Андрей Троицкий - Шпион особого назначения
Донцов просунулся в салон через разбитое окно. Крепко захватил голову водителя обеими ладонями. Одной рукой вцепился в затылок, другой рукой захватил подбородок. Резко толкнул открытой ладонью затылок от себя, а подбородок дернул к себе. Донцов услышал сухой треск шейных позвонков, голова водителя безжизненно упала на грудь. Лежавшая на сидении Мила даже не поняла, что случилось в эту короткую секунду.
Вытащив из кармана сигареты, Донцов хотел закурить, но передумал, опустил мятую пачку в карман. Кровь, бежавшая из носа, все не успокаивалась. Фургон «Фольксваген» быстро приближался. Заскрипели тормоза. Колчин остановил машину в нескольких метрах от разбитого «Рено», не заглушил двигатель, выскочил из кабины, подбежал к Донцову.
– Как ты?
– Все в порядке. Давай помогу с канистрами.
– Я сам, – махнул рукой Колчин. – Она как?
Донцов нагнулся, смочил платок в луже, задрал голову кверху.
– Жива, – он положил мокрый платок на нос.
– Откуда на тебе столько крови?
– Ерунда. Из носа льется, как из худой кишки.
Колчин рванулся к фургону, открыл заднюю дверь, вытащил две пластмассовые канистры с бензином. Поднял их, медленно дошагал до «Рено», открыл багажник, поставил канистры поверх свертков и сумок с тряпками. Отвинтил крышку ближней канистры, сунул в ее горлышко скрученное промасленное полотенце. Снова добежал до фургона, залез в грузовой отсек. Расстегнул пластиковый мешок, вытряхнул из него труп женщины. Соскочив на дорогу, ухватил труп за щиколотки, подтащил к себе, взвалил тело на плечо и понес к «Рено».
Тем временем Донцов, так и не поборовший кровотечения, распахнул заднюю дверцу, за руку вытащил из разбитой машины Милу Гресс. Поволок ее к фургону. Мила еще так и не пришла в себя. Она не понимала, куда и зачем ее тащит человек в окровавленном плаще, что от нее хочет этот незнакомый страшный мужчина. Кровь из разбитой брови заливала глаза, и она не узнала Колчина, когда поравнялась с ним. Мила упиралась и шептала: – Не надо… Что ты делаешь, тварь такая? Отпусти.
– Все будет хорошо, – тупо повторял Донцов.
Колчин усадил мертвую женщину на заднее сидение, хлопнул дверцей. Он склонился над открытым багажником «Рено», поднес зажигалку к скрученному полотенцу. Оранжевый огонек вспыхнул, ветошь принялась легко, загорелась с первой попытки. Колчин отдернул руку, добежал до «Фольксвагена», вскочил в кабину, рванул фургон с места.
В грузовом отделении слышалась какая-то возня, голоса.
– Отпусти меня, сволочь, – кричала Гресс. – Не прикасайся ко мне, ублюдок. Помогите, полиция. Не крути мне руку.
Донцов что-то говорил, но его слова звучали глухо, неразборчиво. Мила ответила площадной бранью, затем коротко вскрикнула и замолчала.
От места аварии не отъехали и километра, когда по пустоши громом прокатился первый взрыв. В зеркальце Колчин видел, как оранжевый столб пламени встал над дорогой. Искалеченную машину подбросило вверх, тут же рванула вторая канистра. Через секунду разнесло бензобак. Колчин увидел в темноте полыхающий остов «Рено».
Через минуту дорога пошла под гору, и зловещая картина исчезла из вида.
Глава пятая
18 октября. 55 километров южнее Праги.
Ночь выдалась теплой и безветренной. В просветах между облаками можно было разглядеть холодную россыпь звезд. Донцов стоял на откосе крутого берега Влтавы, далеко внизу плескалась речная вода. С откоса можно было увидеть далекие огоньки спящего провинциального городка, вверх по реке полз буксир. Рассекая носом волны, кораблик посылал в темноту хриплые гудки. Донцов курил, пил пиво из горлышка, ощущая боль в затылке и легкое, не проходящее головокружение. Судя по этим симптомам, во время аварии на шоссе он получил легкое сотрясение мозга. Разумеется, это ерунда, все могло кончиться гораздо хуже.
Мила Гресс, привалившись спиной к дереву, сидела на земле, подложив под себя испорченный плащ Донцова. Последние четверть часа она тупо препиралась с Колчиным. Создавалось впечатление, что этот вязкий бестолковый разговор, топтавшийся на одном месте, никогда с него не сдвинется. Колчин стоял перед Милой Гресс, как провинившийся школьник перед строгой учительницей.
За спиной Милы тихо урчал двигатель фургона «Фольксваген». Барахлил аккумулятор, Колчин боялся, что не сможет завести машину, если заглушит двигатель. Из соображений безопасности он не включил фар, зажег лишь габаритные огни. В их желтом тусклом свете, плохо видел лицо своей собеседницы.
Верхняя губа Милы кровоточила, женщина то и дело сплевывала на землю розовую кровянистую слюну, но, казалось, она плевала в Колчина.
– Ладно, у тебя в запасе два варианта, – Колчин подвел итог разговора. – Вариант первый: ты мне рассказываешь все, что знаешь, о своем любовнике и партнере по бизнесу. Взамен получаешь жизнь, авиабилеты до Лиссабона и чек «Сити банка» на пятьдесят тысяч долларов, выписанный на получателя. Что-то вроде компенсации за разбитую губу и бровь.
– Ну, а второй вариант? – Мила плюнула на землю.
– Он похож на первый, – усмехнулся Колчин. – Но некоторые отличия все-таки существуют. Итак, про чек и авиабилет сразу забудь. Вместо этого мы весело проводим время, а времени у нас до утра еще много. Как проводим? Это вопрос. Я ломаю тебе все кости. Пальцы, затем руки, ноги… А ты рассказываешь все о Леониде Истомине. Вот видишь, я даже знаю его имя и фамилию. Мила задумалась, попросила сигарету. Прикурив, долго смотрела куда-то в темноту, взвешивая недостатки и достоинства предложенных вариантов. Колчин сходил к фургону, залез в кабину, вытащил из-под сидения пакет с бумажками и фонарик. Он вернулся на прежнее место, протянул Миле чек, билеты и фонарь. Мила, выбросив сигарету, наклонилась вперед. Положив билеты и чек на колени, долго светила на них фонарем.
– «Чешские авиалинии», – прочитала она. – Вылет завтра вечером из Рузиньского аэропорта. Бизнес класс, это дорого. А почему я должна лететь в Лиссабон, на самый край Европы?
– Если ты останешься… Сама понимаешь, что с тобой сделает твой друг. И вообще не задавай глупых вопросов. Еще минут пять Мила изучала чек. Горестно покачав головой, сказала: – Я бы предпочла наличные.
– А я бы на твоем месте не стал торговаться, – резонно заметил Колчин. – Ну, что ты выбираешь?
– А из чего тут выбирать? – вопросом ответила Мила.
– Не из чего, – подтвердил Колчин.
– Хорошо, спрашивай. Или лучше я сама расскажу. Меня познакомил с Истоминым сутенер Тарасенко, тогда я работала в гостинице. У меня был там свой номер и клиентура, в основном богатые азиаты. Истомин вытащил меня из этой помойки, помог подняться. Я почувствовала себя женщиной, а не подстилкой. Если бы не Истомин, я до сих пор торговала задницей в гостиничных номерах. В пору нашего знакомства он уже вовсю вертел свои дела в Чехии. Еще на дипломатической службе свел знакомства со многими деловыми людьми из русских, чей бизнес здесь был, как бы это сказать… Был не совсем законен.
– Давай конкретнее, – попросил Колчин.
– Он помогал отстирывать деньги русским сутенерам, русским торговцам наркотой. Простая схема: грязный нал ввозили обратно в России, там помещали в «Гранат – Банк», зарегистрированный в Московской области. Затем деньги возвращались на счета их владельцев. Истомин и его компаньоны имели со всех сделок свой процент.
– Сколько?
– От пяти до пятнадцати процентов. Все зависело от конкретных условий, от риска, от суммы, которую хотели отстирать. В Европе за аналогичные услуги могут взять половину грязных денег, даже больше.
– Кто принимал участие в этих операциях? Кто партнер Истомина?
– У него два партнера. Владелец «Гранат – Банка» Селиванов Вадим Сергеевич. Это крошечный банк, созданный специально для того, чтобы отмывать грязный нал. Селиванов осуществлял банковские проводки, предоставлял Истомину силовое прикрытие. И еще директор транспортного агентства «Приз» Аркадий Наумович Рогачевский. Но он сошка мелкая. На его грузовиках в Россию ввозили деньги. Истомин находил клиентов, договаривался. Они делили прибыль на троих.
– Ты знаешь Селиванова и Рогачевского? Что они за люди?
– Я пару раз ездила в Москву, там мы встречались с Селивановым. Три или четыре раза он приезжал сюда. Он обычный бизнесмен. Общительный человек. Рогачевского не видела никогда.
– Что толкнуло Истомина на этот шаг? Убийство русского связника, похищение документов, шантаж разведки?
– Дела шли все хуже, – Мила плюнула на землю. – Грязные деньги, полученные от проституток – это сплошной геморрой. Нет смысла таскать проституток из России сюда, за тридевять земель, потому что российские цены приблизились к европейским. Серьезные бизнесмены перестали заниматься девочками. Точнее говоря, сейчас проституток вывозят не в Европу, а в Китай и Японию.
– Истомин уловил эти перемены?
