила стояла, скорбно сжав губы. Она взглянула на Дронго и ничего не сказала. Он поспешил спуститься вниз, где четверо мужчин с азартом играли в карты. Из бильярдной слышались восклицания Рахмана-аки, очевидно обыгрывавшего своего напарника. Дронго прошел к этой комнате, толкнул дверь, которая легко поддалась, и вошел в бильярдную. Усманов обернулся, — Что случилось? — весело спросил он.
— У нас несчастье, — сообщил Дронго, — убили женщину..
— Как это убили? — Усманов легко встал, закрыл нарды. За ним растерянно поднялся Олег Шарай. Они вышли в гостиную, где мужчины уже бросили играть в карты. Слова Дронго услышали все.
— Какое убийство? — растерянно спросил Мамука. — Кого убили? О чем вы говорите?
— Наверху убили молодую актрису, — пояснил Дронго. — Катю Шевчук.
— Не может быть, — ошеломленно сказал Погорельский.
Сережа Буянов бросился наверх по лестнице, словно рассчитывая оживить мертвую. Все поспешили к лестнице.
— Кто ее нашел? — спросил задыхавшийся Усманов.
— Я, — признался Дронго. — Я вошел в комнату, когда она была уже убита.
Но она еще теплая. Убийство произошло минут тридцать — сорок назад.
Они ворвались в комнату в тот момент, когда Буянов безуспешно тормошил тело несчастной, все еще не веря в случившееся, а Наталья Толдина пыталась его успокоить.
— Не правда! — кричал Буянов. — Это не правда! Это несправедливо! Все против нее. Это несправедливо!
Погорельский, не решившийся войти в комнату, стоял в коридоре и курил трубку.
— Успокойтесь, — попытался оторвать Сергея от мертвого тела Отари, — не нужно. Ей уже ничем не поможешь.
Вейдеманис подошел к убитой, взглянул на нее, наклонившись, внимательно осмотрел шею, затем поднял голову и посмотрел на Дронго.
— Ее задушили, — уверенно сказал он, — совсем недавно. Она даже не сопротивлялась. Ей сломали шейные позвонки, очевидно, убийца был сильным мужчиной.
— Да, — кивнул Дронго, — я тоже так подумал.
— Господи, здесь даже телефона нет! — С ужасом сказал Мамука. — Какое несчастье! Нужно организовать погоню. Убийца не мог далеко уйти.
— Вы думаете, что убийца пришел в такую погоду сюда специально для того, чтобы убить молодую женщину? — Что-то в голосе Вейдеманиса выдало его скептицизм. Мамука не ответил. Потом пожал плечами:
— Мы играли внизу. Усманов и Шарай тоже играли. А наверху были Отари и ваш друг.
— Еще Алтынбай, — напомнил Вейдеманис. И в этот момент в комнату вошел Нуралиев. Он был в майке и в брюках. Услышав крики, он поднялся с постели и, выйдя в коридор, понял, что произошло несчастье.
— Вы ничего не слышали? — спросил у него Дронго.
— Нет, — мрачно ответил низким голосом Алтынбай. Дронго невольно посмотрел на его широкие плечи, мощные руки и перевел взгляд на Вейдеманиса.
— Я очень устал и спал, — добавил Нуралиев, — но услышал крики и вышел в коридор.
— Как вы ее нашли? — спросил неожиданно Усманов.
— Заглянул в комнату и нашел, — пояснил Дронго.
— Вы всегда заглядываете в комнаты к молодым женщинам без разрешения? — спросил Усманов.
— Я ее не убивал…
— Этого я не говорил. Только мне очень интересно, почему вы пошли именно к ней. — Усманов говорил с легким акцентом, но на хорошем русском языке.
— Дверь была приоткрыта, — пояснил Дронго. — И это заставило меня насторожиться. Я проходил по коридору, кстати, за минуту до этого я беседовал с Отари, он может подтвердить мое алиби. А еще раньше был на кухне. Я толкнул дверь, и она легко открылась. Это меня удивило. Я помнил, что у молодой женщины депрессивное состояние и она вряд ли в таком настроении оставит дверь открытой.
