Джон Гришэм - Брокер
— Какая чушь! — зарычал Сендберг, выключая компьютер. Факты он знал лучше других. Вся эта чепуха не нашла подтверждения. Бэкман за свое помилование никому ничего не платил.
Все, кто так или иначе был связан с бывшим президентом, молчали. Пока это всего лишь зондаж, никакого официального следствия не ведется, но тяжелая артиллерия федерального правительства может открыть огонь в любую минуту. Некий жаждущий крови прокурор требует возбудить дело. Большое жюри никто пока не созывал, но аппарат находится в полной готовности и ждет только сигнала из министерства юстиции.
Фрик подал все это в обрамлении двух абзацев о Бэкмане, перепечатав и перефразировав то, что газета печатала шесть лет назад.
— Пустышка! — возмутился Сендберг.
* * *Президент тоже прочитал статью, но его реакция была совсем другой. Он сделал несколько пометок и отложил их до 7.30, когда временно исполняющая обязанности директора ЦРУ Сьюзан Пени должна была явиться с ежедневным докладом. ПЕБ — президентский ежедневный брифинг — традиционно проводил сам директор ЦРУ, неизменно в Овальном кабинете, и с этого обычно начинался рабочий день президента. Но Тедди Мейнард и его плачевное здоровье изменили ритуал, и последние десять лет это делал кто-нибудь другой. Теперь традиция снова соблюдалась.
Доклад объемом восемь-десять страниц клался на стол президента ровно в 7.00 утра. За два месяца в должности он выработал привычку читать доклад от корки до корки, не пропуская ни слова. Доклады его просто завораживали. Его предшественник однажды похвастался, что он вообще ничего не читает — ни книг, ни газет, ни журналов. И уж конечно, не читает законопроекты, политические меморандумы, тексты договоров и ежедневных брифингов. Он зачастую испытывал трудности, читая собственные речи. Теперь все изменилось.
Сьюзан Пени доставили в бронированном автомобиле из ее дома в Джорджтауне в Белый дом, куда она приезжала ежедневно в 7.15 утра. По дороге она прочитывала ежедневную сводку ЦРУ. Сегодня на четвертой странице была информация о Бэкмане. Утверждалось, что к нему приковано внимание нескольких очень опасных людей, быть может, даже Сэмми Тина.
Президент тепло с ней поздоровался, усадил на диван, возле которого на столике уже ожидал кофе. Как всегда, они были одни и сразу приступили к работе.
— Вы видели сегодняшнюю «Нью-Йорк таймс»? — спросил он.
— Да.
— Какова вероятность, что Бэкман заплатил за помилование?
— Ничтожная. Как я уже говорила, он понятия не имел о предстоящем помиловании. У него не было времени, чтобы все это провернуть. К тому же мы полностью уверены, что у него не было денег.
— Почему же его помиловали?
Преданность Сьюзан Пенн бывшему директору быстро уходила в прошлое. Тедди ушел, наверняка дни его сочтены, а ей всего сорок четыре, и стоило подумать о собственной карьере. Может быть, долгой карьере. Они с президентом хорошо сработались. Он, похоже, не спешил с назначением нового директора.
— Говоря откровенно, Тедди хотел, чтобы его убили.
— Зачем? Припомните, почему он этого хотел?
— Это длинная история.
— Не думаю.
— Мы знаем не все.
— Вы знаете достаточно. Расскажите, что знаете.
Она отложила свой экземпляр ежедневной сводки на диван и набрала полные легкие воздуха.
— Бэкман и Джейси Хаббард перегнули палку. У них в руках была та самая программа, «Глушилка», которую их клиенты имели глупость привезти в Соединенные Штаты, в их контору, надеясь получить за нее громадные деньги.
— Это были молодые пакистанцы, верно?
— Да, и все они мертвы.
— Вам известно, кто их ликвидировал?
— Нет.
— Вам известно, кто убил Джейси Хаббарда?
— Нет.
Президент встал, держа в руке чашку кофе, подошел к письменному столу, присел на краешек и через всю комнату пристально посмотрел на Сьюзан.
— Мне трудно поверить, что мы об этом ничего не знаем.
— Честно говоря, мне тоже. И не потому, что мы не старались узнать. Именно поэтому Тедди так настойчиво добивался помилования Бэкмана. Конечно, он хотел, чтобы его убили, исходя из общих соображений, — его отношение к Бэкману складывалось на протяжении долгого времени, и Тедди всегда считал Бэкмана предателем. Но при этом был твердо убежден, что убийство Бэкмана на многое откроет нам глаза.
— Каким образом?
— Это зависит от того, кто его убьет. Если русские, то мы сможем сделать вывод, что эта спутниковая система принадлежит им. То же самое относится к китайцам. Если это сделают израильтяне, то у нас будут основания сделать вывод, что Бэкман и Хаббард пытались продать этот продукт саудовцам. Если до него доберутся саудовцы, тогда ясно, что Бэкман их надул. Мы почти убеждены, что саудовцы были уверены, что заключили с ним сделку.
— Но Бэкман обвел их вокруг пальца?
— Может быть, и нет. Мы полагаем, что смерть Хаббарда спутала все карты. Бэкман упаковал вещички и скрылся за тюремной решеткой. Всем сделкам пришел конец.
Президент вернулся к кофейному столику и подлил себе кофе. Сел напротив Сьюзан и покачал головой.
— Вы ждете, что я поверю, будто три молодых пакистанских хакера проникли в столь сложную систему, причем так, что мы об этом даже не узнали?
— Да. Это была блистательная троица, и им к тому же повезло. Они не только проникли внутрь системы, но и написали удивительную программу, с помощью которой этой системой можно манипулировать.
— Это и есть «Глушилка»?
— Да, так они ее назвали.
— Кто-нибудь видел эту программу?
— Саудовцы. Лишь поэтому мы и знаем, что программа не только существует, но и обладает заявленными качествами.
— Где сейчас эта программа?
— Этого никто не знает, кроме, быть может, самого Бэкмана.
Воцарилась пауза, президент потягивал остывший кофе. Затем упер локти в колени и сказал:
— Что лучше всего для нас, Сьюзан? В чем наши интересы?
Она не колебалась ни минуты.
— Следовать плану Тедди. Бэкман будет ликвидирован. Программа не всплыла за минувшие шесть лет, поэтому вполне вероятно, что она исчезла. Спутниковая система в космосе, но манипулировать ею никто не может.
Еще глоток кофе, и новая пауза. Президент покачал головой.
— Пусть будет так, — сказал он наконец.
* * *Нил Бэкман «Нью-Йорк таймс» не читал, но каждое утро искал упоминания об отце в прессе. Наткнувшись на статью Фрика, он тут же отправил ее в Италию электронной почтой из «Джерриз джава».
За письменным столом он снова перечитал статью и в очередной раз вспомнил все разговоры о деньгах, которые Брокер якобы припрятал в момент краха своей фирмы. Он никогда не задавал отцу этого вопроса в лоб, потому что знал, что прямого ответа не получит. Однако с течением лет он склонился к общему мнению, что Джоэл Бэкман, как это обычно бывает с осужденными, отправился за решетку нищим.
Но почему же его не оставляет назойливое чувство, что операция «деньги в обмен на помилование» могла иметь место? Потому что если есть человек, способный провернуть такое чудо, сидя в федеральной тюрьме, то это его отец. Но как он оказался в Италии, в Болонье? И почему? Кто хочет его найти?
Вопросы накапливались, ответы ускользали.
Потягивая двойной мокко и поглядывая на закрытую дверь своего кабинета, он снова задавал себе трудный вопрос: каким образом разыскать швейцарского банкира, не пользуясь телефоном, факсом, обычной или электронной почтой?
Он найдет способ. Нужно только время.
* * *Эфраим прочитал статью в «Нью-Йорк таймс» в вагоне поезда по пути из Флоренции в Болонью. Его предупредили по телефону из Тель-Авива, и он тут же нашел статью в Интернете. Амос сидел на несколько мест сзади и тоже читал статью, глядя на экран ноутбука.
Рафи и Шаул должны были прибыть на следующее утро, Рафи — на самолете из Милана, Шаул — поездом из Рима. Четыре члена «Кидона», владевшие итальянским, уже находились в Болонье, срочно подыскивая две конспиративные квартиры, которые им понадобятся для выполнения задания.
Первоначальный план состоял в том, чтобы схватить Бэкмана в темноте арочной галереи на улице Фондацца или на соседней улице, предпочтительно ранним утром или с наступлением темноты. Они впрыснут ему снотворное, усадят в фургон, перевезут на конспиративную квартиру и подождут, когда перестанет действовать снотворное. Потом допросят его, убьют ядом, отвезут тело на озеро Гарда, что в двух часах езды к северу, и спустят под воду на корм рыбам.
План пока еще представлял собой лишь грубую схему, в нем было полно подводных камней, но важно, что им дан зеленый свет. Точка возврата пройдена. Теперь, когда Бэкман снова привлек к себе внимание, действовать надо было стремительно.
Спешка подогревалась тем фактом, что у МОССАДа имелись все основания полагать, что Сэмми Тин либо уже в Болонье, либо где-то поблизости.
