Дэвид Игнатиус - Эскорт для предателя
— Мне надо жахнуть, брат, а может, кого трахнуть, — выпалил Реза по-английски, снова пытаясь подражать рэперам, но теперь его голос был не таким уверенным.
Они сели в «пежо» и снова двинулись в северном направлении, в сторону пригородов. Реза вел машину странно, газуя и тормозя не вовремя, как старушка за рулем гоночного автомобиля. Им вслед сигналили. Минут через двадцать Реза извинился, сказал, что у него кружится голова, и попросил Карима повести машину. Они приехали к дому Резы, стоящему среди холмов, возвышающихся над городом. Коттедж с участком земли, вознаграждение за работу в ядерной программе. Реза указал на полутемную подъездную дорогу. Когда они вышли из «пежо», он привалился к плечу друга. Вдали мерцали огни города, купол мечети поблескивал, словно изумруд.
— Тебе надо прилечь, — сказал Молави.
Он чувствовал, как тело друга становится все мягче, будто парализованное. Карим уложил Резу на кровать со слезами на глазах. Вытер лицо. Дыхание Резы становилось все более слабым и частым, он начал поскуливать, как обиженная собака. Как такое могло случиться?
Карим знал, что надо вызвать врача. Может, еще есть шанс. Реза застонал, изо рта у него потекла слюна. Карим тронул его руку. Она холодела.
— Ничего, ничего… Ты поправишься, — бормотал Карим.
Из глаз снова хлынули слезы. Что же он наделал? Как он мог допустить такое? Молави подумал о мистере Гарри, американце. Кто этот человек, притворяющийся другом? Карим наклонился над Резой, накрыв его собой, как одеялом. Он чувствовал, как дыхание друга становится слабым и хриплым. Вот оно прекратилось. Но Карим все так же прижимался к своему другу, будто пытался не дать его душе покинуть тело и ускользнуть в вечернее небо Мешхеда.
Раздался резкий стук. Молави не ответил, и дверь распахнулась. Внутрь ворвались двое, темные силуэты на фоне дверного проема. Карим лишь сильнее обнял тело Резы.
— Вставай, Карим, пожалуйста, — сказала Джеки. Она пыталась говорить мягко, но в голосе явственно слышалось напряжение. — Нам надо уходить. Немедленно.
Марван замер в дверях, прижав к боку автоматическую винтовку.
— Вы убили его! — завопил Карим. — Я верил вам. Он был моим другом. Что он вам сделал?
— Объясню позже. Сейчас нужно спешить. Машина у дверей.
Джеки попыталась поднять Карима, но он был намного тяжелее ее, и пришлось позвать на помощь Марвана.
— Хватит! Не надо вести меня силой. Просто дайте присесть на минутку, — сказал Карим.
Он опустился на постель и закрыл лицо руками. Марван постучал пальцем по часам, но в ответ Джеки покачала головой. Надо дать возможность иранцу прийти в себя, иначе они окончательно потеряют его.
На подъездную дорожку въехала другая машина, с выключенными фарами. Последние пятьдесят метров она катилась по инерции, с заглушенным мотором. Стоящий на часах рядом с «мицубиси» Хаким заметил ее слишком поздно. Из открытого окна черного «пайкана» высунулся человек в черной матерчатой кепке и выстрелил, попав Хакиму в плечо. Удар пули развернул пакистанца, но прежде чем он успел выстрелить в ответ, вторая пуля пробила ему голову. Раздался мерзкий булькающий звук, как если бы раскололась тыква. Второй пассажир «пайкана», иранский разведчик с аккуратно подстриженной бородкой, ахнул. Несмотря на свою профессию, он еще ни разу в жизни не видел воочию, как один человек убивает другого.
Аль-Маджнун быстро подошел к «мицубиси». Два выстрела, и задние колеса машины засвистели, выпуская воздух. Водитель-туркмен попытался спрятаться, съехав вниз, под рулевое колесо, но Аль-Маджнун приставил пистолет к его голове, спустил курок и вернулся к «пайкану». Мехди Исфахани сидел внутри, прижав к груди оружие, будто не понимая, что с ним делать.
— Выходи, — резко бросил Безумец. — Идем!
Он достал из портфеля второй пистолет и сунул его в карман пиджака.
Двое мужчин поспешили к дому Резы. Аль-Маджнун шел, наклонившись вперед, в сторону черного хода. Он двигался уверенно, так, будто четко знал план дома. Дойдя до задней двери, он аккуратно открыл ее и на ходу надел противогаз, окончательно перестав походить на человека.
Ворвавшись в дом, Аль-Маджнун кинул газовую гранату в гостиную, где Карим по-прежнему сидел на кровати, закрыв лицо руками. Джеки и Марван наугад выпустили несколько очередей, поскольку не видели, куда стрелять. При всем их опыте, их застигли врасплох. Они начали кашлять и задыхаться и спустя пару секунд не могли ни стрелять, ни целиться.
Дождавшись, пока они окончательно выйдут из строя, Аль-Маджнун шагнул в комнату. Обессиленная Джеки распласталась на полу, безуспешно пытаясь поднять оружие. Марван лежал неподвижно, но, когда Безумец подошел к нему, из последних сил нажал на спусковой крючок, выпустив очередь. Одна из пуль ранила Аль-Маджнуна в ногу, и он тут же выстрелил в упор из автоматического пистолета. Звук был такой, будто разорвали кусок плотного пластика. Первая пуля попала Марвану в грудь, следующая — в голову. Аль-Маджнун двинулся дальше, к застывшему на постели Кариму Молави, который вцепился в одежду своего умирающего друга, пытаясь расслышать угасающее биение его сердца.
Мехди затаился у входа в комнату, но Аль-Маджнун позвал его. Следователь пытался соблюсти достоинство, войдя в комнату с пистолетом на изготовку, так, будто он действительно умел им пользоваться. Газ от взорвавшейся гранаты рассеялся. Аль-Маджнун вынул винтовку из рук Джеки и дал ей пощечину.
— Просыпайтесь, британская леди, — сказал он по-английски и снова ударил ее.
Перед глазами Карима плыл туман. Ученый попытался заставить себя встать и помочь женщине, которую все еще считал своим главным защитником, но Аль-Маджнун толкнул его обратно на диван.
— Ни с места. Ты мой пленник, — сказал ливанец.
Он снова позвал следователя. Исфахани медленно пошел через комнату, оглядывая результаты произошедшей тут бойни. Двое мертвых, два беспомощных пленника.
Аль-Маджнун достал из кармана второй пистолет. Лицо ливанца тряслось и кривилось, будто все шрамы на нем ожили и начали извиваться. По его взгляду было понятно, что его не зря прозвали Безумцем. И ему надо было совершить еще одно убийство, прежде чем его задача будет выполнена. Глядя на него, Мехди понял, что этот человек не то что не в своем уме, он вообще вне какого-либо ума.
— Не убивай мальчишку. Нам нужны его показания. Надо будет допросить его, — сказал следователь.
Аль-Маджнун обернулся. На его лице играла улыбка, как на тыкве с американского Хеллоуина, подсвеченной изнутри горящей свечой. Он поднял пистолет и наставил на Мехди Исфахани. Иранский офицер посмотрел на него с нескрываемым ужасом, слишком поздно поняв, что нынешняя игра имеет совсем другие цели.
— Что ты делаешь, Аль-Маджнун?! — завопил он. — Аль-Маджнун, умоляю!
Прежде чем он успел сказать что-то еще, убийца спустил курок.
— Ты заблуждался, — произнес эпитафию Безумец.
Тело следователя рухнуло на пол, как свалившееся с вешалки пальто.
Тщательно вытерев первый пистолет, из которого он застрелил Хакима, водителя-туркмена на улице и Марвана в доме, Аль-Маджнун вложил его в ладонь Исфахани и просунул еще мягкий палец в спусковую скобу. Второй, из которого он убил Мехди, он вложил в руку Марвану. Подобрал с пола газовую гранату, убрал ее в карман и огляделся, чтобы убедиться в том, что картина происшедшего будет истолкована иранскими следователями нужным образом.
Джеки зашевелилась, ища что-нибудь острое, чтобы проткнуть себе сердце или взрезать вену. Это стало единственной мыслью. «Нельзя попасть в плен». Приказ на этот счет был недвусмысленным, и она намеревалась выполнить его. Но Аль-Маджнун заметил это, снова дал ей пощечину, одним быстрым движением завел ей руки за спину и связал запястья куском провода. Затем снова принялся осматривать комнату. Карим все так же сидел на диване, безмолвно глядя на тело своего друга Резы.
— Что ты сделаешь с нами? — тихо спросила Джеки.
Ей было больше нечего сказать. Поторговаться, спровоцировать убийцу или хотя бы понять, что происходит.
— Отпущу, — ответил Аль-Маджнун.
— Не понимаю.
— Еще бы. Тебе и не положено.
Джеки поглядела на ливанца. Его лицо походило на склеенные клочки фотографий или куски из набора для составления фоторобота, не подходящие один к другому. Ее учили всему, только не такому. И она пыталась понять, в чем же дело, куда ведет эта хаотичная и непредсказуемая последовательность событий.
— И как мы уйдем? — спросила она.
— Рядом с домом черная машина. Мой шофер ждет вас. Он довезет вас до границы, но не в Серахс, где вы проникли в страну. Там засада. Поедете на север, в Калат. Всего сотня километров отсюда. У тебя есть передатчик?
— Да, — ответила Джеки.
