Роберт Ладлэм - Круг Матарезе
За их спиной раздались крики. Кричали и мужчины и женщины, а через минуту поднялся абсолютно невообразимый переполох. Во всех направлениях побежали полупьяные гости, налетая друг на друга. Началась паника, но то здесь, то там звучало одно и то же слово:
- Террористы!
Брэй понял, что мертвое тело обнаружили. Наши беглецы уже успели выбраться в сад. На их пути возникла стена. Времени было в обрез, но как преодолеть преграду? Вдруг, на счастье, Брэй заметил небольшой каменный выступ на стене. Взобравшись на него, он помог Антонии, а затем подсадил ее наверх, подставляя плечо, чтобы она смогла перелезть через стену Итак, Антония была за стеной! Брэй обернулся и увидел, что их заметили. Он выстрелил несколько раз в слабо освещенную аллею, где показались трое вооруженных мужчин. Один из них упал, выронив пистолет, другой схватился за плечо, третий продолжал бежать. Брэй выстрелил еще дважды, прежде чем преследователь свалился на землю.
Выстрелы лишь усилили хаос и панику. Брэй легко перебросил свое тело через стену и догнал Антонию. Через заросли кустарника они бросились к стоянке. Многочисленные машины гостей поджидали своих хозяев. Водители стояли почти у каждой машины, всем видом давая понять, что готовы защитить металлическую собственность от охваченной паникой толпы. Водители были обеспокоены - они слышали выстрелы и крики.
Один из них, однако, не обращал внимания на суматоху. Он спокойно стоял у лимузина, развлекаясь происходящим и прислушиваясь к воплям и возгласам Брэй подошел к нему и обратился с вопросом:
- Это машина графа Скоцци?
- Нет, синьор. Отойдите, пожалуйста.
- Очень жаль, - растерянно произнес Скофилд, отступая назад и пытаясь продемонстрировать шоферу свое замешательство. Затем неожиданно сделал резкий выпад вперед и ударил шофера по голове пистолетом. Тот осел и свалился.
- Залезай! - скомандовал Брэй Антонии. - Запри двери и тихо лежи на полу, пока мы не выберемся отсюда.
Прошло около пятнадцати минут, прежде чем им удалось вырваться на шоссе к Риму. Они мчались на бешеной скорости, пока не появился удобный поворот направо. Там они съехали с дороги, и Скофилд остановил машину. Посидев с минуту неподвижно, он медленно достал из кармана новую пачку сигарет и предложил одну Антонии.
- Что произошло? - спросила она, приходя в себя. - Вообще-то я не курю, но сейчас не откажусь. Так что произошло?
Скофилд прикурил сразу две сигареты, одну подал Антонии, затянулся и, рассказывая дальше историю со Скоцци, сообщил о том таинственном, что услышал на лестнице, а также о том, как ему удалось установить личность говорившего.
- В общем, теперь все более-менее ясно. Осталось лишь кое-что додумать. Здешний руководитель - Паравачини. Интересно, что они приняли меня за Талейникова. Их предупредили о нем. Но они ничего не знают про меня: мое имя ни разу не упоминалось. И даже тот факт, что Скоцци говорил им об "американце", не навел их на мысль обо мне.
- Почему они знали лишь о возможном появлении русского?
- Скорее всего потому, что в Москве и Вашингтоне знают, что Талейникову известно о Матарезе, но при этом он охотится за мной. И Москва и Вашингтон упустили нас, мы проскочили расставленные ловушки и капканы, а они просчитались. Тогда они решили, что мы с Русским непременно пойдем на открытый контакт... - Скофилд замолчал на мгновение. Он задумался. А может, они уже знали, что контакт состоялся?
Единственный человек, которому это было известно, - Роберт Уинтроп, и, если бы он остался в живых, его умение хранить тайны оказалось бы для Брэя под вопросом. Обе разведки допускали возможность прямого контакта, но на деле никто не видел их с Василием вдвоем.
- Предположение о наших связях будет оставаться в силе до тех пор, пока... - И тут Скофилда осенило. - Они считают, что меня нет в живых, - пояснил он, вновь возвращаясь к разговору с Антонией. - Это единственное объяснение. Кто-то сказал им, что я мертв.
- Кто мог сообщить им, что ты мертв?
- Хотел бы я знать... Ведь Матарезе имеют свои собственные каналы связи с советскими и американскими секретными службами, причем связь устанавливают они, а не наоборот. Я ни секунды в этом не сомневаюсь. Кто осмелился пустить такой слух? Ведь это опасно. Он же не сумеет предъявить могилу с трупом. А ящик без жмурика - сомнительная затея.
Его мысли лихорадочно вертелись вокруг обрывков услышанных на лестнице фраз. И тут Скофилд вдруг вспомнил слова: "Похороны должны быть абсолютно правдоподобны" и "передайте "орлам" и "кошке".
- О чем ты задумался? - спросила Тони.
- А этот Паравачини, он что, управляет заводами в Турине?
- Когда-то так и будет. И не только в Турине, но и в Риме, Милане, Париже, Нью-Йорке. Да повсюду! Он женился на дочери Скоцци и начал потихоньку прибирать все к рукам. А в газетах пишут, что всем заправляет граф Скоцци.
- Это выгодно Паравачини. Но это неправда, а Скоцци со временем оказался связан по рукам и ногам.
- Так значит, граф Скоцци не причастен к Матарезе?
- И да и нет. То есть он-то как раз очень даже причастен, ибо он и графиня - имею в виду старую графиню, его мать, - по праву и по крови принадлежали к Матарезе, к тому же были обладателями несметных богатств. И все это они преподнесли на блюдечке этому Паравачини вместе с супругой голубых кровей, то есть своей дочерью и внучкой, если говорить опять-таки о старой графине. - Скофилд и пояснял и рассуждал одновременно. - Тут мы подошли вплотную к следующему вопросу: зачем Паравачини Матарезе? Иными словами, зачем ему хаос? Такие люди, как он, не выносят политической и экономической нестабильности. Им подавай надежные полицейские режимы, при которых процветает сытая посредственность. Они сторонники авторитарной власти, способной обеспечить им покой и гарантировать защиту от "Красных бригад" или мафии.
При этом такому человеку все равно, какой недемократической тактикой будет обеспечен желанный порядок и какой ценой покупается такая стабильность.
Благополучие всех паравачини мира зиждется на законе и порядке. А Матарезе выступают против всего этого. Они хотят парализовать правительства, они кормят и разводят террористов, снабжают их средствами, гарантируют заработки. Это не для паравачини.
- Но ведь ты сказал, что наш Паравачини один из них, что он является Матарезе.
- Да, он причастен к Матарезе. Этого-то я никак и не пойму, то есть его целей, или, говоря по-другому, причины его принадлежности к Матарезе.
- Ну и где ты собираешься доискиваться этих причин?
- Не здесь и тем более ни секундой дольше. Я попросил доктора оказать нам любезность: забрать наши вещи из гостиницы. А мы попробуем выбраться из Рима.
- Мы?! Но ведь ты сказал, что поедешь один.
- Сегодня произошли события, внесшие перемены в мои планы, прекрасная синьорина. А посему прекрасной синьорине нельзя оставаться теперь в Риме.
- Так значит, я могу ехать с тобой! Скофилд взял ее руку в свою.
- До Парижа... - сказал он неуверенно. Он, конечно, уже не сомневался в Антонии, но не представлял пока, как ему удастся организовать связи в столице Франции. Потому он заколебался, говоря о Париже.
- Ты побудешь там, - продолжал Брэй. - А я пока изобрету что-нибудь, отработаю связь и подыщу для тебя новое место пребывания.
- Ну и куда же мы отправимся?
- В Лондон. Теперь мы все знаем о Паравачини. Следующая наша цель - Лондон!
- Почему туда?..
- Паравачини приказал людям в Турине выйти на контакт с "орлами" и "кошкой". Увязав это со словами, сказанными твоей бабушкой, мы легко догадаемся, что имеется в виду. Орлы - это наши с Талейниковым страны...
- Нелогично, - перебила его Антония. - Россия - это медведь.
- А это смотря по обстоятельствам. Большевистская Россия - медведь. А царская - орел. Третий гость, посетивший виллу Матарезе в апреле 1911 года, был из России: Ворошин. Князь Андрей Ворошин. Из Петербурга, теперешнего Ленинграда. Талейников находится на пути туда.
- Что такое "кошка"? - спросила Антония. - Тигр, что ли?
- Это британский лев. Вторым гостем был сэр Джон Уоверли. Его потомок Дэвид Уоверли. В настоящее время он является секретарем по иностранным делам.
- Высокое положение!
- Да, очень высокое и очень заметное, и Уоверли вроде тоже не имеет смысла связываться с Матарезе. Ему это еще более ни к чему в сравнении с человеком из Вашингтона, персоной, которую прочат в Белый дом в следующем году. И то, что я не вижу смысла им всем вожжаться с Матарезе, бесит меня. Что мы там найдем за пазухами "орлов" и "кошки"? Но если начнем копать, придется зарываться все глубже... А все концы теперь там. Паравачини ясно дал понять это, когда говорил о похоронах. Он имел в виду, что необходимо оборвать все старые связи, похоронить любые прежние контакты. Значит, есть новые?
