Оружейник Тесла (СИ) - Тарханов Влад
- Вы считаете, что лучшим сроком будет десять дней?
Карандаш вновь взлетел вверх, описал круг, что означало ОК.
Майкл поднялся, засобирал газеты, стараясь сложить все в кучу, после чего поспешил покинуть помещение библиотеки. Он ехал в свой шумный пыльный Бостон, все еще переполненный удивительной тишиной маленького провинциального города Абингтона, тишиной, которую он успел позабыть...
Глава пятая
Что такое Переделкино?
Москва. Лубянка. Контора.
Над Москвой, как и над Вашингтоном, висела пелена холодного осеннего дождя. Дождь в Москве - явление особое. Он настолько пронизывающий и неприятный, настолько сумрачный, что настроение портится от него просто как от погодного факта. Метеосводки давали, что дождь будет идти долго и нудно, как минимум, еще дней десять. Обычно метеорологи врали, но неделя дождей была гарантирована, как минимум неделя. В такую погоду не стоит назначать свидания девушкам - их колготки будут заляпаны свежей московской грязью, настроение хуже привычного, а алкоголь, которым вы пытались их уболтать, почти мгновенно выветривается на промозглом московском ветру. Результат - почти стопроцентно вы потерпите фиаско и проведете ночь один-одинешенек.
Петр Евгеньевич Корчемный не любил такую погоду. И дело не в том, что погода не благоприятствовала личной жизни, отнюдь, с личной жизнью у Корчемного было все в полном порядке, точнее, полный ноль. Петр женился три года назад, но из-за работы в Конторе его личная жизнь превратилась в формальную фикцию. Денег хватало еле-еле, а жена Нина была девушкой с претензиями, которые ее муж удовлетворить даже частично просто не мог. Такова она, простая сермяжная правда нашего мира. Когда мужчина перестает удовлетворять жену финансово, он перестает удовлетворять ее и сексуально. А как только рушится сексуальная часть семейной жизни, то в семье начинает рушиться все.
В таком случае остается только работа. Казалось, что и на работе был полный крах. Но вот все изменилось, изменилось в одночасье. Работать под началом Переделкина это был прорыв. И прорыв многообещающий. Вот только будет ли этот прорыв хоть как-то влиять на личную жизнь самого Корчемного? И отразится ли это на его зарплате?
В горьких раздумьях майор толкнул дверь Конторы, предъявил автоматически пропуск, выдержал взгляд исподлобья холодного, как мрамор, охранника, поднялся на свой этаж, в Переделкино, зашел в кабинет, снял промызганную московским дождем одежду, и только после этого вытянулся в рабочем кресле, позволил себе мгновенное расслабление, чтобы потом собраться и полностью погрузиться в работу.
В полдень этого дня судьба Корчемного сделала очередной поворот. Началось, как всегда, с вызова в кабинет шефа.
- Смотри, - коротко, без предисловия, бросил шеф, указывая на небольшой белый лист бумаги, лежавший на столе.
Дрожащими руками Петр Корчемный поднес листок к глазам. Смысл сообщения был прост. Настолько прост, что проще и придумать было сложно. Всего одно слово: "Он".
- Не верю своим глазам. Неужели это правда? Да уж...
- В нашей работе, Петр Евгеньевич, нет ничего фантастического. Мы работаем только с фактами. И, когда отбрасываем предположения, которые не соответствуют фактам, то остается только одно предположение, которое всем фактам соответствует.
С этими словами генерал Переделкин взял пресловутый листок бумаги, покрутил его перед глазами, положил в папку, посмотрел внимательно на молодого подчиненного и продолжил:
- Вы не зря провели время в своем кабинете, Петр Евгеньевич. Вы разрабатывали план операции. Теперь вам его и осуществлять. По плану "Альфа". Скажите, вас что-то беспокоит? Мне так показалось.
- Константин Львович, я не могу этого скрывать, понимаете, я боюсь одного, чтобы это не оказалось большой провокацией. Ведь если мы проведем такую операцию под рентгеном их спецслужб, и нас возьмут "на горячем", международный скандал будет страшной силы.
- И это может быть, хотя сейчас американцы уверены, что операции такого масштаба нам не по зубам, более того, я уверен, сейчас американцам нет смысла начинать шпионскую войну, им это не выгодно. Наша агентура слишком слаба, их агентура тут слишком сильная. При таком перевесе сил агрессивная защита невыгодна американцам. Единственный сложный аспект - это контроль за объектом. Если контроль будет усиленным, операцию все равно надо будет проводить, учтите это.
- Понимаю, Константин Львович.
- Ну и прекрасно. Вам суток хватит, чтобы еще раз просмотреть план "Альфа"? Даю еще сутки на его детализацию и доработку. Со всеми предложениями ко мне. Да, учтите, группу, которая отправится за объектом, возглавите лично. Что-то вы засиделись за писательским столом, не помешает и в поле размяться. Свободны.
Генерал смотрел на своего подчиненного немигающим взглядом, оценивая, как тот воспринял новость, отметил, что к радости примешивается какое-то чувство дискомфорта, что-то, что мешает майору, решился и заговорил, когда Корчемный уже повернулся к двери.
- Минуточку, Петр Евгеньевич...
Майор вынужден был сделать резкий разворот к генералу, натолкнувшись на прямой и уверенный взгляд начальника.
- А теперь, Петр Евгеньевич, рассказывайте, что вас гложет...
Глава шестая
Прелести американского общепита
Массачусетс, Абингтон, Северная авеню, Погребок.
В любом, даже самом маленьком американском городе есть место, где можно посидеть, выпить кофе, обговорить с товарищами свои проблемы, просто попить пива или отдохнуть от тяжелого трудового дня, кому как приспичило. Такие места только называются по-разному, а выглядят все до одури одинаково, стоит зайти в один, как ты побывал во всех.
В обеденное время в таверне с простым названием "Cellar" или "Погребок" было достаточно людно. Впрочем, больше всего людей набивалось в "Погребок" ближе к вечеру, когда заканчивался вечер трудного дня, и горожане искали место, где можно было бы с толком провести время. Этот "Погребок" располагался на перекрестке Северной авеню и Тоунсенд стрит. За одним из столиков сидел приятный молодой человек, по всей своей наружности - англичанин, в строгом костюме от известного лондонского кутюрье, и пил кофе.
"Интересно, почему старик выбрал именно это заведение? Может быть, потому, что оно располагается на противоположном почти конце города, ну да, пока от Броктон авеню пройдешь к "Погребку", пересечешь весь Абингтон. Ну что же, Старику виднее, раз ему кажется, что тут удобнее, так тому и быть" - размышлял про себя Петр Корчемный, который тут, в Штатах, носил имя Сэмюеля Брауна, уроженца Норфолка, который в Англии.
Переезд получился более чем удачный. Сегодня утром в Бостоне, на базе, заранее подготовленной Журналистом, мистер Браун встретился с остальными членами группы, которые прибыли в США по другим маршрутам. Надо сказать, что Журналист расстарался. Все было подготовлено тщательно и точно по плану, чувствовалось, что Майкл человек обстоятельный и обязательный. В группе было еще два человека. Сейчас они ждали звонка. Два человека, на которых он мог положиться. Их отобрал сам Переделкин.
Подошла официантка. Мистер Браун заказал кофе. Он думал, осматривая столики, за которыми по-деловому, спеша, поедали свой ленч работающие американцы. Главное было рассчитать точно время. Когда люди уже начинают рассасываться с обеда на работу, но когда столики еще заняты. По-моему, время еще есть. Тут принесли кофе. Корчемный отхлебнул безвкуснейший кофе, поперхнулся, вспомнил, что ему надо было заказать Экспрессо, так как "кофе по умолчанию" в Америке - это их так называемый "американо", сильно разбавленный вариант "Экспрессо", который к тому же готовиться на ужасных кофеварках, способных убить аромат самого достойного напитка. Ну что же, заказать Экспрессо было бы еще худшим вариантом, зачем привлекать к себе внимание...
