Джек Хиггинс - Орел улетел
– Существует такой тип людей, Бергер, для которых человек дороже, чем идея. Таких легко растрогать. Вы-то не такой.
– Нет, рейхсфюрер, – ответил Бергер.
– Чего не скажешь, к сожалению, о генерале Шелленберге. Поэтому я направляю вас с ним в Лиссабон. Девлин должен быть здесь независимо от его согласия. Эту задачу я возлагаю на вас.
– Рейхсфюрер сомневается в преданности генерала Шелленберга? – спросил Россман.
– Шелленберг имеет большие заслуги перед рейхом, – ответил Гиммлер. – Я считаю его одним из самых одаренных офицеров, когда-либо служивших под моим началом, но его преданность партии всегда вызывала у меня сомнения. Однако в данном случае это неважно, Россман. Сейчас Шелленберг нужен мне, я не могу отказаться от него. Ваша главная задача – подготовка совещания в замке Бель-Иль, а Шелленберг добудет Штайнера. – Он повернулся к Бергеру. – Вам пора.
– Слушаюсь, рейхсфюрер.
Бергер щелкнул каблуками и направился к выходу. Когда он дошел до середины зала, Гиммлер окликнул его:
– Покажите-ка свое мастерство, штурмбаннфюрер.
Бергер мгновенно расстегнул кобуру и резко повернулся, вытянув вперед руку с пистолетом. Дальнюю стену зала украшала фреска в средневековом стиле. Бергер трижды нажал на курок, и головы трех рыцарей на фреске рассыпались в пыль. Он уже убрал пистолет в кобуру, а звук выстрелов все еще разносился по залу.
– Отлично, – похвалил Гиммлер.
Шелленберг уже шел к выходу. Он сам неплохо стрелял, пожалуй, не хуже Бергера, но сейчас он думал не об этом. В вестибюле он надел шинель и фуражку, вышел на улицу и сел в машину. Минут через пять появился Бергер.
– Простите, что заставил вас ждать, генерал, – сказал он, садясь рядом с Шелленбергом.
– Ничего, – ответил Шелленберг и кивнул водителю, чтобы тот трогал. – Можете курить.
– У меня нет дурных привычек, – сказал Бергер.
– Да? Это интересно. – Шелленберг поднял воротник шинели, надвинул фуражку на глаза и устроился поудобней в углу сиденья. – До Берлина далеко. Не знаю, как вы, а я хочу немного поспать.
И уснул. Бергер смотрел некоторое время на спящего генерала, затем тоже поднял воротник и устроился в другом углу.
* * *В кабинете Шелленберга на Принц-Альбрехтштрассе стояла походная койка. Ему нередко приходилось оставаться на работе на ночь. Наутро после поездки к Гиммлеру Шелленберг брился в ванной комнате рядом с кабинетом, когда вошла его секретарша, Ильзе Хюбер. Немолодая, но привлекательная, чувственная женщина в белой блузке и черной юбке. Ей шел сорок второй год. Муж ее погиб на войне. Раньше Ильзе работала секретаршей у Гейдриха. Потом Шелленберг взял ее к себе, и она была беззаветно предана ему.
– Он пришел, – сообщила она.
– Ривера? – Шелленберг вытер с лица мыльную пену. – А что Канарис?
– В десять часов, как обычно, у господина адмирала конная прогулка в зоопарке. Вы поедете с ним?
Шелленберг часто составлял компанию Канарису, но, подойдя к окну и увидев покрытые снегом улицы, он только рассмеялся:
– О нет, сегодня не поеду, благодарю вас. Но я должен с ним встретиться.
Постоянная забота о благополучии Шелленберга обострила чутье Ильзе Хюбер. Она подошла к столу, на котором стоял поднос с кофейником, и налила ему чашку кофе.
– Что-то произошло, генерал?
– Да так, ничего страшного, дорогая Ильзе. – Он отпил кофе и улыбнулся той безжалостной, угрожающей улыбкой, от которой внутри у нее все переворачивалось. – Не беспокойтесь! Разберемся. Перед отъездом я вам все расскажу. Мне понадобится ваша помощь в этом деле. Кстати, где Бергер?
– Внизу, в столовой. Я видела его там.
– Хорошо. Пригласите сюда Риверу.
Она остановилась у двери и повернулась к Шелленбергу.
– Знаете, я боюсь этого Бергера.
Шелленберг подошел и обнял ее.
– Я же сказал: беспокоиться не о чем. Разве великий Шелленберг когда-нибудь проигрывал?
Его ироничное отношение к самому себе всегда забавляло Ильзе. Она рассмеялась. Шелленберг легонько сжал ее в объятиях, и она, улыбаясь, вышла. Генерал застегнул мундир и сел за стол. Минуту спустя дверь отворилась и в кабинет вошел Ривера.
Он был невысокого роста, лицо желтовато-бледное, черные волосы аккуратно причесаны. На нем был темно-коричневый костюм, в руке он держал пальто. В лице Риверы явно читалось беспокойство.
– Вы знаете, кто я? – спросил его Шелленберг.
– Конечно, генерал. Большая честь для меня.
Шелленберг взял в руки листок бумаги. Это был обычный листок почтовой бумаги из гостиницы в Вене, где он останавливался на прошлой неделе.
– Вот сообщение о подполковнике Штайнере, которое вы получили из Лондона от вашего двоюродного брата Варгаса. Вы кому-нибудь говорили о нем?
Ривера изобразил на лице изумление.
– Что вы, генерал, никому. Клянусь Богом. – Он даже воздел руки к небу. – Матерью клянусь.
– Зачем же беспокоить вашу матушку? Пусть себе живет на маленькой вилле в Сан-Карлосе, которую вы для нее купили.
Ривера вздрогнул, а Шелленберг продолжал:
– Видите, я все про вас знаю и смогу найти вас, где бы вы ни были. Я ясно выражаюсь?
– Вполне. – Риверу прошиб пот.
– Сейчас вы работаете на СД и рейхсфюрера Гиммлера, но отчитываться будете только передо мной и больше ни перед кем. Начнем с сообщения от вашего кузена из Лондона. Почему вы передали его и адмиралу Канарису?
– Так приказал Варгас, генерал. В таких делах всегда на первом месте вопрос о вознаграждении, а в этом случае... – он пожал плечами.
– То есть он хотел, чтобы вам заплатили дважды, – кивнул Шелленберг. Объяснение Риверы было похоже на правду, и все же он знал, что в таких делах ничего нельзя принимать на веру. – Расскажите мне о вашем кузене поподробнее.
– Что я могу рассказать? Вы все знаете. Родители Хосе умерли во время эпидемии гриппа вскоре после первой мировой войны. Он рос в нашей семье. Мы были как родные братья. Вместе учились в Мадридском университете. Во время гражданской войны сражались в одном полку. Хосе на год старше меня, ему сейчас тридцать три.
– Вы женаты, а он нет, – заметил Шелленберг. – У него есть любовница в Лондоне?
Ривера развел руками.
– Видите ли, генерал, Хосе не интересуют женщины.
– Понятно. – Шелленберг на минуту задумался. Он ничего не имел против гомосексуалистов, но такие люди обычно боятся шантажа, а для разведчика это серьезный недостаток. Значит, Варгас уязвим.
– Вы хорошо знаете Лондон?
Ривера кивнул.
– Я целый год работал там в посольстве Испании вместе с Хосе. Это было в 39-м. Жена тогда осталась в Мадриде.
– Я тоже знаю Лондон, – сказал Шелленберг. – Расскажите мне, как живет ваш брат. У него квартира на территории посольства?
– Вообще-то да, генерал. Но для личной жизни он снимает квартиру в городе. Он арендовал ее на семь лет, еще когда я работал в Лондоне. Так что, вероятно, эта квартира до сих пор в его распоряжении.
– Где она находится?
– В Стэнли-Мьюз, недалеко от Вестминстерского аббатства.
– И совсем близко от здания парламента. Хороший район. Молодец ваш кузен.
– Хосе всегда стремился жить на широкую ногу.
– А для этого нужны деньги. – Шелленберг встал и подошел к окну. На улице шел снег. Он спросил: – Ему можно верить, вашему брату? Не имел ли он контактов с нашими английскими друзьями?
Казалось, Ривера возмущен до глубины души.
– Генерал Шелленберг, уверяю вас, Хосе, как и я, истинный фашист. Мы вместе воевали у генерала Франко во время гражданской войны. Мы...
– Хорошо, хорошо, я просто хотел уточнить. А теперь слушайте меня внимательно. Возможно, мы решим вызволить подполковника Штайнера.
– Из Тауэра, сеньор? – Ривера вытаращил глаза.
– Я думаю, они переведут его куда-нибудь в укромное место. Или уже перевели. Вы сегодня же напишете вашему брату письмо с просьбой разузнать о Штайнере все, что возможно.
– Ясно, генерал.
– Можете идти. – Когда Ривера дошел до двери, Шелленберг добавил: – Надеюсь, вас не нужно предупреждать, что наш разговор должен остаться в тайне. В противном случае, друг мой, в один прекрасный день ваш труп окажется в Шпрее, а труп вашего брата – в Темзе. У меня длинные руки.
– Ну что вы, генерал, – начал Ривера, но Шелленберг оборвал его:
– Не надо мне рассказывать, что вы истинный фашист. Лучше помните о том, что я вам хорошо заплачу. Это более прочный фундамент для наших отношений.
Ривера ушел. Шелленберг вызвал машину, надел шинель и спустился к выходу.
* * *Адмиралу Вильгельму Канарису было пятьдесят шесть лет. Во время первой мировой войны он командовал подводной лодкой и прекрасно зарекомендовал себя. В 1935 году он возглавил абвер. Канарис был патриотом Германии, но никогда не разделял идей национал-социализма. Он не поддерживал заговоры против Гитлера, однако в течение нескольких лет сотрудничал с немецким движением Сопротивления. Канарис выбрал опасную тропу, которая в конце концов и привела его к краху и гибели.
