Платон Обухов - Охота на канцлера
Скрестив руки на груди, Лех рассматривал башню Виктории — самую большую подобного типа в мире. Усмехнувшись, перевел взгляд на Биг-Бен. Недавно газеты оповестили, что он подобен Пизанской башне: отклонение от вертикали составило уже девять дюймов и продолжает нарастать.
Над башней Виктории развевался огромный английский флаг. Это означает, что парламентарии собрались в зале заседаний. Лех снова усмехнулся. Несмотря на множество войн, завоеваний и закулисных сделок, в результате которых территория Польши кроилась в течение веков, в целом историческое ядро страны сохранилось. Территория же Великобритании за последние полвека уменьшилась в несколько десятков раз. «Тоже мне, великая держава, — прошептал Лех. — Только и осталось, что огромный флаг. А территория вся разошлась по кусочкам…»
Он подошел к кровати. На ней лежал легкий чемодан поляка. Подхватив его, Лех вышел из номера.
Оплата пребывания в отеле заняла не больше двадцати секунд. На прощание Леху вручили маленькую плюшевую куколку Евы. Он повертел ее в руках и с улыбкой сунул в чемодан. В далеком моряцко-рыбачьем предместье Гданьска она напомнит ему о захватывающем времени, проведенном в Лондоне.
Сев в такси, Лех бросил шоферу:
— Хитроу.
Перебравшись на другую сторону Темзы по мосту Ватерлоо, такси медленно поехало по Чаринг-Кросс-Роуд. Свернуло на Оксфорд-стрит. Засверкали витрины дорогих магазинов — «Картье», «Ролекс», «Калвин Клейн», «Булгари».
— Включите телевизор.
Шофер нажал кнопку. Слева от него осветился плоский дисплей портативного «Сони». Такие мини-телевизоры были установлены в лондонских такси всего год назад и пользовались большой популярностью. Не глядя, шофер протянул Леху дистанционный переключатель. Поляк перебрал несколько программ и наткнулся на прямую трансляцию выступления Фишера перед британскими парламентариями.
Слева потянулись деревья и цветники Гайд-парка. Лех нащупал в кармане пиджака миниатюрный черный радиопередатчик, переданный ему Анной. Вытянув антенну, нажал на кнопку радиовзрывателя. Отсчитывая про себя секунды, стал внимательно смотреть на экран телевизора. «Один, два, три…»
Досчитав до десяти, Лех замер. Ракета не может лететь до цели больше трех секунд!
На экране телевизора живой и невредимый Гельмут Фишер говорил о необходимости крепить англо-германское взаимопонимание, повышать вклад этих двух государств в общеевропейское сотрудничество.
Германия (Бонн)
— Вы пришли арестовать меня? — криво усмехнулся фон Мольтке.
— Как вы догадались? — воскликнул генерал Тиссен.
— Подойдите сюда. — Генерал обошел вокруг стола фон Мольтке и увидел миниатюрный телевизионный экран. — Когда я увидел взвод вооруженных до зубов солдат, я все понял. Если не секрет, от кого поступил приказ о моем аресте?
— От господина канцлера.
— Так, так…
— Поверьте, Отто, для меня это самый тяжелый удар за всю жизнь! Я просто не знаю, куда себя девать. Ведь вы для меня идеал немецкого государственного деятеля…
— Сейчас я уже жалкий арестант, — оборвал его фон Мольтке.
— Я хочу вас спасти, — посмотрел в глаза Отто генерал.
— Вы?!
— Я доложу, что, ворвавшись в ваш кабинет, никого не застал. Вы скрылись в неизвестном направлении. Есть же здесь тайный выход. — Генерал бросил взгляд на дверь. — Решайтесь! Мои ребята долго ждать не могут!
Отто испытующе посмотрел на него. «Дать мне возможность воспользоваться тайным выходом, а самому выстрелить в спину и заявить, что я убит при попытке к бегству. Или приказать своим людям подкараулить меня на выходе. Пожалуй, такой план мог прийти в голову Эрику Мюллеру», — подумал Мольтке. Он не сомневался, что знает того, кто стоит за приказом о его аресте.
— Я же говорил: вы для меня идеал немецкого политика и государственного деятеля. Скажу больше. В вас, а не в Гельмуте Фишере, я вижу того лидера, который нужен Германии. Но если вам не суждено было стать им…
— Дайте мне пистолет, генерал!
— Что?!
— Пистолет!
После недолгого колебания Манфред Тиссен вытащил из кобуры свой «Вальтер» и передал его Отто.
— Вы с ума сошли? Хотите застрелиться, когда я предлагаю вам реальный путь к спасению?
— Стреляться я не собираюсь. Просто не хочу, чтобы кто-нибудь выстрелил мне в спину!
Фон Мольтке щелкнул предохранителем, передернул затвор и с пистолетом в руках шагнул к большому средневековому немецкому гобелену.
Прищурившись, Отто смотрел на гобелен. Потом ткнул указательным пальцем в правый глаз оленя, окруженного сворой яростно лающих гончих.
Гобелен отъехал в сторону, открывая маленькую железную дверь в стене. Фон Мольтке навел пистолет на генерала Тиссена и, стоя спиной к двери, нащупал ручку.
Несколько мгновений спустя гобелен вернулся на прежнее место. Тиссен выхватил из кармана радиопередатчик и заорал:
— В кабинете его не оказалось! Срочно оцепите здание министерства и обыщите все помещения!
Англия (Лондон)
Эрик Мюллер и лорд Каррингтон ехали в черном бронированном «мерседесе» в аэропорт Хитроу.
Авиалайнер канцлера уже прогревал турбины. Мюллер и Каррингтон, не отрываясь, смотрели на миниатюрный телеэкран.
— Англо-германское единство будет так же нерушимо, как и всегда, — заканчивал свое выступление канцлер Фишер.
Объектив камеры скользнул в этот момент по рядам начавших аплодировать Фишеру британских парламентариев. А в следующую секунду в возвышение, на котором стоял Фишер, врезалась ракета…
Мюллер и Каррингтон только что покинули здание британского парламента. Террористы достигли своих целей у них на глазах: канцлер скончался, не приходя в сознание.
Не желая вновь видеть и слышать крики окровавленных жертв, панические вопли и сирены спасательных служб, лорд Каррингтон выключил телевизор.
— Наверное, террористы знали о том, что «прямая» трансляция выступления канцлера перед парламентариями прошла в эфир с получасовой задержкой, — сказал Каррингтон.
— Или в зале находился сообщник террористов, который нажал на кнопку пуска ракеты.
— Ты предлагаешь мне пересажать всех тех, кто выжил после взрыва? — с иронией спросил лорд Каррингтон.
— Фишера это не воскресит…
Польша (Варшава)
— Канцлер мертв! Канцлер мертв! — исступленно скандировала громадная толпа, собравшаяся на центральной площади Варшавы. Между возбужденными людьми, словно угри, сновали люди Ежи Вайды. Они раздавали банки с датским пивом и маленькие бутылочки с вином и ликерами. Время от времени функционеры партии отходили в сторонку и передавали своим начальникам короткие сообщения. От последних информация переправлялась непосредственно в штаб-квартиру.
Наконец, Ежи Вайда, уже оправившийся после покушения, снял трубку и набрал номер президента Польши. Несмотря на то, что по конституции президент обладал лишь номинальной властью, кроме него, назначить внеочередные выборы никто не имел права.
— Я только что был на площади перед зданием правительства, — сказал Вайда, — и считаю, что властям пора прислушаться к мнению народа. — Выслушав ответ президента, Вайда рассмеялся: — Вы, как и я, давно занимаетесь политикой и знаете, что чистоплюям в ней делать нечего. Сейчас вопрос о том, кто подогрел людей, потерял смысл. Нужно адекватно прореагировать на сложившуюся ситуацию, а не выяснять, кто ее создал. И если вы не распустите парламент и не назначите срочно внеочередных выборов, последствия могут оказаться непредсказуемыми не только для всей страны, но и для вас лично.
Это была уже неприкрытая угроза.
Вайда швырнул трубку на рычаг и шумно выдохнул, адресуя свои слова столпившимся вокруг него сторонникам:
— Кажется, старик сдался…
Германия (Потсдам)
Генерал Манфред Тиссен ждал звонка фон Мольтке все утро. Не дождавшись, положил радиотелефон в легкую сумку и поехал в конюшни. Сев на горячего породистого жеребца по кличке Тор, пришпорил его и понесся вдоль кромки соснового леса. Через несколько минут он почувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим.
Сойдя с лошади, Тиссен вернулся в кабинет. Телефон звонил непрерывно.
— Генерал, у меня к вам единственный вопрос: армия поддержит мою кандидатуру, если я стану канцлером? — услышал он голос фон Мольтке.
— Не сомневайтесь.
— Тогда — до встречи в Бонне. Приятной вам прогулки…
«Правильно я сориентировался и занял сторону фон Мольтке, — подумал Манфред Тиссен. — Теперь я спокоен. Но каково другим — тем, кто поставил на противников Отто?»
Польша (Гданьск)
В полутемной комнате домика в предместье Гданьска улыбающийся диктор слегка гнусавым голосом бубнил с экрана старенького черно-белого телевизора что-то на тему о внутренней политике.
— Убери этого идиота, — брезгливо поджала губы Анна.
