Чингиз Абдуллаев - Пепел надежды
Казбек дергался еще минут двадцать, а потом стих. Он уже понял, что убивать его не будут. Вероятно, в планы этого человека входила какая-то непонятная сделка.
Хотя про самолет он должен был спрашивать только у Казбека. Другие ничего не знали о самолете.
В это время неизвестный на своем джипе, дав полный газ, спешил к селу, где жил Казбек. Минут через сорок он уже въезжал в село. Русские казаки, селившиеся в станицах, называли это место лом, а несколько дагестанских народностей, представители которых тоже жили здесь, называли его аулом, настаивая на том, что еще в прошлом веке здесь проходили легендарные отряды имама Шамиля.
К дому Казбека незнакомец подъехал, когда туда уже вернулись разочарованные Высоченко и его люди. Им не удалось найти ни Казбека, ни его похитителей. Никаких следов. И вдруг в село приехал человек, знавший, где находится хозяин дома.
— Полковник, — крикнул незнакомец, не въезжая во двор, — у меня к тебе дело! Выходи, нам нужно поговорить о судьбе вашего человека.
Миленкин поднял автомат, но Высоченко отрицательно покачал головой. Он высунулся в окно и крикнул:
— О каком человеке будешь говорить?
— Спускайся вниз, — усмехнулся незнакомец, чисто говоривший по-русски.
— У меня к тебе важное дело.
Высоченко пошел к двери, по пути приказав Миленкину, чтобы тот был наготове. Но парень уже все понял и сам, схватившись за пулемет. Полковник повернулся и покачал головой, возражая.
— Не стрелять без моей команды, — приказал он. И направился к стоявшему у раскрытых ворот джипу. С собой он захватил только пистолет. Подойдя к джипу, сел в машину рядом с водителем.
— Зачем прикатил? — спросил Высоченко.
— Только без глупостей, полковник, — предостерегающе сказал незнакомец.
— Иначе мои люди перережут горло вашему проводнику.
— Мог бы и не предупреждать, — буркнул полковник. — Говори, что тебе нужно.
— Имя, — без предисловий объявил незнакомец, — мне нужно имя человека, который может дать нам необходимую информацию.
— Про какую информацию ты говоришь?
— Про некоторых ментов, — усмехнулся неизвестный. — Нам нужно знать их досье, их данные, их возможности.
— Этим занимается другой человек, — сказал полковник. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Скажи мне его имя, и я верну вам Казбека, — предложил незнакомец. — Верну в обмен на имя. Мне кажется, что обмен равноценный.
— Ничего не понимаю. Какое имя?
— Все понимаешь, полковник, только делаешь вид, что не понимаешь. Скажи имя человека, который все знает. Ты ведь тоже через него все получал. Скажи его имя.
— Не знаю. Я не могу понять, о чем ты говоришь.
— Имя сотрудника МВД, который может помочь. Имя человека, у которого есть досье. Скажи мне его имя, полковник, и я привезу сюда твоего проводника.
— Ты даешь слово? — спросил Высоченко, зная, как важно на Кавказе получить именно эту клятву. — Даю, — кивнул неизвестный. — Если ты меня не обманешь, я привезу к тебе Казбека. Через час. — Хорошо. Человека, которого ты ищешь, зовут Алексеем Кирилловичем Башмачниковым. Он работает в управлении кадров МВД. Но у него только очень известные клиенты, и среди них Колесов.
— Все понятно. Думаю, что меня он принять не откажется, — усмехнулся его собеседник. — Жди нас, полковник. Через час-полтора мы будем в селе.
— Договорились. — Полковник хотел выйти из машины и уже поднялся с сиденья, потом обернулся, посмотрел на незнакомца.
— Зачем тебе его имя? — настороженно спросил он.
— Хочу стать его поклонником, — ухмыльнулся неизвестный. — Возьму у него автограф на память.
Полковник хотел еще что-то сказать, но потом передумал и, выйдя из автомобиля, довольно сильно хлопнул дверцей. Джип выехал на улицу и, развернувшись, скрылся из виду. Едва «Гранд Чероки» оказался за пределами аула, как неизвестный достал мобильный телефон, набрал знакомый ему номер и коротко доложил:
— Докладывает Сириус. Мне удалось узнать имя офицера МВД. Башмачников Алексей Кириллович. Работает в управлении кадров МВД. Вы меня слышите?
Башмачников Алексей Кириллович из управления кадров МВД.
— Все слышим, все записали.
— Здесь все по-прежнему крутится вокруг исчезнувшего самолета.
Очевидно, группа полковника Высоченко сумела выйти на него. Однако никаких явных следов самолета пока обнаружить не удалось. Какие будут дальнейшие указания?
— В вашем секторе уже работает оперативная группа ФСБ и МВД. Немедленно покиньте этот район. Выходите в сектор четыре, там вас будут ждать. Вы слышите, Сириус, немедленно уходите оттуда. Там становится слишком опасно.
— Я все понял, — ответил Сириус таким тоном, словно он договаривался по телефону о встрече на теннисном корте или на волейбольной площадке.
— Уходите немедленно. По сообщениям из Махачкалы, на границе была серьезная стычка между неустановленным бандитским формированием и группой полковника Высоченко. Имеется много убитых.
— Мне все известно, — раздраженно заявил Сириус. — Через час я покину этот сектор.
Он отключился и чуть прибавил скорости. Это был подполковник Константин Цапов, которого Дронго и Чумбуридзе встретили на границе. Самый законспирированный агент-нелегал МВД в преступных группировках Москвы. Именно из-за него Чумбуридзе повернул свою группу обратно в Чечню, желая избежать повторной встречи с офицером, которого его сотрудники знали в лицо.
В тот момент, когда Цапов ехал к своему пленнику, чтобы освободить Казбека и отвезти его обратно в аул, на стол заместителя министра внутренних дел легло его сообщение. Генерал читал сообщение с явным огорчением. Он давно знал Алексея Кирилловича и не ожидал от того подобного предательства. По существующим нормам, после подобного сообщения нужно было немедленно установить скрытое наблюдение за возможным предателем. Генерал понимал, что должен отдать приказ. Отныне каждый шаг Алексея Кирилловича будет находиться под строгим контролем, и, если сообщение Цапова подтвердится, Башмачникова ждет суровый приговор. Генерал подумал о том, какой вред мог принести своей деятельностью Алексей Кириллович, если это был действительно он. И, вспомнив обо всех убитых офицерах милиции, генерал уже не колебался. На войне нельзя прощать предателей.
Он наконец принял решение, приказав установить наблюдение за Башмачниковым.
Цапов привез своего пленника к его аулу, снял с него наручники и сказал:
— Ты свободен.
Казбек удивленно смотрел на своего похитителя. Он так и не мог понять, что именно произошло. Потом нерешительно сделал один шаг, другой, третий.
Обернулся и крикнул Цапову:
— Кто ты такой?
— Человек, — ответил Цапов, разворачивая машину. Он даже не смотрел в сторону Казбека.
Тот постоял еще немного, так и не поверив в свое чудесное освобождение.
А потом медленно зашагал в сторону аула. Высоко над его головой , светило почти весеннее солнце.
Глава 40
В этот день Алексей Кириллович собирался на дачу. По субботам он обычно заканчивал раньше обычного работу и отправлялся на подмосковную дачу, напоминавшую размерами и внутренним убранством небольшую виллу европейского миллионера средней руки. В большом двухэтажном доме было четырнадцать комнат.
Рядом с домом находились гаражи, сауна, бассейн, душевая — все, что требовалось для жизни, даже пекарня и мощный генератор, установленный в специально оборудованном для этого помещении.
Башмачников бывал на даче только по выходным. В будние дни ему не нравилось совершать многокилометровые поездки от подмосковной дачи до министерства. Это было утомительно и опасно, особенно зимой. Дороги были скользкие, водители, торопившиеся в город, часто шли на неоправданный риск, и аварии на трассе были обычным явлением. А Башмачников собирался, выйдя на пенсию, еще пожить в свое удовольствие. Он не сомневался, что его с радостью примет любая коммерческая структура в качестве руководителя службы безопасности.
Именно поэтому он в ожидании своего «звездного часа» собирал обширное досье на действующих офицеров милиции, порой делясь с разными людьми своими сведениями. Разумеется, за крупную сумму. Предоставляя информацию только по вышедшим в отставку милиционерам, он сознательно не давал других сведений своим партнерам, чтобы его информация не могла быть использована против него самого.
На офицеров-нелегалов, внедряемых уголовным розыском и РУОПом в преступную среду, сведения в управление кадров не передавались, и только о них он ничего не мог знать. Башмачников понимал, какую ценность могла бы представлять подобная информация для многих, но она была строго засекречена, и любой ознакомившийся с ней офицер фиксировался в личном деле нелегала, чтобы в случае провала его легко можно было вычислить.
И хотя на нелегалов у Башмачникова не имелось сведений, да и не могло быть, но на всех остальных офицеров, включая сотрудников уголовного розыска и РУОПа, его информация была самой обширной и полной. Однако он намеренно не продавал ее, понимая, что в случае подобной утечки рано или поздно могли выйти на него. А вот когда он будет на пенсии, он сможет по-настоящему развернуться и заработать огромные деньги. Но сейчас он предпочитал сообщать информацию на уволенных и пенсионеров. За их досье не было строгого контроля, и их вполне можно было поставлять мафии целыми списками.
