Дональд Гамильтон - Ночной попутчик
Она смолкла. Женщина уже сидела на краешке кровати совсем близко от лейтенанта. Ничего не видящими глазами она смотрела прямо перед собой. Неожиданно Элизабет прикрыла ладонями свое лицо.
– Я... я все порчу! – горестно выпалила она. – Я всем приношу одни только беды! Ларри, Бобу Хеншо, а теперь и тебе... Другая на моем месте уже покончила бы с собой!
Вздрогнув, Янг словно очнулся ото сна. Какой бы дешевый спектакль ни разыгрывала перед ним эта неумелая артистка, ей все же удалось полностью завладеть его вниманием. Для него Элизабет Уилсон была хорошенькой женщиной, которую мучили угрызения совести. Она сидела, закрыв в отчаянии лицо руками, и лейтенант ничего, кроме жалости, к ней не испытывал.
К своему удивлению, Янг, разглядывая брюнетку, сумел увидеть то, чего раньше не замечал. Когда смотришь на красивую женщину, то всегда думаешь о ней как о совершенстве. То, что он заметил в ней, некоторым образом покоробило его. И дело тут не в ее растрепанных волосах или в отсутствии на лице косметики. Золотистый атласный халат, в котором он ее увидел, проснувшись утром, произвел на него приятное впечатление. Теперь же при близком его рассмотрении Янгу открылось, что халат ее далеко не новый. И более того, не совсем чистый. Шов на рукаве немного разошелся, а яркого цвета пояс, затянутый на талии женщины, выглядел потертым и грязным. Далее лейтенант обратил внимание на ее длинные пальцы. Оказалось, что лак на ногтях миссис Уилсон частично облез... Он вспомнил, с каким страхом и мольбой она смотрела на него, стоя у двери, и ему стало стыдно за то, что так бесцеремонно ее разглядывает. А ведь всего несколько дней назад он, с привычными порезами после бритья, смотрелся в зеркало и всеми силами пытался придать себе приличный вид воспитанного человека.
– Я и себе жизнь испортила! – не открывая лица, прошептала Элизабет Уилсон. – Все, чего я касаюсь, гибнет!
Янгу вдруг показалось, что он наконец-то разобрался в этой красивой, неопрятно одетой брюнетке; И это было довольно странно, поскольку в последние годы с женщинами он практически не общался.
Скорее всего, лейтенанту помог опыт, накопленный им в ранние годы. Он знал, что женщины склонны все драматизировать.
– Лиззи, сейчас не время сокрушаться о своей загубленной жизни, – резко сказал Янг. – Лучше расскажите, что вы сделали со своим мужем.
Женщина подняла голову и негодующе посмотрела на него.
– Не называй меня Лиззи, – возмущенно прошептала она. Хоть это и не было ответом на его вопрос, но Янг все же решил промолчать.
Неожиданно миссис Уилсон рассмеялась и коснулась рукой его колена.
– Так ты, дорогой, решил, что я тебя разыгрываю? – спросила она.
– Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление, миссис Уилсон.
– Да, я часто это делаю, – шепотом произнесла женщина. – Но ничего не могу с собой поделать. Как хорошо, что хоть кто-то это понимает. А вот Ларри не понимал. Даже после того, как я стала ему противна, мне все равно удавалось...
Этот разговор уводил от вопроса, который больше всего интересовал Янга, и он, прервав ее, спросил:
– Так он в ту ночь к вам вернулся?
– Ну конечно же, – ответила миссис Уилсон и внимательно посмотрела на Янга. – А ты, дорогой, полагаешь, что я тебя дурачу? Как жаль, что я не вижу твоего лица! По нему я бы поняла, что ты обо мне думаешь.
– Пусть оно вас не волнует, – уже более мягким голосом ответил ей Янг, ни на минуту не забывавший, что все лицо его забинтовано.
«Представляю, как трудно быть откровенным с незнакомцем, лица которого не разглядеть», – подумал лейтенант.
– Продолжайте, – сказал он.
– Я бы очень хотела его увидеть, – после некоторого колебания, отводя от Янга глаза, прошептала миссис Уилсон. – Правда. Я была так одинока. Когда ты замужем и пусть даже брак неудачный... Я ждала, что он вернется домой и хоть как-то попытается наладить наши отношения. А ведь мне это было так нужно! Я так этого хотела! И какое мне дело, каких политических взглядов он придерживается. Что ему стоило приехать и сказать мне, что я была не права, что я ошибаюсь и к нему совсем несправедлива. Мог бы даже сказать, что он меня прощает. Я... я бросила револьвер на столик возле лестницы и кинулась к нему. Надеялась, что он меня обнимет, крепко поцелует и...
– Подождите, – прервал ее Янг. – Так у вас был с собой револьвер?
– Я же говорила, что приношу людям только беды, – облизнув пересохшие губы, ответила женщина. – Да, у меня был маленький револьвер. Его после нашей свадьбы подарил мне сам Ларри. Место здесь немноголюдное, а он, когда ездил в Вашингтон, иногда возвращался далеко за полночь. А бывали случаи, когда и на следующий день.
– Понятно. Итак, у вас в доме имелся револьвер. А теперь скажите, зачем вы взяли его, когда пошли встречать мужа?
В голову Янга лезли разные мысли, но инстинкт подсказал ему, что этот вопрос он должен был задать в первую очередь. Что стало с ее мужем, нужно выяснить сейчас, пока она еще склонна к откровенности, решил он. А то другого случая может и не представиться.
– Да откуда я знала, что это Ларри! – удивленно воскликнула миссис Уилсон. – Я была до смерти напугана. Услышав шорох, я поняла, что в доме кто-то есть. Я лежала в постели, тряслась от страха и надеялась, что грабители уйдут. Но шум на первом этаже не прекращался. Снизу слышался треск и грохот. Я не могла даже представить себе, что там происходит. Наконец я не выдержала – взяла револьвер и спустилась вниз... Он был пьян. Ларри, возвращаясь домой пьяным, всегда натыкался на мебель. Увидев меня, он дико захохотал. Потом он сказал, что всем хочется занять место под солнцем и что, если бы я хотела поехать с ним...
– А он что, собирался куда-то уезжать? – прервав ее, спросил Янг.
Элизабет Уилсон кивнула.
– Да, Ларри мне об этом говорил, – ответила она. – Я не совсем его поняла, когда он заявил, что в ближайшее время за ним кто-то придет. Думаю, что если бы он не был так пьян, то вряд ли бы разоткровенничался.
Она поежилась и продолжила:
– Ларри как-то сразу смягчился. Он сказал, что если я спрячу его в доме и никому о нем не проболтаюсь, то он тогда подумает, брать меня с собой или нет.
– А он сообщил, куда собирается уезжать?
– Конкретного места не назвал, но то, что из страны – это точно.
– Он сказал, когда это произойдет?
– Ему требовалось отсидеться, по крайней мере, несколько дней. Похоже, он и сам не знал когда, – зажав в коленях сложенные ладони, ответила женщина и перешла на шепот: – А потом он начал хвастаться. Сказал, что теперь по документам он Дэвид
Мартин Янг, что он лейтенант военно-морского флота США. После этого Ларри надел на себя куртку...
– Гимнастерку, – поправил ее Янг.
– Да, гимнастерку, и с гордым видом прошелся по холлу. «Ты еще не знаешь, что стала вдовой», – заметил он и рассказал мне про тебя. Ларри заявил, что его теперь никто не найдет: официально Лоренс Уилсон погиб в автомобильной катастрофе и будет захоронен в семейном склепе кладбища Бейпорта. Так что если кого и будут искать, то не прибывшего к месту службы лейтенанта. А я, для того чтобы доказать ему свою лояльность, должна была признать в погибшем своего мужа. То есть его. Собственно говоря, он и приехал ко мне, чтобы убедиться, подведу я его или нет. Если же я заявлю, что погибший не мой муж, то он, когда его схватят, признается, что я его сообщница. Если же я с ним не поеду, тоже ничего не потеряю, а, держа рот на замке, стану богатой вдовой покойного Лоренса Уилсона.
Она опустила глаза и посмотрела на свои крепко сжатые ладони.
– Продолжайте, – тихо произнес Янг. Миссис Уилсон подняла на него глаза.
– Ларри пересыпал свою речь словечками из жаргона военных моряков. Их он нахватался, когда... – Она неожиданно поежилась и шепотом произнесла: – В общем, я сказала ему «нет».
– Да, вы поступили не совсем разумно, – заметил Янг.
– Не совсем разумно? – переспросила миссис Уилсон. – Да я повела себя как последняя дура! Мне следовало бы притвориться, сказать, что я согласна. Только мне было так стыдно и противно... Естественно, Ларри пришел в ярость. Он ударил меня. Я завалилась на стол, револьвер упал на пол. Я... я подползла к нему, схватила его и, направив на Ларри, велела ему убираться. Я дала ему срок покинуть дом до утра – все же он как-никак мой муж, и пообещала, что если он этого не сделает, то заявлю на него в полицию.
Она вновь облизнула губы.
– Громкого скандала я не устраивала – просто сказала Ларри, что если ему нужна помощь, то пусть обращается к своей рыжеволосой подружке. А он в ответ: «На тебя смешно смотреть. Сидишь на ковре посередине холла с ночной рубашкой на шее и отдаешь приказы». Затем он рассмеялся и, подойдя ко мне, схватился за револьвер. И я... нажала на спусковой крючок. Возможно, мне показалось, что он хотел меня убить. А может быть, в этот момент я его слишком сильно возненавидела. Как бы то ни было, но я застрелила его.
