Александр Шувалов - Чистодел
Славик наступил на какую-то гадость в неосвещенном подъезде, а потом едва не облевался от запаха Родины в лифте с оплавленными кнопками.
Бывший вельможный государственный служащий выложил на стол два листа бумаги, сложенных вчетверо.
— Эти двое должны… — начал он и замялся.
— Говорите уж, коли пришли.
— Умереть, — тихонько проговорил разжалованный чиновник. — В один день. Причем так, чтобы это выглядело как…
— Несчастный случай?
— Совершенно верно. — Славик извлек из кармана платок и промокнул взмокший лоб. — Первым должен… — Он опять замялся.
— Пострадать?
— Именно. — Гость поморщился.
В крохотной кухне было накурено так, что хоть бронепоезд вешай.
— Вот этот тип. — Славик постучал пальцем по листу. — Здесь фото и информация. — Он тронул вторую бумажку. — Другой клиент обязан отправиться следом за ним через два-три часа.
— Понятно. — Потертый дядька кивнул, развернул первый лист и уточнил: — С ним только шофер и один охранник?
— Да.
— А что у нас здесь? — Мужичок взялся за второй лист, пробежался взглядом по строчкам. — Отставные парашютисты из легиона?
— Десять бойцов, — подтвердил бывший вице-премьер. — Полагаю, это работа для целой команды серьезных профи.
Мужичок противно рассмеялся и заявил:
— Профи ему подавай, да еще целую, мать ее, команду! — Он встал, приоткрыл форточку и щелчком отправил окурок наружу. — Это у вас, гражданин, сплошные команды. — Дядька затворил форточку, видимо решив, что свежий воздух московской окраины ему вреден. — И как вы себе это представляете?
— Ну…
— То-то и дело, что «ну». — Потертый субъект постучал пальцем по листу номер два. — Клиент живет, можно сказать, в крепости, при нем десяток охранников. Прикажете брать дом штурмом?
— Что же тогда делать? — спросил Славик и расстроился в лучших чувствах.
— Для таких случаев, мил человек, нужны особые специалисты, чистоделы, — Мужичок опять полез за сигаретой и снова мерзко хихикнул. — Только вот где они?
— Как это?
— Да так. — Дядечка глянул на собеседника без малейшей симпатии. — Вы что со спецслужбами сделали, уважаемый?
— Не понял.
— То-то и оно, что ни хрена вы не понимаете. Умельцы нужного вам профиля давно уже тю-тю, ушли куда-то.
— Неужели ни одного не осталось? — Славу пробил горячий пот, и он опять полез за платком. — Так что же делать?
— Можно, конечно, поискать. — Мерзкий мужичонка в поганой одежде с вещевого рынка решил, что клиент дозрел. — Только это будет стоить денег.
— Не вопрос. — Быстро проговорил наниматель. — Я согласен.
— Осталось выяснить, согласны ли работники.
— Чистоделы?
— Они самые. Ребята серьезные, за копейки не работают.
Этот дядечка не в очень далеком прошлом и сам был специалистом того самого профиля, еще советской выделки. К слову, очень даже неплохим, с достаточно длинным послужным списком, счет которому был открыт еще в начале восьмидесятых. Кстати, бывший вице-премьер совершенно напрасно считал его жалким плебеем. Человек, сидящий перед ним, свободно владел тремя европейскими языками, еще на пяти более или менее свободно объяснялся. Фрак на нем, если потребуется, сидел как влитой, на зависть отечественной самопальной элите.
— Понимаю. — Гость кивнул. — Все будет оплачено.
— Первый случай стоит… — Мужичок назвал сумму. — Вопросы?
— Да, конечно. Куда перечислить аванс?
— Работа будет сделана только после перевода всей суммы на этот счет. — Потертый субъект выложил на замызганный стол прямоугольный кусок картона. — Теперь по второму клиенту. — Дядька опять закурил. — Насколько я понял, у него требуется кое-что изъять?
— Носитель информации.
— Какой именно?
— Это мне неизвестно.
— Что ж. — Мужичок усмехнулся. — В таком случае цена вопроса составит…
Славик услышал такое число, что сперва еще больше покраснел, а потом и побледнел.
— Однако!
— Хотите сделать прическу, идите в салон, — сказал потертый тип и пожал плечами. — Нет денег — стригитесь дома.
— Я… — Слава закашлялся. — Я согласен.
— Вот и чудненько. — Мужичок совершенно не удивился его щедрости. — Деньги за вторую акцию переведете вот сюда. — Он выложил на стол второй листок.
— Я понял, — проговорил заказчик. — Только у меня есть условие.
— Даже так? — Дядечка удивленно приподнял бровь.
— Да. — Отставной вельможа немного пришел в себя и кивнул. — Оба исполнителя должны… — Он сделал паузу. — Ну, вы понимаете.
— Не понимаю.
— Должны быть устранены, — уверенно заявил Слава. — Как у вас говорят, стерты. Первый сразу по окончании акции, второй — после того как отдаст носитель моему человеку.
— У нас так не говорят. Это обязательно?
— Не обсуждается! — твердо заявил Слава. — За это я и плачу столько.
— Кто должен их ликвидировать?
— Не вы. Мои люди справятся. Я в этом уверен.
— Вот, значит, как. — Мужик с сигаретой на несколько секунд задумался.
Дом, видите ли, как крепость. Десяток отставных головорезов в охране. Эка невидаль. Не такое много раз проворачивали.
Увы, это дело, вполне незамысловатое на первый взгляд, оборачивалось совсем другой, достаточно гадкой стороной. Зато какие деньжищи на кону! Вот она, долгожданная и справедливая компенсация за многие годы работы на контору исключительно за спасибо. Сама в руки идет.
— Проблемы? — Бывший вице-премьер опять занервничал.
— Никаких. — Старый мокрушник за считанные секунды подвел баланс и принял решение.
Заодно он простился с теми двумя людьми, которых в самом скором времени отправит на верную смерть. Один из них когда-то обучал его ремеслу, а потом вытащил из очень большой неприятности. Второму он откровенно симпатизировал.
— Великолепно. — Славик облегченно улыбнулся. — Тогда мне пора.
— Не спешите, — прозвучало в ответ. — В свете особых условий стоимость акций возрастает втрое.
— Что?! — Наниматель обалдел. — Сумма, которую вы просите…
— Я ничего у вас не прошу! — Мужичок опять глотнул остывшего чаю и запустил стаканом в грязную раковину, покрытую слизью. — Вы соглашаетесь либо…
— Согласен, — пролепетал Славик, расставаясь в мыслях с ого-го какой суммой.
— Тогда прощайте. — Дядька мотнул головой в сторону двери и хотел было попросить этого навороченного богатенького придурка снять наблюдение, но не стал этого делать.
Подумаешь, какие-то гаврики аж в трех машинах. Не проблема.
Группа наружного наблюдения плотно обложила дом сразу после того, как бывший вице-премьер вошел в подъезд. Не таким человеком был Слава, чтобы давать подобные заказы кому угодно и расставаться так просто с честно заработанными деньгами.
После его ухода прошел едва ли не час. Наконец дверь подъезда распахнулась. Низкорослая беременная тетка кавказского вида с коляской и выводком малышни вышла наружу и затрусила в сторону магазина.
— Проследить! — отдал распоряжение старший группы.
Из соседнего подъезда вывалилась компания явно нетрезвого молодняка. К ним тоже прицепился хвост.
Не остался без сопровождения и дворник, явный уроженец Средней Азии, в вылинявшей малиновой куртке с невнятной надписью на спине, джинсах с порванной мотней, раздолбанных кроссовках гигантского размера и шапочке-петушке. В руках он держал орудие труда в виде метлы. Разглядеть лицо скромного коммунального труженика не представилось возможности, но даже со спины он выглядел самым настоящим таджиком, без всякой посторонней примеси.
Через некоторое время дама с коляской и будущими потомственными москвичами возвратилась домой. Молодежная компания, согласно докладу, устроилась на скамейке под грибком неподалеку и продолжила веселье.
А вот с дворником приключился самый настоящий облом. Топтун, проследовавший за ним, отзвонился и смущенно доложил начальству, что тот куда-то делся, можно сказать, растворился в воздухе, как дым сигарет с ментолом на сквозняке. Остались только старые шмотки да метла.
Вскоре тот самый мужичок дисциплинированно остановил «Опель» умеренной подержанности на перекрестке и принялся ожидать зеленого света. Он достал из бардачка сигарету, закурил, длинно сплюнул в окошко и вдруг выругался в голос. Настроение у него было хуже мерзкого. Этот человек только что дал согласие на то, чтобы пустить под нож последнее подразделение этого профиля в стране, которым он же, собственно, и руководил.
Шустрый не по годам инвалид, конечно же, в камуфляже, чиркнул хилым тельцем о багажник, вынырнул из-за стоящего сзади «УАЗа» для патриотов, подошел, хромая, и остановился совсем близко.
— Помоги, брат. — Калека замер в готовности к чему угодно — от крупной купюры до плюхи.
