Николай Стариков - Громовые степи
— Сейчас проверим.
Самолет стоял с открытой дверцей под углом, двигатели не были видны, просматривались только лопасти винта одного из них. Через дверной проем в сторону правого двигателя наводчик ПТР произвел выстрел. Самолет вздрогнул от хвоста до крыльев, из его темного чрева стали выпрыгивать люди в черных комбинезонах с автоматами. Насчитали шесть человек. Не видя противника, они открыли стрельбу в сторону балки.
— Огонь! — выкрикнул Бондаренко сорвавшимся голосом.
Затрещали нестройные винтовочные выстрелы.
— Огонь! — Голос лейтенанта окреп.
Почти залпом ударила рота, закружила под самолетом пыль, а когда она осела, никто оттуда уже не стрелял. В это время из зарослей бурьяна за самолетом поднялась редкая цепь в серо-зеленой форме; немцы короткими перебежками стали приближаться, стреляя из автоматов. Бойцы дали второй залп. Десантники залегли и пропали из виду. Сколько ни вглядывались обороняющиеся — пропал противник. Неожиданно автоматные очереди ударили по роте с левого фланга. Немцы цепью от одного ската балки до другого шли медленно, ведя огонь из автоматов от бедра. Анатолий с пулеметчиками находились в это время на правом фланге роты, им не был виден расстрел бойцов третьего взвода. Услышав стрельбу, он выдвинул пулеметчиков по косогору к изгибу балки и сразу же открыл огонь по противнику. Немцы залегли на голых скатах. Развернулись бойцы второго взвода в сторону своего левого фланга, из неудобного положения стали обстреливать наступающих. В этот критический для роты момент не растерялся ее командир. С первым взводом он рванулся из балки и, загибая вперед его правый фланг, устремился по открытому полю к месту, где остановились десантники. Теперь Бондаренко оказался у них на фланге и с тылу. На спуске в балку он остановил бойцов и огнем с колена начал расстреливать противника. Под пулями с трех сторон заметались вражеские солдаты, но их везде настигала смерть. Пленных не оказалось.
Погиб в бою весь третий взвод вместе с командиром. Из оставшихся бойцов командир роты сформировал отделение из семи человек.
В пылу боя никто не заметил, как с той стороны, где были остановлены первые десантники, появилась еще одна группа из восьми человек. Вглядевшись, Анатолий по движению уверенно определил: «Наши!» Однако пулеметчиков предупредил, чтобы были начеку. Вскоре группа приблизилась, от нее отделился подполковник, навстречу вышел Шведов.
Анатолий представился заместителем командира объединенной группы войск НКВД и Красной Армии, подполковник назвался командиром стрелкового полка, с ним были начальник и другие работники штаба. Выяснилось, что, отступая из-под Измаила, полк потерял в боях и при бесчисленных бомбардировках почти весь личный состав, не осталось и боевой техники. Услышали стрельбу, пришли на помощь.
— В строю взвод автоматчиков, он в балке у знамени полка. Если передадите нам две роты, выйдем с ними и со знаменем из окружения, полк вновь будет воссоздан.
Вместе со стрелковыми ротами Бодров передал полку раненых с одной повозкой и походную кухню с лошадью. Командир полка дал за кухню мешок сухарей, чем немного смягчил загрустившего Волынова.
При расставании подполковник сказал, что 15 июля немцы захватили Миллерово, бои идут где-то впереди.
— Придется прорываться еще к Дону, — заключил он, — но темп движения немцев в последнее время несколько снизился. Не бог весть какие рассказал новости, но «поспешайте не торопясь», как говорил Суворов, может, еще повезет, проскочите через Дон, а там уже наши наверняка. Для нас важны сейчас два принципа: оторваться и не нарваться. А самолетом я займусь.
Рота шла по балкам, совершала изнурительные маршброски, обходила неизвестно кем занятые населенные пункты, по ночам ее сопровождали яркие сполохи по горизонту от близких и дальних взрывов, перекатывающихся по степи громовыми раскатами. Дважды подразделение подвергалось массированному нападению противника с воздуха, прибавились тяжело раненные, погибли еще пять бойцов. Преодолели две речки вплавь. Задонские степи своей пылью, духотой, палящим белесым солнцем будто иссушили бойцов — только остались бронзовые лица да выцветшие добела гимнастерки. Обстановка хуже не придумаешь, а бойцы шутят, что им теперь сам ад не страшен: там нет «мессеров» с «юнкерсами», а сковородка, на которой поджаривают грешников, ничуть не горячее тутошней глинистой земли.
Рано утром на окраине хутора Вольного седенькая, в белом платочке казачка сказала дозорным, что вчера перед обедом по улице проскочили немцы на мотоциклах, а перед вечером проезжал броневик с красноармейцами, а кто где сейчас, она не знает.
— Кубыть наши недалеко, — обрадовала она бойцов, — за рекой Чир.
К обеду показались вдали железнодорожные составы, ласкающая глаз зелень деревьев.
И вдруг из-под земли властный голос:
— Стой! Кто такие?
Залюбовавшись раскрывающейся панорамой, идущие впереди колонны Бодров и Шведов не заметили замаскированный окоп с тремя пулеметчиками.
— Мы — рота войск НКВД. — Сергей назвал звание и фамилию.
— Боевое охранение передового отряда 64-й армии, — последовал ответ плечистого сержанта, который, несмотря на жару, почему-то был в каске.
XXVIII
Поспешный откат Юго-Западного и Южного фронтов потребовал таких же темпов эвакуации населения и материальных ценностей. К началу третьей декады июля 1942 года основные потоки автомобильного и гужевого транспорта, гурты скота, колхозная и эмтээсовская техника, идущие южнее Сталинграда, переправились через Дон. Однако на железных дорогах обстановка была иной. Непрерывные бомбежки важных железнодорожных узлов, мостов создавали на подъездных путях заторы из воинских и гражданских эшелонов. Такая картина теперь предстала перед вышедшими из окружения. Чуть ли не от Паршина до железнодорожного моста через Чир стояли друг за другом эшелоны. Немцы регулярно бомбили мост. Битыйперебитый паровоз перетаскивал вагоны на левый берег чаще всего по ночам, да и то не всегда.
Когда рота подошла ближе, обнаружилось скопление сотен граждан возле одного из эшелонов, в основном женщин, сновали между ними военные и в гражданской одежде мужчины. Толкотня, гомон. Двери многих вагонов были раскрытыми, виднелись ящики, мешки, часть грузов валялась под колесами.
— По-моему, грабеж эшелона с продовольствием, а?
— Похоже. Что будем делать? — озабоченно спросил Шведов, глядя на людскую суету.
— Наводить порядок, — с металлическими нотками в голосе ответил командир роты.
Подразделение автоматчиков в считанные минуты оцепило эшелон. Он стоял вторым от моста после порожняка.
Хаотичное движение вдоль вагонов сразу же прекратилось. Решительные действия автоматчиков, их суровый вид буквально сковали людей, оказавшихся в кольце. После того как Шведов объявил, что рота войск НКВД по охране тыла проведет проверку документов и личных вещей, люди бросились к третьему эшелону и вскоре с узлами и чемоданами стали выстраиваться в очередь возле взводных КПП. Анатолий с Волыновым под охраной пулеметчиков прошлись по оставленным вагонам. Возвратились они с тремя пистолетами ТТ, двумя вальтерами и одним «астра», привели перепуганных, с трясущимися руками пятерых красноармейцев. Их обнаружили под кучей кирзовых сапог в одном из вагонов. Анатолий также доложил, что в конце соседнего состава есть пассажирский вагон, но проверить его не смогли, не пустила охрана. Говорят, какое-то начальство там находится.
— Красивую молодую женщину видели в том вагоне, — закончил он сообщение.
— Разберемся и с начальством.
С КПП женщин без документов направляли к командиру роты, на временный фильтрационный пункт.
— Кто такая?
— С «трудового фронта», окопы рыли в соседней области, — наперебой начинают отвечать сразу несколько женщин. — Немцы стали подходить, нас погрузили в вагон и в Сталинград везут. Но поезд уже два дня не движется.
Женщины из Сталинградской области друг друга знают, вместе работали, им известно, кто из какого района прибыл, поэтому на выявление личности каждой из них много времени не потребовалось.
— Есть ли кто из Батуринского района?
К командирам подошла молодая женщина, тонкая в талии, с темно-коричневыми от загара руками и ногами. Серое платье плотно облегает стройную фигуру.
— Откуда? Как тебя зовут? — спросил Сергей, любуясь землячкой.
— С хутора Мышки. Это от Батурино километра три будет. Наташа я, Светлова. — Легкая улыбка тронула ее приятное лицо. Она поправила свои темно-русые волосы, спокойно посмотрела на Сергея.
— Не отходи, казачка, далеко, закончим проверку, поговорим.
Мост через Чир опять подвергся бомбежке. Самолеты проносятся над эшелонами. Едва заслышав звук летящего бомбардировщика, женщины бросаются под вагоны и сидят там на корточках, выглядывают.
