Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)
– О чем ты говоришь?!
– Об Ишмаэле и брате Самюэле. Самюэль, надо думать, присутствовал при том, как пытали этого мальчишку, и видел выражение глаз «Торквемады»[49].
– Турке... что?
– Дело в том, что нам в действительности еще неизвестны игроки. Охранники, например, – те, которых ты привел в молельню...
– Я не дурак, Дэвид, – запротестовал Сен-Жак. – Когда ты приказал нам окружить молельню, я взял на себя смелость и выбрал двух человек, учитывая, что пара «узи» заменит еще одного. Это самые проверенные ребята, они – бывшие коммандос Королевских вооруженных сил; они руководят здесь службой безопасности, и я им доверяю, как и Генри.
– Этот и вправду хороший парень.
– Иногда он как заноза в заднице, но он – лучший на островах.
– А губернатор?
– Он – просто задница.
– А Генри это знает?
– Естественно. Для этого не надо быть бригадным генералом, носить кучу нашивок и тому подобное. Он не только хороший солдат, но и толковый администратор и многое на себе тащит.
– И ты уверен, что он не связывался с губернатором.
– Генри сказал, что сообщит мне, прежде чем выйдет на связь с этим напыщенным идиотом. Я ему верю.
– Я надеюсь, что так и будет, потому что этот напыщенный идиот – связной Шакала на Монсеррате.
– Что?! Не может быть!
– Поверь мне. Это абсолютно точно.
– Невероятно!
– Вовсе нет. Это метод. Шакал находит уязвимое место человека, начинает шантажировать его, потом вербует или покупает. Есть всего несколько интеллектуалов, кого он не может купить.
Изумленный Сен-Жак подошел к балконной двери, силясь переварить невероятность услышанного.
– Наверное, это ответ на вопрос, который многие из нас себе задавали. Губернатор – выходец из старой аристократической семьи, его брат занимает высокий пост в министерстве иностранных дел и близок к премьер-министру. Почему он, уже немолодой человек, был послан сюда, или, вернее, принял такое предложение? Ведь ему полагалось бы осесть на Бермудах или британской части Виргинских островов. В Плимуте надо начинать, а не завершать карьеру.
– Дело в том, что он был сослан сюда, Джонни. А Карлос, вероятно, выяснил причину и взял его на заметку. Карлос занимался такими делами многие годы. Большинство людей читает книги, газеты и журналы для развлечения. Шакал же внимательно изучает информацию из любого подходящего источника, который попадает ему в руки. Да, ему удалось раскопать больше, чем ЦРУ, КГБ, МИ-5 и МИ-6, Интерполу и дюжине других спецслужб... После того, как я прибыл сюда из Блэкберна, гидропланы приводнялись здесь четыре или пять раз. Кто на них был?
– Летчики, – ответил Сен-Жак, поворачиваясь к Борну. – Они должны были забрать людей, я же тебе говорил.
– Да, говорил. А ты это видел?
– Видел что?
– Как каждый гидроплан прилетал сюда и улетал отсюда?
– Да ты что! Ты же заставил меня выполнить кучу разных заданий.
– А как насчет двух коммандос? Тех, кому ты так доверяешь?
– Парни устанавливали и проверяли посты, успокойся, ради Христа.
– Выходит, мы не знаем, кто мог прибыть на этих гидропланах? Может, кто-то соскользнул в воду, пока они выруливали между рифами, может, возле песчаной отмели.
– Ради Христа, Дэвид, я уже многие годы знаю всех парней на чартерных перевозках. Они не допустят ничего подобного.
– Ты считаешь, что это нельзя просто предположить.
– Можешь поставить в заклад свою задницу.
– Ага, так же, как и связного Шакала на Монсеррате. Губернатора Ее Величества.
Владелец «Транквилити Инн» удивленно уставился на зятя:
– В каком мире ты живешь, Дэвид?
– В таком! И очень жалею, что ты соприкоснулся с ним. Но ты теперь живешь в этом мире, и тебе придется подчиняться его правилам, моим правилам. – Искорка, проблеск, малюсенькая полоска темно-красного света, просочившаяся из наружной тьмы! Инфракрасный прицел!! Борн метнулся к Сен-Жаку, сбил его с ног и отбросил подальше от балконной двери. – Берегись! – падая, прорычал Джейсон. Когда они оба шмякнулись на пол, раздался трескучий хлопок, потом еще один и еще: в стену впивались пули.
– Что за чертовщина...
– Он – там и хочет, чтобы я знал об этом!! – сказал Борн, отпихнул шурина в угол и сунул руку в карман пиджака. – Шакал знает о тебе, поэтому ты – первый кандидат в покойники. Он хочет довести меня до бешенства, зная, что ты – брат Мари и член моей семьи, и над не и-то он и занес свой меч. Над моей семьей!!!
– Господи! Что же нам делать?!
– Я знаю, что делать!! – ответил Джейсон, вытаскивая сигнальную ракету. – Я дам ему знать, что я жив и буду жить, а он подохнет. Оставайся на месте! – Борн поджег фитиль. Пригнувшись, он подбежал к балконной двери и запустил в темноту шипящую и ослепляющую ракету. Последовало еще два хлопка – пули рикошетом от черепичной крыши разбили вдребезги зеркало на туалетном столике. – Это «МАС-10» с глушителем, – сказал Дельта из «Медузы», откатываясь под защиту стены и хватаясь за полыхнувшую огнем рану на шее. – Мне надо выбраться отсюда!!
– Дэвид, ты же ранен!
– Ничего, это почти приятно. – Джейсон Борн поднялся, подбежал к двери и распахнул ее. Выскочив в гостиную, он нос к носу столкнулся с встревоженным канадским врачом.
– Я слышал какой-то шум, – пробормотал доктор. – С вами все в порядке?
– Мне надо сматываться. Ложись на пол!
– Эй, да у вас кровь на повязке. Швы...
– Кому говорят: на пол, дурак!
– Вам не двадцать один год, мистер Уэбб...
– Черт побери, скройся с глаз! – закричал Борн, бросаясь к выходу. Выскочив из дома, он побежал по освещенной дорожке к главному корпусу, внезапно осознав, как ужасающе гремит «металлический» оркестр: звук его усиливался несколькими громкоговорителями, натыканными на деревьях.
Оглушительная какофония подавляет все вокруг, и это мне на руку, подумал Борн. Энгус Мак-Леод был верен своему слову. В огромной круглой застекленной столовой собрались несколько еще остававшихся гостей и немногочисленный персонал, а следовательно, Хамелеону пришло время изменить цвет. Он знал, что Шакал просчитывает ситуацию так же хорошо, как и он сам. Из этого следовало, что убийца поступит так же, как поступил бы сам Борн. Голодный, исходящий слюной волк отправится в нору своей обезумевшей жертвы и вытащит оттуда заработанный им кусок мяса. Значит, он, сбросив кожу мифического хамелеона, должен стать еще более яростным хищником – скажем, бенгальским тигром – и разорвать шакала на куски... Почему для Борна важны эти образы? Почему?! Он знал причину и чувствовал опустошенность и тоску по прошлому: он уже не был Дельтой, этим отчаянным головорезом из «Медузы», не был и Джейсоном Борном из Парижа и Юго-Восточной Азии. Постаревший Дэвид Уэбб непрерывно продолжал вторгаться в его психику, стараясь найти нечто разумное среди безумия и насилия.
Нет!!! Уйди от меня! Ты – ничто, а я – все!.. Прочь, Дэвид, ради всего святого, уходи.
Борн сошел с дорожки и побежал по жесткой колючей траве к боковому входу в гостиницу. Заметив в дверях фигуру человека, он мгновенно перешел на шаг, но узнав его, снова побежал. Это был один из немногих служащих «Транквилити Инн», которого он помнил и которого ему хотелось поскорее забыть. Невыносимый сноб – помощник управляющего, которого звали Причард, – болтливый зануда (хотя и работящий), не пропускавший случая напомнить всем встречным и поперечным о роли своей семьи на Монсеррате – особенно своего дяди, заместителя начальника иммиграционной службы, что, как подозревал Дэвид Уэбб, являлось полезным для «Транквилити Инн».
– Причард! – крикнул Борн. – У тебя есть лейкопластырь?
– Что случилось, сэр? – изумился помощник управляющего. – Вы – здесь. А нам сказали, что вы уехали...
– О, дьявол!
– Сэр?.. Невыразимые соболезнования наполняют неизбывной горечью мое сердце...
– Закрой пасть, Причард. Ты понял?
– Да, сэр... Меня не было сегодня утром, и я, к сожалению, не мог поприветствовать вас, не было и днем, поэтому я не мог проводить вас и выразить свои самые глубокие чувства в связи с тем, что мистер Сен-Джей попросил меня поработать сегодня вечером – даже, по правде говоря, ночью...
– Стоп, Причард! Дай пластырь и не говори никому – никому, ты понял? – что меня видел. Заруби это себе на носу.
– Да, сэр, все ясно. – Причард подал Борну коробочки с лейкопластырем. – Это такая привилегия – иметь доступ к столь важной информации; я никому ничего не скажу ни о вас, ни о том, что мне известно о пребывании здесь вашей жены и детей... О Боже, прости меня!! Простите меня, сэр!
– Я прощу, Причард, и Он простит, если ты будешь держать язык за зубами.
– Да, сэр! У меня рот на замке. Это такая честь для меня...
– Тебя прихлопнут, если ты злоупотребишь этой честью. Понятно?
– Да, сэр!
– Не падай в обморок, Причард. Иди на виллу и скажи мистеру Сен-Джею, что я буду поддерживать с ним связь и что он должен оставаться на месте. Ты понял? Он должен оставаться на месте... Кстати, и ты тоже!
