Группа «Альфа» - Марсинко Ричард
В воспоминаниях Марсинко об этом периоде приведён очень характерный для него случай. Группа спецназовцев должна была выполнить прыжок с парашютами, который снимали на кинокамеру с борта корабля. Большинство раскрыли свои парашюты сразу после выхода из самолёта, однако Дик хотел показать по-настоящему низковысотный прыжок — с раскрытием «на высоте мачты». В итоге камера, следившая за его полётом, записала также очень эмоциональную речь стоявшего рядом друга Дика, старшины Барретта, в которой единственными цензурными словами было: «Вытяни этот чёртов проклятый шнур, Марсинко!»
Участие в испытаниях системы «Небесный крюк» дало Дику повод задуматься о дальнейшей карьере. Один из офицеров флота, выслушавший отчёт молодого пловца, предложил ему стать кандидатом в офицеры. Хотя основной «кузницей кадров» американского флота была академия в Аннаполисе (United States Naval Academy), многие офицеры понимали, что для руководства специальными операциями подготовки обычного офицера флота недостаточно.
Разумеется, Дик понимал, что даже с погонами офицера путь на корабельный мостик ему не светит — в этой очереди впереди него было много «настоящих офицеров и джентльменов». Впрочем, он и не стремился рулить авианосцем: целью Марсинко была команда SEAL.
Вьетнам: война по местным правилам
Американский флот на протяжении всей своей истории ревниво следил за тем, какие новые игрушки получает армия. Когда в 50-х сухопутчики начали активно развивать «спецназовскую» линию, адмиралы пришли к выводу, что им тоже не помешает собственный аналог «зелёных беретов». Так появились United States Navy SEAL (Sea, Air and Land — «море, воздух и земля»). Поскольку многие бойцы первых команд SEAL пришли как раз из UDT, офицер с таким опытом был очень кстати. Вдвойне, потому что на календаре уже был 1966 год, а с марта 1962 года SEAL действовали во Вьетнаме. Вскоре настала очередь отправиться туда и Дику Марсинко.
«Местом работы» для морского спецназа предстояло стать дельте Меконга: вьетнамские партизаны активно использовали водные пути для переброски снаряжения и живой силы. Противодействие американцев, как отмечал Марсинко, до прибытия команд SEAL было слишком предсказуемым: «По ВМС США Вьетконг мог проверять часы». Причина была изложена выше — задачи морскому спецназу ставили люди, которые умели командовать авианосцами или атомными субмаринами, но не очень хорошо представляли, что такое партизанская война в джунглях.
Систему требовалось изменить. Дик Марсинко стал учиться думать и действовать как вьетнамцы. Вместо штатных ботинок бойцы выменивали себе сапоги армии Южного Вьетнама или сандалии, а иногда даже ходили босиком. В качестве одежды использовался старый французский камуфляж или привычные для вьетнамских крестьян чёрные рубашки. Часть группы вооружилась трофейными автоматами Калашникова, вооружение остальных было также разнообразным. Сам Дик взял пистолет с глушителем и шведский пистолет-пулемёт «Карл Густав» М/45, ещё один боец взял укороченный помповый дробовик 12-го калибра. Основную огневую мощь группы обеспечивали два лёгких пулемёта Stoner 63. Это оружие в то время проходило испытания у бойцов SEAL — его не имели даже подразделения UDT — и получило хорошие отзывы, но так и не было принято на вооружение.
В любом случае, с виду отряд Марсинко теперь больше походил на группу партизан, чем на подразделение американских военных. Это позволило SEAL свободнее действовать там, где противник их не ждал.
Одним из важных успехов первого «тура» Марсинко во Вьетнам стал разгром перевалочного склада на острове Ило-Ило. Об этом острове не было сведений у военно-морской разведки, которая и должна была давать цели для рейдов спецназа, но «об этом говорили деревенские вожди вверх и вниз по реке, пленные вьетконговцы и даже разведка армии Южного Вьетнама». В итоге Дику удалось убедить командование дать добро на операцию, впоследствии названную самой успешной операцией SEAL в дельте Меконга.
Куда менее приятные воспоминания остались у Марсинко после операции в городке Чау-Док во время Январского наступления Вьетконга в 1968 году. Хотя операция прошла в целом успешно, группа Дика потеряла бойца, убитого снайпером. Для Марсинко, который считал своей главной задачей возвращение своих бойцов домой живыми, это был проигрыш. Вьетнамцы также оценили Марсинко — в самом прямом смысле этого слова. Через несколько месяцев после боёв за Чау-Док на деревьях в дельте Меконга появились листовки:
«Награда 50 000 пиастров тому, кто сможет убить первого лейтенанта „Демонстративного Дика“ Марсинко».
Из Вьетнама лейтенант Марсинко вернулся с отличным послужным списком и ещё более внушительным списком наград. Однако — и он сам это понимал — для дальнейшего карьерного роста требовалось нечто большее, чем умение командовать группой спецназа в джунглях. В кастовой системе флота он был неприкасаемым. Другие офицеры знали, что их путь приведёт к адмиральским чинам, но для выходца из SEAL эта дорога была закрыта. Чтобы продвинуться наверх, требовалось не меньше усилий, чем для выживания в дельте Меконга.
Война в тишине кабинетов
Но это необходимо было сделать, и бывший командир SEAL, недоучившийся в школе, после 17 месяцев аспирантуры (Naval Postgraduate School) получил степень бакалавра международных отношений. Первоначально Дик ждал, что его направят в качестве советника обратно в Южный Вьетнам, но в 1972 году приоритеты США уже смещались. Дик Марсинко стал военно-морским атташе США в Камбодже. Формально дипломатическая должность на самом деле оказалась весьма горячей: «Я провёл в Пномпене в общей сложности 396 дней. Из них 291 я был в бою».
Война во Вьетнаме закончилась, но теперь для капитан-лейтенанта Марсинко начались новые сражения — в собственных штабах. Командная структура — вещь достаточно инертная. Дику в роли командира SEAL Team Two не пришлось долго выяснять, что им и его людьми по-прежнему управляют «идиоты из Вашингтона», имеющие слабое представление о возможностях SEAL, равно как и об ограничениях по местности, погодных условиях и вероятности, что «что-то может пойти не так».
Самым наглядным уроком последнего стало участие Марсинко в разработке плана операции «Орлиный коготь». В частности, он внёс предложение об использовании для отвлекающего маневра «деревянных солдат». В чём-то это было аналогично приёму, который применили союзники в ходе высадки в Нормандии в 1944 году, с той разницей, что «ложные парашютисты» Марсинко должны были не только имитировать стрельбу при помощи петард, но и нести заряды настоящей взрывчатки для разрушения взлётной полосы военного аэродрома в Тегеране. Эта идея очень понравилась Беквиту, но была отклонена руководившим подготовкой генералом Дэвисом.
Другим вкладом Дика Марсинко стало привлечение двух бойцов из SEAL для разведывательного обеспечения операции. Один из них после провала миссии был вынужден самостоятельно преодолеть 600 миль до турецкой границы. Марсинко, наряду с другими планировщиками, вложил много сил в «Орлиный коготь» — тем большим шоком стал для него провал операции.
В тот момент он ещё не знал, что руководство флота сделает собственные выводы из провала «Дельты»: адмиралы решили, что им нужно своё подразделение с аналогичными возможностями, но военно-морским уклоном — нечто большее, чем уже существующие команды SEAL. Его создание было поручено именно Дику Марсинко. Так началась история мобильного отряда ВМС № 6 — будущего SEAL Team Six.
