Джон Гарднер - Операция «Ледокол»
Бонд мысленно выругался. Как это на него не похоже! Потерять бдительность и полностью отдаться власти сна! А ведь все остальное он сделал! Даже не забыл сразу же по приезду прочесать комнату на наличие электроники!
— Какой укольчик? — Бонд постарался, чтобы вопрос прозвучал с безразличным тоном.
— Она спокойно проспит еще шесть или семь часов. Нам этого вполне хватит.
— Нам?
Мосолов слегка махнул пистолетом.
— Одевайся. Надо закончить одну работенку. После чего мы отправимся в маленькое путешествие. У меня даже есть для тебя новенький паспорт. Так, для надежности. Мы уезжаем из Хельсинки на машине, а затем летим на вертолете туда, где нас ждет реактивный самолет. Ну а к тому времени, когда Пола сможет поднять тревогу, мы уже будем очень далеко.
Бонд пожал плечами. Здесь он был бессилен, и тем не менее его рука ненавязчиво двигалась к подушке, под которой он перед самым сном спрятал свой пистолет. Коля Мосолов отодвинул полу расстегнутой куртки, показав Бонду «Хеклер», заткнутый у него за поясом, и добавил:
— Я подумал, что так безопасней. для меня.
Бонд опустил ноги на пол и взглянул на русского.
— Ты просто так не сдашься, да? Мосолов?
— Мое будущее зависит от того, заберу ли я тебя с собой.
— Живым или мертвым, я так понимаю? — Бонд встал.
— Предпочтительнее живым. Признаю, что перестрелка на границе была ужасной халатностью. Но теперь я могу завершить начатое.
— Я не понимаю тебя. — Бонд подался к стулу, на котором была аккуратно сложена его одежда. — За последние годы твои люди могли взять меня в любое время. Почему я понадобился именно сейчас?
— Одевайся давай.
Принявшись выполнять приказ, Бонд продолжал:
— Объясни мне, почему, Коля? Сейчас объясни, почему?
— Потому что пришло время. Москва уже давно хочет заполучить тебя. Было время, когда они хотели твоей смерти, и только смерти. Теперь все изменилось. Я рад, что ты выжил. И признаю, что допустил непростительную оплошность, позволив нашим солдатам стрелять по тебе. Накал страстей, сам понимаешь.
Бонд фыркнул.
— Теперь, как я сказал, все изменилось, — продолжал Мосолов. — Видишь ли, мы хотим перепроверить кое-какую информацию. Сначала проведем с тобой химический допрос, чтобы выкачать из тебя все, а потом устроим маленький обменчик. У вас сидят двое наших, которые лихо провернули одно дело в Штабе правительственной связи, в Челтенхеме. Уверен, что обмен состоится.
— Неужели именно поэтому Москва решилась на эту операцию? На игры с фон Глёдой и его психами?
— Ну, отчасти. — Коля Мосолов махнул пистолетом. — Слушай, давай, не тяни. Перед отъездом нас ждет одна работенка в Хельсинки.
Бонд натянул свои лыжные брюки.
— Отчасти, Коля? Отчасти? А не дороговата ли операция, а? И лишь ради того, чтобы захватить меня? Причем ведь ты, черт возьми, чуть не убил меня!
— Благодаря игре по сумасшедшему плану фон Глёды мы избавились от некоторых маленьких неприятностей.
— Таких как «Русак»?
— «Русак» и некоторых других. А смерть фон Глёды послужит финалом всему этому.
— Как? — Бонд резко поднял глаза.
Коля Мосолов кивнул.
— И вправду поразительно, да? Ведь наши летчики показали настоящий класс! И в голову не могло придти, что там кто-нибудь уцелеет! И все же фон Глёда как-то выкарабкался.
Бонд не мог поверить своим ушам. М наверняка этого не знал! Бонд спросил Колю, где сейчас прячется лидер несуществующего Четвертого рейха.
— Он здесь, — произнес Мосолов так, словно эта информация была очевидной. — В Хельсинки. Перегруппировывается, как бы он сам выразился. Переорганизовывается. Готов начать все заново, если только его не остановить. А я должен его остановить! Позволить фон Глёде продолжать свою деятельность — это будет, мягко говоря, непорядок.
Бонд был уже почти одет.
— Ты забираешь меня обратно в Россию. А заодно намерен разделаться с фон Глёдой? — Он поправил воротник свитера.
— Ну да. И ты часть моего плана, Бонд. Я обязан избавиться от моего друга фон Глёды, или Аарнэ Тудеера, или как он там хочет, чтобы было написано на его могиле. По времени мы укладываемся…
— Кстати, а сколько время? — спросил Бонд.
Всегда оставаясь профессионалом, Коля на свои часы даже не взглянул.
— Примерно семь сорок пять утра. Как я уже сказал, по времени мы укладываемся. Понимаешь, у фон Глёды в Хельсинки есть свои люди. Он летит в Лондон через Париж, этим утром. Я полагаю, этот лунатик хочет собрать в Лондоне что-то вроде партийного съезда. И потом, как мне кажется, в воздухе повис вопрос о солдате НСДА, которого держит в плену твоя организация. Ну и конечно же, он хочет отомстить тебе, Бонд. Поэтому я пришел к выводу, что будет лучшим предложить тебя как мишень. Он не сможет устоять.
— Едва ли, — твердо ответил Бонд. От одной лишь мысли, что фон Глёда до сих пор жив, он почувствовал, как его охватила подавленность. Его вновь собирались использовать как наживку! И уже не первый раз с тех пор, как заварилась эта каша! Сама идея была Бонду противна. Должен же быть какой — нибудь выход! Если кто-то и достанет фон Глёду, то этим человеком будет только он, Бонд.
Мосолов тем временем продолжал:
— Самолет фон Глёды улетает в девять. Я думаю, ему будет приятно узнать, что Джеймс Бонд сидит в своей же машине, прямо у аэропорта «Вантаа». Уже один этот факт должен выманить товарища фон Глёду из зала ожидания. Вот только ему будет невдомек, что у меня свои способы — возможно, чуточку старомодные — сделать так, чтобы в машине ты сидел тихо: наручники, еще один укольчик, правда, немножко не такой, что я сделал Поле. — Он кивнул в сторону кровати. Пола продолжала громко сопеть.
— Ты спятил. — Несмотря на свои собственные слова, Бонд прекрасно понимал, что он и вправду единственный человек, с помощью которого можно выманить фон Глёду. — Как же ты собираешься это сделать?
На лице Мосолова расплылась коварная улыбка:
— Твой автомобиль, Бонд. Он ведь снабжен весьма хитрым телефоном, правда?
— Не многие знают об этом. — Бонд был не на шутку раздосадован. Мосолов выведал про его телефон. Интересно, о чем еще знал русский?
— А вот я знаю, причем в деталях. Чтобы связаться с телефонной сетью той страны, в которой находишься, «базовую станцию» твоего телефона, нужно подключить к обыкновенному телефону. Например, к телефону в этой комнате. Поэтому сейчас мы делаем следующее: подсоединяем здесь твою «базовую станцию» и едем в аэропорт. К тому времени как мы доберемся до туда, ты будешь уже в наручниках и убежать никуда не сможешь. В самый последний момент я воспользуюсь телефоном в машине, позвоню в справочную аэропорта и попрошу их передать фон Глёде послание. Ему сообщат, что мистер Джеймс Бонд в данный момент находится снаружи, на автостоянке, один и в беспомощном состоянии. Думаю даже, что сообщение можно оставить от имени Полы, она не станет возражать. Когда фон Глёда выйдет, я буду рядом. — Он похлопал по «Стечкину» с глушителем. — С таким оружием люди подумают, что у него случился сердечный приступ, по крайней мере, поначалу они подумают именно так. Ну, а когда они доберутся до правды, мы уже будем очень далеко. Там у меня уже приготовлена машина. Все произойдет очень быстро.
— Ерунда. Ничего у тебя не получится, — сказал Бонд, хотя в душе понимал, что это далеко не ерунда, и у Мосолова все очень даже получится. Его задумка была дерзка и на первый взгляд совершенно невыполнима, а ведь именно такие задумки часто удавались. Бонд ухватился за последнюю соломинку: Мосолов допустил ошибку, решив, что для его звонка телефон в «Саабе» нужно соединять через «базовую станцию». Коля хотел сделать местный звонок, а радиус действия телефона в «Саабе» был двадцать пять миль. Подобная ошибка — этот как раз то, что Бонду было нужно.
— Ну, — Коля слегка махнул «Стечкиным», — давай ключи от машины. Мы выйдем вместе. И скажи, как достать «базовую станцию».
Целую минуту Бонд притворялся, что раздумывает.
— Альтернативы у тебя нет, — напомнил Мосолов.
— Ты прав, — наконец произнес Бонд. — Альтернативы у меня нет. Мосолов, мне противно ехать с тобой в Москву, но мне все же хочется посмотреть, как ты уберешь фон Глёду. Достать «базовую станцию» — дело хитрое. Для того, чтобы отпереть нужный тайник, нужно малость повозиться, и тебе придется держать меня на прицеле. Ладно, я готов. Не будем терять времени?
Коля кивнул, глянул на спящую Полу и сунул «Стечкин» в свою куртку. Он жестом указал Бонду взять ключи от машины и от номера, и идти впереди него.
В коридоре Мосолов держался позади от Бонда в добрых трех шагах. В лифте он встал в углу, как можно дальше. Профессионализм русского не вызывал никаких сомнений. Одно движение со стороны Бонда — и пистолет «Стечкин» произвел бы свой приглушенный хлопок, оставив в его животе зияющую дыру.
