Алексей Фомичев - Сам без оружия
Кинджиро! Вот, значит, кто ее муж! Секретарь Идзуми. То-то Щепкин сразу невзлюбил этого одноглазого японца. И глаз, наверное, потерял на войне. Каково веселой задорной Акине с этим мрачным типом? Во что превратилась ее жизнь?
Понимая, что сходить с ума от тоски просто некогда, капитан с трудом успокоился, сходил в ванную, умыл лицо холодной водой, потом налил в чашку остывший чай и выпил залпом.
— Хватит! Хватит! Отставить, капитан! Нюни и сопли потом! Прежде дело!
Он специально говорил громко, благо в ванной его никто слышать не мог.
Через пять минут, придя в себя, он вышел в комнату, сел за стол и с минуту смотрел в окно, приводя мысли и чувства в порядок. Потом посмотрел на часы и вдруг понял, что голоден, как стая волков. И это было первое нормальное чувство за последний час.
Группа смогла собраться только поздним вечером, когда в гостинице стало тихо. Уставшие за день Гоглидзе и Белкин, взбадривая себя кофе с коньяком, доложили о результатах работы.
— Заряды готовы. Сделали с запасом, с учетом возможных осложнений. Можно подорвать хоть сейф, хоть дом. Полный комплект доставят завтра сюда, — отчеканил Белкин.
— Куда сюда? В гостиницу? — изумился Щепкин.
— Ну да. Да ничего страшного, тротил гораздо безопаснее динамита. Хоть поджигай! Детонаторы хранятся отдельно, — успокоил поручик.
— Точно? Я в рай не спешу, здесь дел хватает.
— Точно, — улыбнулся поручик. — Ручаюсь. Полная безопасность. Тротил новый, только с Охтинского завода привезли.
— Место под съемки выбрали. Весь день кружили, Зинштейн привередничал, — взял слово Гоглидзе. — И дорогу рядом с японским консульством просмотрели. Наш режиссер сперва сомневался, но мы с Дианой его убедили, что там самый лучший ракурс. Я заодно осмотрел само здание, сделал несколько снимков. Есть подходы, хотя без прикрытия незаметно не проникнуть.
— Японцы за вами следили? — спросил капитан.
— В окнах шторы двигались. Думаю, да — следили. Но там же Идзуми, он нас узнал. Так что тут все в порядке, мы для него съемочная группа.
— А слежки в городе за собой не заметили?
Ротмистр подумал, пожал плечами.
— Вроде бы нет. Крутились поблизости люди. Зеваки, прохожие. А целенаправленно… нет.
Щепкин неопределенно хмыкнул. Он сам просил Старшинова отправить несколько человек посмотреть за передвижениями съемочной группы по городу. Причем не за самой группой, а за теми, кто мог следить за ними.
Старшинов тогда недовольно буркнул, мол, совсем работа встанет, все кадры на Щепкина работают. Но пообещал. И раз уж Гоглидзе не заметил пристального внимания, значит, служба наружного наблюдения в здешней полиции поставлена хорошо. Хотя факт того, что ротмистр не вычислил слежку, не радует. Надо обратить на это внимание… но потом.
— У нас все в порядке, — в свою очередь рассказывала Диана. — Правда, Брауна с нами не было, но Скорин вел себя спокойно. Никуда не уходил, малевал что-то в альбоме. Хотя вид у него был не очень довольный.
Холодова присматривала за теми, кого Щепкин считал возможными соглядатаями японцев. И хотя настоящих причин так полагать у него не было, но он все же взял их под контроль. Может быть, от безысходности, а может, опять интуиция подсказала.
— Кстати, Браун сделал Зинштейну интересное предложение! — заявил Гоглидзе.
— Что, замуж позвал? — хихикнул Белкин.
Щепкин усмехнулся, погрозил поручику пальцем. Тот зажал рот ладонью.
— Браун хочет стать со… черт, вот слово заковыристое…
— Со-про-дю-сером, — пропела Диана. — Это значит войти в долю, стать участником. Мне Джек объяснил. Он говорит, что готов организовать прокат фильма в Америке, если он будет иметь успех в России. Берет на себя расходы по рекламе, копированию пленки, переводу титров, подбору музыки.
— Как ты это все запомнила? — уважительно поинтересовался Гоглидзе. — Я и половины слов не выучил.
— Он хотел с тобой об этом поговорить, но ты был занят, — добавила Диана, обращаясь к Щепкину. — Кстати, он сегодня ездил в порт, его компаньон отправляет судно с лесом в Японию. Я, конечно, не проверяла, но думаю, это правда. Джек действительно бизнесмен, а не шпион.
Капитан пожал плечами. Возможно и так. Что ж, одним подозреваемым меньше.
— План здания консульства будет завтра. Поработаем с ним, потом посмотрим вживую, — сказал он. — Чтобы не вызвать подозрений, организуем еще один… как там это называется, Григорий?
Диана покосилась на Гоглидзе, тот пожал плечами.
— Не важно. Но чтобы кто-то из съемочной группы там был. И Скорина прихватим. Кстати, когда Зинштейн запланировал там съемки?
— А когда надо?
— Через день или два. Но не позже.
Гоглидзе наморщил лоб, потом полез за блокнотом. Полистал его.
— Завтра вечером съемка в трактире… драка, похищение княжны…
— Княжна — это я, — пояснила Диана.
— Кстати, Зинштейн хочет набрать массовку из матросов и грузчиков, — скривил губы ротмистр. — Я отговаривал, но он настаивал. Мол, нужна реалистичность.
— Бог с ней, с этой реалистичностью. Что со съемками у консульства?
— Если все будет готово — то послезавтра!
— А все — это что?
— Костюмы, реквизит, кареты…
Щепкин кивнул.
— Нормально. Мы тоже будем готовы. Значит, утром рекогносцировка, днем проработка деталей плана, вечером…
— Съемки. Мы с Дианой в… ага, в кадре! — ротмистр обрадовался правильно произнесенному термину. — Ты будешь?
— Буду, буду. С завтра все ясно. Остальное по факту. Сейчас отдыхать.
— За консульством следят? — спросил Белкин.
— Да. — Щепкин перехватил внимательный взгляд Дианы и добавил: — Они никуда не денутся.
Холодова мягко улыбнулась, чуть прищурила глаза.
— Тогда на боковую, — сказал Белкин, вставая. — В сон клонит. В Питере утро, а тут еще и ночи нет. Ходишь, как опоенный.
— Пошли, опоенный. — Гоглидзе хлопнул его по плечу и первым пошел к дверям.
Белкин кивнул Щепкину и Диане и последовал за ним. Холодова подождала, пока за ними не закроется дверь номера, потом встала напротив сидящего в кресле капитана и пристально на него посмотрела.
Щепкин не понял взгляда, вопросительно развел руками.
— Что?
— Странный вы какой-то, мон капитан. И на меня смотрите, как…
— Как?
Диана подошла ближе, наклонилась. Щепкин почувствовал аромат ее духов. Холодова провела ладонью по его щеке. Прикосновение было приятным, но не вызвало ровным счетом никаких чувств. Капитан ощущал только пустоту внутри.
— Вы где-то далеко, мсье, — с огорчением заметила Диана. — Я вас не интересую. Почему, Василий?
Щепкин в очередной раз подивился женской проницательности, пожал плечами.
— Видимо, мне лучше оставить вас одного. А жаль… — Диана вздохнула. — Я хотела с тобой поговорить.
— О чем?
— О нас, — она неопределенно качнула головой, не сводя глаз со Щепкина. — О будущем, о жизни… о любви.
Щепкин едва заметно нахмурился, Диана уловила его мимику.
— Вот-вот. Я и говорю — вы где-то далеко. Что ж, спокойной ночи, мон капитан. И приятных снов. Надеюсь, завтра вы обратите на меня благосклонный взгляд?!
Она послала ему воздушный поцелуй и пошла к дверям. В проеме обернулась, подмигнула.
Щепкин посмотрел на ее стройную фигуру, почти черную в слабом свете лампы, и вдруг ощутил смутное беспокойство. С недавних пор темный неподвижный силуэт на фоне света вызывал у него неприятные ощущения.
Диана махнула рукой и вышла из номера. Замок едва слышно клацнул, показывая, что дверь закрыта.
Щепкин медленно подошел к двери, закрыл ее на замок, потом, повинуясь внутреннему желанию, задвинул небольшой засов.
Он был в ванной, когда раздался телефонный звонок.
— Господин капитан? — глухо проговорил незнакомый голос. — Максаков из полицейского управления. Докладываю, экипаж японцев, проследовавший в порт, пытался уйти от наблюдения. Но неудачно. Однако в переулке из экипажа выскочил мужчина. Он ушел дворами, наши люди не успели проследить за ним. А экипаж доехал до порта и вернулся обратно, заехав в торговые ряды. Возчик купил полфунта говядины и овощей. Потом экипаж проследовал до консульства.
— А ушедший от наблюдения?
— Он не появлялся.
— Благодарю, — ответил Щепкин. — Следите за консульством, он обязательно вернется.
— Слушаюсь!
Щепкин положил трубку и пошел в ванную.
Значит, они что-то задумали. Вывезли документы из консульства? Вряд ли. А если бы человек не ушел из-под наблюдения? Вывел бы на тайник. Рискованно. Связь с нелегальными агентами? Возможно, но зачем? А может, это местные дела, не связанные с документами? Но японцы работают в городе крайне осторожно. Все же здесь союзники. Нет, тут что-то иное. И нечего гадать, никаких данных нет. Надо ждать. И готовить операцию. Последнюю. Больше шанса никто не даст. Но это завтра, все завтра. Утром надо быть бодрым и сильным. И больше не тянуть жилы воспоминаниями. На боковую, как говорили в детстве. На бок и спать!
