Роберт Ладлэм - Зов Халидона
— Миссис Бут и Джимбо-чел вышли из воды, — сообщил он. — Они опять сели в кресла.
— Звонил Латэм. Проводники будут к вечеру... А я разговаривал с дежурным клерком: Давай посмотрим, как будет передана наша информация. — Такер не спеша устроился на стуле и протянул руку за биноклем. Прикрывшись газетой, он навел окуляры на плавательный бассейн в центре пляжа.
Секунд через десять он увидел фигуру мужчины в пиджаке и при галстуке, который вышел из задней двери мотеля. Это был тот самый дежурный клерк. Он обошел бассейн, миновал группу отдыхающих в шезлонгах, кому-то кивая, с кем-то обмениваясь парой фраз. На каменной лестнице, ведущей на пляж, он задержался на несколько мгновений, оглядываясь. Потом спустился и двинулся наискосок по песку направо, где лежали прогулочные лодки.
Сэм следил, как он приближался к сыщику-полицейскому в заношенной бейсбольной кепке. Тот беседовал с продавцом кокосовых орехов. Заметив направляющегося к ним клерка, продавец подхватил свою тележку и покатил прочь. Сыщик, не сходя с места, кивнул подошедшему.
В свой сильный бинокль Сэм Такер мог разглядеть все подробности встречи. Полицейский находился в крайнем раздражении; ему явно осточертело все это бестолковое ожидание под палящим солнцем.
Потом клерк развернулся и пошел назад, к мотелю, а сыщик — к западной части пляжа, по самому краю прибоя. Походка и вся его фигура преобразились; он шел весело, как человек, не зря потративший время и возвращающийся после трудной работы с сознанием выполненного долга.
Не очень-то он привык вести слежку, подумал Такер, наблюдая, как полицейский шагал, не оглядываясь, к леску у границы владений «Бенгал-Корт», где он оставил свои ботинки. Он совершенно забыл о своей роли туриста.
* * *
Маколиф наблюдал через левое плечо Чарлза Уайтхолла, как тот вел узкое пламя ацетиленовой горелки по краю архивного ящика. Огненная точка диаметром не более одной восьмой дюйма уверенно ползла по периметру.
Наконец боковина была взрезана. Чарлз закрутил газ и перенес ящик в раковину. Струя воды, соприкасаясь с раскаленным металлом, шипела, превращаясь в пар. Уайтхолл снял защитные очки и миниатюрным молотком обстучал надрез.
Крышка, шипя, со звоном упала в металлическую раковину. В образовавшееся отверстие стал виден завернутый в клеенку пакет. Не в силах справиться с дрожанием рук, Уайтхолл вытащил его, встал со стула и перенес на свободное место. Он распустил нейлоновые шнуры, размотал упаковку, расстегнул «молнию» находящегося внутри пакета и вынул два листка машинописного текста, напечатанного убористым шрифтом. Потянувшись включить настольную лампу, он взглянул на Маколифа.
Алекс как завороженный следил за происходящим. Глаза Уайтхолла горели странным огнем. Это было похоже на лихорадку. Лихорадку мессии.
Одержавшего победу, ведущую к бессмертию.
Победа фанатика, подумал Алекс.
Не говоря ни слова, Уайтхолл погрузился в чтение. Дочитав первую страницу, он передал ее Алексу.
Слово «Халидон» на самом деле состояло из трех слов, или звукосочетаний, восходящих к языку африканского племени ашанти и искаженных последующими фонетическими наслоениями почти до неузнаваемости (здесь Пирселл приводил соответствующие иероглифы, абсолютно непонятные Алексу). Корневым словом, также изображенным иероглифом, было звукосочетание лидоу,которому соответствовало изображение полого куска дерева. Лидсу назывался примитивный музыкальный инструмент, посредством которого люди племени могли передавать информацию на значительное расстояние в горах или джунглях. Высота тона и громкость звука зависели от усилий владельца и от положения его пальцев на отверстиях, проделанных в этой трубке. Одним словом, прообраз деревянной флейты.
Пирселл без труда проследил исторические параллели. В то время как маруны, ведущие оседлый образ жизни, использовали абенг -тип горна, выделанного из рогов крупных животных — для сбора воинов или для передачи сигнала тревоги о приближении белокожих врагов, люди Аквабы, будучи кочевниками, не могли с большой уверенностью полагаться на постоянное наличие под руками подобного материала. Они вернулись к африканским традициям и использовали для своих нужд наиболее распространенный материал — дерево.
Определив таким образом корневой символ как сигнальный горн, Пирселл соответственно реконструировал и оставшиеся звукосочетания. Он снова обратился к языку ашанти — короманти, чтобы в нем выделить подходящие звуки, совпадающие с корнями существительных. Сначала он нашел окончание. Ему соответствовал иероглиф, изображавший глубоководное течение или омут, затягивающий человека или животное под воду. Его звуковым эквивалентом был низкий басовый звук, фонетически передаваемый как нва.
Разгадка древней головоломки была почти найдена.
Начальные звуки соответствовали символу хайе,означавшему на языке короманти совет богов их племени.
Хайе-лидоу-нва.
Низкий звук флейты джунглей, оповещающей об опасности и созывающей на совет богов.
Код Аквабы. Тайный ключ, позволяющий постороннему проникнуть в тайны примитивного племени.
Примитивного, но далеко не простого.
Халидон. Халлидаун.Звук инструмента, чей зов разносится ветром и достигает слуха богов.
Это открытие оказалось последним подарком доктора Пирселла святыням острова, который он считал своим. Благодаря которому он надеялся обратиться к могущественным силам, чтобы направить их во благо Ямайки; Убедить эти силы взять на себя ответственность за судьбу острова.
Оставалось только определить, какое из многочисленных племен, обитающих в горах Кок-Пита, и есть Халидон. Кто отзовется на код Аквабы?
И все-таки доля критицизма, присущая каждому настоящему ученому, не миновала записи Пирселла. Нет, он не сомневался в существовании Халидона; единственное, что вызывало сомнение — слухи о его неимоверном богатстве и могуществе. Чего здесь больше — легенды или реальности? Не могут ли они быть простым мифологическим преувеличением, не имеющим отношения к действительности?
Ответ можно найти только в горах Кок-Пита.
Маколиф дочитал страницу и взглянул на Уайтхолла. Чернокожий фашист поднялся со скамьи и подошел к маленькому окошку, выходящему на поля Дракс-Холл. Не оборачиваясь, он медленно заговорил, словно почувствовав, что Алекс смотрит на него и ждет, что он скажет.
— Теперь мы знаем, что нужно делать. Но действовать необходимо очень осторожно, соизмеряя и просчитывая каждый шаг. Один неверный ход — и зов Халидона унесет ветром навсегда.
Глава 22
Винтомоторная «каравелла» заходила с запада для посадки на небольшой аэродром Боскобель близ Оракабессы. Самолет снижался, надсадно гудя двигателями, борясь с порывами ветра и струями внезапно хлынувшего тропического ливня. Коснувшись земли, он прокатился в конец посадочной полосы, неуклюже развернулся и подрулил к маленькому одноэтажному бетонному зданию аэровокзала.
Два носильщика-ямайца с раскрытыми зонтиками бегом кинулись к самолету. Они подкатили металлический трап к борту. Тот, что был слева, постучал по фюзеляжу.
Дверь резко распахнулась; в проеме показалась высокая, крепкая фигура белого, который спрыгнул вниз, жестом отказавшись от предложенных зонтов, и внимательно осмотрелся вокруг, не обращая внимания на потоки дождя.
Правую руку он держал в кармане пиджака.
Затем он обернулся к открытой двери самолета и кивнул. Еще один белый крупных габаритов быстро спустился по трапу и по раскисшей земле бегом ринулся в сторону бетонного аэровокзала. Правую руку он также держал в кармане пиджака. Он влетел в здание, огляделся и проследовал дальше, к выходу, на автостоянку.
Ровно минуту спустя он открыл ворота грузового отделения вокзала, откуда выехал «Мерседес-660». Пробуксовывая в грязи, он направился к «каравелле».
Двое ямайцев продолжали стоять с раскрытыми зонтиками у трапа.
«Мерседес» подрулил к самолету, и на трапе в тот же момент появилась щуплая старческая фигура Джулиана Уорфилда, со всех сторон прикрываемая чернокожими телохранителями. Один из белых держал открытой дверцу автомобиля. Его напарник стоял перед машиной, пристально оглядывая летное поле и немногочисленных пассажиров, выходящих из здания вокзала.
Когда Уорфилда устроили на заднем сиденье, черный водитель вылез из машины, уступив свое место белому охраннику. Тот отрывисто просигналил; от ворот грузового отделения к машине прибежал еще один телохранитель, сел впереди и захлопнул дверцу.
Мотор «мерседеса» глухо взревел, машина развернулась у хвоста самолета и, набирая скорость, вылетела в ворота аэропорта.
На заднем сиденье рядом с Джулианом Уорфилдом сидели Питер Йенсен и его жена Рут.
