Дональд Гамильтон - Каратели
Я переключил передачу и направился вслед за «фольксвагеном». Теперь он оказался зажатым между нашими машинами и попал в мешок.
Глава 5
Хоть я и не испытываю особого уважения к ребятам из Службы Безопасности, но лезть на рожон, естественно, не стал. На некотором расстоянии я выбрал достаточно узкое место, так, чтобы фургон надежно перегородил дорогу. Потом поставил машину на тормоз, запер дверцу и отправился дальше пешком. Если ему удастся проскользнуть мимо меня, чтобы воспользоваться фургоном, понадобится два ключа: от дверцы и от зажигания — яркий пример новейших веяний в области автомобилестроения, свидетельствующий, что забота о покупателе кончается там, где начинаются интересы страховых фирм и федеральных властей. Лично я предпочел бы обходиться одним ключом, даже рискуя остаться без машины. Но ведь я всего лишь заплатил за нее деньги, и потому мое мнение мало кого интересует.
Я тихо пробирался вперед, стараясь не высовываться из-за скал. Когда я добрался, парня нигде не было видно. Впереди вообще не было людей, только две машины. Поодаль дорогу перегораживал пустой «линкольн» с закрытыми дверцами. Следы шин остались на том месте, где машина несколько раз проехала вперед-назад, чтобы обеспечить желаемый звук застрявшего в песке колеса. Дверца такого же пустого «фольксвагена» была распахнута. Я посмотрел на часы и стал ждать.
Осторожность, проявленная этим парнем чуть раньше, казалась многообещающей, но теперь он меня разочаровал. Я-то опасался, что терпения у него окажется больше, чем у Клариссы, которой было сказано оставаться в укрытии.
Причем я не слишком рассчитывал на ее исполнительность. Однако, как выяснилось, зря волновался. Наш друг выдержал всего одиннадцать минут мертвой тишины. Затем осторожно выглянул из-за большого валуна и бросился к своей машине. Завел мотор и даже ухитрился развернуться, хотя места было маловато: даже его крошечному автомобилю пришлось проделать массу сложных маневров. После чего сломя голову помчался обратно по дороге мимо моего укрытия. Я так и не понял, на что он рассчитывал. Человек только что проехал по дороге. На собственном опыте убедился, что движение тут исключительно одностороннее. Неужели он предполагал, что я, как истинный джентльмен, постараюсь пристроить свой фургон где-нибудь на обочине, дабы не преградить ему путь?
Я вздохнул и осторожно двинулся за ним, не спеша, чтобы избежать малейшего риска. С дураками следует быть чрезвычайно осторожным. Они способны отмочить такую глупость, которой никак не ждешь от взрослого человека, и в результате оказываешься застигнутым врасплох.
Добравшись, я увидел, что «фольксваген» остановился, почти касаясь массивного переднего бампера моего фургона. Парень проехал так близко, как смог. Теперь он стоял рядом со своей машиной, испуганно оглядываясь по сторонам, с пистолетом в руке. Я нахмурился. Он вел себя слишком осторожно. Обычно его коллегам свойственна беспечность, а то и откровенная наглость.
Они привыкли диктовать правила игры. Я был почти уверен, ему и в голову не придет, что какой-то жалкий предатель, за которым ведется обычное наблюдение, способен устроить ему западню. Люди, с которыми имеет дело его организация, обычно не сопротивляются, разве что с помощью слов и адвокатов.
Тем не менее, мой «хвост» буквально трясся от страха. Он явно знал нечто такое, чего не знал я. Судя по его поведению, он не сомневался, что у меня имеются веские причины заманить его в ловушку. Причины, не связанные с его рвением в исполнении служебного долга. Мне приходило в голову только одно возможное объяснение его поведения.
Парень быстро развернулся, глядя на дорогу, ведущую вверх. Как и он, я расслышал долетевший оттуда звук. Кто-то случайно наступил на качающийся камень, и тот ударился о другой камень. Я скользнул в ту сторону и наткнулся на мою союзницу, пробирающуюся вниз по тропе в своем модном светло-желтом брючном костюме, с широкополой шляпкой в руке. Наверное, она сняла ее, когда пряталась, чтобы та не выглядывала из-за камней. Весьма рассудительно, чего нельзя было сказать о ее теперешнем поступке. Ей было сказано оставаться на месте, пока я за ней не приду. При моем появлении она тихо охнула.
— Еще двадцать ярдов, и вы мертвы, — сказал я. — У парня внизу в руке пушка, и он разнервничался, как мокрая кошка. Попробуйте-ка высунуть шляпку.
— Мою шляпку? — Похоже, подобная жертва показалась ей немыслимой, а я — настоящим монстром.
— Ладно, спрячьтесь за этими валунами и закройте лицо руками. Только в кино рикошет не разбрасывает вокруг массу осколков. — Я выждал, пока она заняла указанное место, выбрал камень размером с грейпфрут и покатил его вниз по тропе. Раздалось три выстрела. Мне показалось, что умышленно он стрелял только два первых раза; во всяком случае, только эти пули ударились о камни неподалеку от нас, засыпая все осколками. Третий выстрел он намеревался остановить, но команда не успела вовремя достигнуть возбужденного пальца на спуске, тогда как сам он уже понял, что его провели, и ослабил прицел. Я опустил руки и отряхнул песок с волос.
— Теперь ясно? — поинтересовался я. Лицо миссис О’Херн выражало глубочайшее разочарование.
— Что он вытворяет? — негодующе осведомилась она. — Ведь он же... офицер правопорядка, не так ли? Неужели ему дозволено стрелять в кого попало, причем даже без предупреждения?
Я улыбнулся.
— Хорошая девочка. Не забывай о законе, куколка. Должен же хоть кто-то помнить о нем.
— Я вам не девочка, мистер Хелм, — сухо ответствовала она. — И уж никак не куколка. Хороша куколка: шесть футов росту и сто семьдесят фунтов весу!
Похоже, выстрелы пробудили в ней некоторую сообразительность и неожиданное чувство юмора.
Я сделал виноватое лицо.
— Простите за фамильярность, мэм. Могу ли я покорнейшим образом просить вас не сходить с этого места?
— Что вы намерены делать?
— Раз уж ему нравится стрелять, мы предоставим такую возможность. Не думаю, что он перегружен боеприпасами, это попортило бы его элегантный наряд. Возможно, что-то осталось в машине, но с собой он патроны не прихватил. Мне еще не приходилось пользоваться таким способом, но надо же когда-то начинать. А теперь, пожалуйста, оставайтесь здесь, чтобы я знал, где вы.
Я двинулся влево, поскольку в той стороне оставались машины, и там же я видел его в последний раз. Отыскал место, позволяющее контролировать окрестности, и осторожно выглянул. Парень оставался все там же, но теперь спрятался между машинами. Я даже не стал задавать себе вопроса, почему он не воспользовался возможностью сбежать, ответ был ясен. Достаточно было взглянуть на его аккуратную спортивную куртку, яркий галстук, отглаженные брюки и сверкающие туфли. Я поймал его столь же надежно, как если бы соорудил вокруг восьмифутовое ограждение и пропустил по нему электрический ток. Мальчик вырос в городе, скорее всего где-нибудь на востоке. Машина оставалась единственной нитью, связывающей его с цивилизацией. Ему и в голову не пришло бы оставить ее. Чтобы отправиться пешком и идти до шоссе целых пять миль? По пустыне?!
Я извлек свой револьвер — «специальный» 38-го калибра, направил в небо и нажал на спуск. Парень резко развернулся и дважды выстрелил в мою сторону, сбивая крошку с ближних валунов. Я встал и рассмеялся ему в лицо.
Я рассчитывал, что мое появлений спровоцирует его сделать последний поспешный выстрел — во всяком случае, надеялся, что больше патронов у него нет, но он лишь припал к земле, сжимая оружие обеими руками так, как их теперь учат. Я слишком стар, привык пользоваться одной рукой и никак не могу привыкнуть к этим новомодным приемам. Ожидаемый выстрел так и не прозвучал.
— Бросай его или стреляй, — прокричал я. — Это твой последний шанс отличиться.
Лицо его блестело внизу, хотя день выдался не слишком жаркий. Я вновь задумался над причиной его страха. Было бы приятно предположить, что я заслужил себе такую наводящую ужас репутацию в Вашингтоне и его окрестностях, что опытные агенты безопасности зеленеют при одной мысли о встрече с самим Грозным Хелмом. Однако, честность вынуждала признать, что большинство коллег, состоящих на службе у правительства, и слыхом обо мне не слыхивали, а те, кому доводилось слышать, считают заурядным шпиком одной их тех туманных организаций, что понапрасну расходует деньги налогоплательщиков. Правда, этот парень располагал несколько большей информацией относительно нашей деятельности, но все равно воспринимал ее излишне серьезно. Так разнервничаться могла заставить его только нечистая совесть: нечто, связанное со мной или с нашей организацией. Мне не хотелось думать о наиболее вероятном варианте.
Нас разделяло семьдесят пять, плюс-минус пять, ярдов. Идеальные условия для ведения огня из короткоствольного револьвера. Тем не менее, я сомневался, что попаду в него, не имея твердой опоры. И ставил на то, что это не удастся и ему, даже обеими руками. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов случайное попадание, но не будешь же всю жизнь дрожать от страха перед гипотетическим парнем, у которого припасена для тебя серебряная пуля.
