Дональд Гамильтон - Инквизиторы
Мак выдержал короткую паузу и промолвил:
- Склонен думать, вы разумеете положение во всей сложности его. Я предпочел бы зачислить Бультмана в архивные списки, однако решать окончательно будете сами. Сообразно обстоятельствам.
Пожалуй, надлежало напыжиться и возгордиться. Мне предоставляли действовать как сочту нужным! Да только, на беду, мое разумение отнюдь не всегда считается вполне здравым, и самостоятельные действия бывают чреваты взбучками. Определенные приказы куда безопасней...
Кто-то настойчиво застучал в стекло.
- Минутку, сэр!
Это была доктор Франческа Диллман, возносившая мой билет на манер хоругви и пытавшаяся что-то втолковать сквозь непроницаемую для посторонних звуков прозрачную преграду. Я приоткрыл дверь.
- Помогите, пожалуйста, мистер Фельтон! Когда окончите разговор, конечно.
- Сию секунду. Миссис Диллман удалилась, я быстро произнес:
- Так точно, сэр. Сообразно обстоятельствам. Благодарю, сэр.
- Исследовательский отдел, - уведомил Мак, - подготовил нужные материалы о ваших попутчиках. Получите в Мехико. Связного распознаете как обычно. Оружие доставят в Санта-Розалию, будем надеяться, револьвер не понадобится вам до того... Он поколебался и продолжил:
- Полегче, Эрик. Обстановка в стране отнюдь не лучшая, и не все дорожные приятели могут оказаться вполне безобидны. И герра Бультмана следует остерегаться независимо от наличного количества ступней.
- Конечно, сэр. Держимся начеку.
Я повесил трубку, снял с крючка фотокамеру и направился к Франческе Диллман, оживленно беседовавшей со старой четой Гендерсонов: Остином и Эмили. Женщина была седовласой, пышной матроной, а мужа - высокого, не менее седого, слегка сутулого, отрекомендовали ранее отставным подрядчиком. Только, невзирая на сутулость, мистер Гендерсон куда больше смахивал на отставного офицера, и в немалом чине.
При моем приближении разговор оборвался.
- Рядовой Фельтон прибыл в ваше распоряжение, сударыня! - доложил я и по-шутовски отдал честь.
Глаза доктора Диллман сообщили недвусмысленно: жаль, голубчик, не мой ты студент! Здесь, в аэропорту, я был членом платной туристической группы, клиентом, коего следовало ублажать. Но уж в аудитории миссис Диллман урезонила бы дерзкого паяца разом и надолго...
- Сделайте одолжение, мистер Фельтон, - попросила она, когда мы проворно зашагали прочь. - Именно одолжение... У нас... небольшая трудность, а вы довольно молоды и сильны. Ведь не к Остину Гендерсону обращаться с подобным! Я тоже не слишком немощна и все-таки... хотела бы получить содействие крепкого мужчины.
- Да в чем дело-то? Доктор Диллман покосилась:
- Простите. Меня, между прочим, зовут Франческой. Однако прошу не говорить Фрэн или Фрэнки.
- Сэмюэль, - улыбнулся я. - И не возражаю против обращения Сэм. Что стряслось, Франческа?
- Сейчас увидите... Меня попросили... как распорядительницу и главу поездки... позаботиться... Понимаю, возникнут неудобства, но ведь нельзя же оставить человека в таком состоянии безо всякого ухода!
Она метнула взор в сторону.
- Где он? Ведь попросила же: не удаляйтесь... А! Вот, пожалуйста.
Я узрел молодого человека, близившегося к нам в инвалидном кресле на колесах. Кресло украшал ярлычок авиационной компании. Видимо, собственный экипаж бедолаги уже переправили на борт лайнера. Человек остановился в ярде от меня и Франчески.
- Сэм, познакомьтесь: это Дик Андерсон. Мистер Андерсон, мистер Фельтон. Давайте загодя отправимся на взлетное поле и устроим Дика в салоне. Администрация не возражает.
Светловолосый субъект, которому через годок-другой должно сравняться тридцать. Застарелый, сглаженный шрам на щеке. От обширного и жестокого ожога. Эти шрамы я распознаю немедля. Пластические операции нынче способны творить чудеса, но чудеса редко совершаются полностью...
На Дике была клетчатая рубаха, а поверх нее серый джемпер. Ноги, облаченные в голубые джинсы, казались чрезмерно тонкими, вялыми, усохшими. Не врожденный порок, и не полиомиелит: несчастный случай, и обожженное лицо тому порукой. А хорошее лицо. Привлекательное, невзирая на... Я остолбенел.
Умные карие глаза под густыми бровями глядели внимательно и спокойно.
Светлые волосы! Любопытно, какой использовался краситель? Андерсон... Северянин!.. Парень был таким же скандинавом, как я испанцем. И глаза эти я уже видал.
На физиономии красивой, очень юной и очень решительной. Эти глаза сверкали вызовом, глядя в пистолетное дуло; источали холод, угрожая; делались поистине змеиными, вынося неповинной женщине смертный приговор. Женщине, которую я любил... Настолько, насколько вообще способен любить субъект, прослуживший у Мака два с лишним десятка лет.
Припомнить имя оказалось делом нескольких мгновений.
Передо мною объявился в инвалидном самокатном кресле старший брат Эмилио и Долорес, первенец Гектора Хименеса, предположительно погибший лютой смертью в политической тюрьме Ла-Форталеса после провалившегося покушения на президента Раэля.
Передо мною сидел Рикардо Хименес.
Глава 5
- Конечно, - улыбнулся я. - С удовольствием помогу, Франческа.
- Да не беспокойтесь, - вмешался Рикардо Хименес... прошу прошения. Дик Андерсон. - Я прекрасно управляюсь на ровной поверхности. Вот лестницы - дело другое.
В отличие от сестрицы, он говорил почти без акцента. Я приметил: с левой рукою парня тоже не все ладно. Два ногтя не отросли вообще, а остальные пошли вкривь и вкось.
Его изловили, пытали, жгли, били по чем попало, уродовали, вероятно переломали половину костей. Но теперь он возвращался в Коста-Верде. Храбрости семейству Хименес было не занимать, признаю. И следовало катить инвалидное кресло, толкать перед собою, исподволь пытаясь выведать или догадаться, чего ради летит Рикардо на родную почву, где столкнулся, выражаясь мягко, с весьма нелюбезным обращением и где господин Эчеверриа, несомненно, тотчас же довершит начатую и неоконченную работу, если разузнает, кого включили в сборище праздных туристов-гринго.
Интересно, подозревает ли об этом Франческа? Поглядев на решительную, волевую физиономию дамы, я удостоверился: нет. Миссис Диллман без колебания принесла бы в жертву благородной науке всю нашу группу, розно и совокупно. Потому и не стала бы укрывать среди подопечных опасного государственного преступника, за одно знакомство с коим Раэль выкинул бы Франческу из Коста-Верде навеки, а дальнейшие раскопки запретил начисто. Не стала бы творить именно то, против чего предостерегала: сердить - вернее, приводить в ярость - коста-вердианских заправил.
Мы доставили Рикардо к уже поданному трапу и вручили попечению аэродромного персонала. Служащие определили парня в самолет с умопомрачительным проворством. Наверное, очень и очень торопились вернуть кладовщику позаимствованный Франческой колесный инвентарь.
- Спасибо, ребята! - помахал нам рукой возносимый по ступенькам "Андерсон".
Не шибко точное выражение, вряд ли можно с полным правом говорить "ребята", если один из субъектов - женщина, к тому же облеченная докторской степенью. И все же по-английски Рикардо Хименес болтал превосходно. Для испано-язычного любителя, разумеется.
- Жаль, ваш супруг не полетит с нами вместе, - заметил я, поворачиваясь к Франческе.
- О, Арчи в Аризоне, присутствует на конференции... Каньон-де-Шелли, знаете это место? Я мотнул головой.
- Арчи раскапывал его несколько лет подряд. И теперь докладывает об итогах тяжкого труда...
Внезапно Франческа посмотрела на меня в упор и выпалила:
- Не подведете нас, мистер Фельтон? Правда, не подведете?
Я изрядно удивился:
- В чем же?
- Фотоаппараты. Журнальные и газетные связи. Уйма сенсационного материала... И ярый гнев Армандо Раэля! Понимаете? Раскопки в Коста-Верде исключительно важны для науки! Не поставьте их под нежданный удар.
Озабоченная, встревоженная, раскрасневшаяся, она казалась почти человекообразной, чего я не мог сказать о докторе Диллман, обливавшей дилетантов безмолвным презрением в аудитории Рэнсомовского института. Надлежало изобразить невинное любопытство.
- Обещаю и клянусь. Но чем же так замечательна сия угасшая цивилизация?
Франческа смотрела почти с жалостью.
- А что вы знаете об исчезнувших центральноамериканских культурах?
- Исчезли. Полная и всеобъемлющая информация, коей располагаю по этому поводу. О прочем расскажете вы.
Франческа улыбнулась:
- Но вы наверняка слыхали об индейцах майя, и о том, что их культура сгинула весьма загадочно. По сути, в одночасье. Остались только великолепные, большие города, превратившиеся ныне в развалины. А перед майя такая же участь постигла цивилизацию ольмеков: постепенный рост, величие, полный блеск - и внезапный конец. А задолго до них мельмеки прошли столь же необъяснимый цикл. Но здесь возникли странные, грозные догадки, основанные частью на предположениях, частью на добытых доказательствах... Некие расшифрованные надписи проливают свет... Короче, достоверный ответ непременно будет найден, если Коста-Верде позволит продолжать раскопки достаточно долго.
![Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]](/uploads/posts/books/247767/247767.jpg)
