Чингиз Абдуллаев - На стороне бога
— Есть аптечка, — вспомнил Мехти. Он вышел из спальни и скоро вернулся с аптечкой в руках. Нани нашла там солпадеин и аспирин.
— Надеюсь, это ему немного поможет, — сказала она, бросая таблетку в стакан воды, который принес кто-то из мужчин.
Гасан застонал, когда врач подняла ему голову. Повар все еще не пришел в себя после болевого шока, но Нани, поддерживая голову несчастного, заставила его выпить содержимое стакана, после чего Гасан опять застонал и попытался вытянуть ногу.
— Я постараюсь сделать ему хоть какую-нибудь повязку, — сказала Нани. — Вы мне пока не нужны. Людмила останется и поможет мне.
— Хорошо, — согласился Дронго, вышел в коридор и спустился в гостиную.
Кроме пришедших с ним мужчин, там находились и неизвестные ему люди. За столом сидел пожилой незнакомец лет шестидесяти. У него были редкие седые волосы, доброе лицо, небольшие усы, тонкой щеточкой выделявшиеся под большим носом, и живые подвижные глаза. Взглянув на Дронго, он усмехнулся:
— Хорошо, что сумели добраться сюда в такую погоду. Я думал, вы уже не придете. У нас в горах бывают похожие ураганы, но только зимой.
— Вы из Таджикистана? — понял Дронго.
— Да, — кивнул незнакомец. — Мы приехали сюда сегодня и попали под такой дождь. Я работаю заместителем руководителя налоговой полиции республики.
Моя фамилия Усманов. Рахман Усманов. А это мои друзья. Мой помощник Олег Шарай, — показал он на высокого худого мужчину лет тридцати, с длинной шеей и выпирающим кадыком. У помощника было квадратное белое лицо и немного выпученные глаза.
Второй спутник Усманова был постарше — лет сорока или около того. У него был абсолютно лысый череп, широкие плечи, мощные бицепсы — он казался борцом, недавно покинувшим ковер. На черепе красовался большой шрам, начинавшийся над правым ухом и заканчивающийся на затылке. Он стоял у окна, мрачно глядя на разбушевавшуюся стихию.
— Алтынбай Нуралиев, — представил его Усманов, — один из руководителей нашей оперативной службы. Мы приехали сюда в порядке обмена опытом с нашими азербайджанскими друзьями.
Нуралиев кивнул головой, ничего не сказав. Дронго прошел к столу и сел рядом с Усмановым. Рядом устроился Вейдеманис. Он тяжело переживал случившееся несчастье, словно сам был виноват в произошедшем. Отари и Мамука разместились на диване у камина.
Сверху спустился Семен Погорельский. Он был явно недоволен.
— У наших женщин истерика, — сказал он, обращаясь к Дронго, словно тот был старшим в их группе. — Они не хотят больше здесь оставаться, Требуют, чтобы мы отправили их вниз.
— В такую погоду? — спросил Дронго. — Вы же видите, что творится!
В гостиной снова появился Мехти. Он уже оделся в армейскую меховую куртку. На ногах: были тяжелые ботинки. В руках он держал винтовку.
— Я оставлю, здесь свое оружие, — сказал он; отставив винтовку в угол.
— Постараюсь вернуться пораньше.
— — Может, мы пойдем с вами? — спросил Погорельский … Мехти с удивлением оглянулся на режиссера.
— Вы хотите пойти со мной?
— Не я лично, а наша группа.
— Женщины? — изумился Мехти. — В такую погоду? — — У них сдают нервы, — пояснил режиссер. — Неужели ничего нельзя сделать? И мобильные телефоны не работают.
— Они, и в хорошую погоду здесь никогда не работали, — сказал Мехти, — поэтому не пытайтесь звонить. Лучше отдохните и подождите меня. Продукты есть на кухне. Вы можете попросить женщин, чтобы они приготовили вам ужин. Сейчас половина девятого. Я надеюсь, к двум или трем часам ночи мы вернемся. Может быть, даже раньше.
— При чем тут продукты? разозлился режиссер. — О чем вы говорите? Нам нужно вниз, в наш санаторий. Там наша группа, неужели вы ничего не понимаете?
— Не понимаю, — искренне ответил Мехти, — извините меня.
По-русски он говорил хорошо, но с сильным акцентом.
— Чего вы не понимаете?! — закричал режиссер. — Мы не можем сидеть здесь и ждать, пока кончится дождь. Нам нужно вниз, в наш санаторий.
— У меня нет машины, — немного подумав, ответил Мехти. — И я не знаю, когда она будет, — добавил он, выходя из дома.
Наступило неловкое молчание.
— Проклятие! — прошипел Погорельский. В гостиную спустился Сергей Буянов.
Он вышел к мужчинам и молча сел на стуле в углу, недалеко от дивана.
— Что там с женщинами? — спросил Дронго.
— Ничего, — ответил Буянов. — Кажется, у Кати сдали нервы. Она плачет и требует, чтобы ее увезли отсюда.
— Наверное, боится дождя, — улыбнулся Усманов. — Кстати, мы знаем только ваши имена, а вновь прибывшие еще не представились.
— Да, конечно, — кивнул Дронго. — Это мой друг Эдгар Вейдеманис. А на диване сидят отдыхавшие вместе с нами Отари Квачадзе — он очень талантливый художник, я видел его картины — и Мамука Сахвадзе, он работает в налоговой службе Грузии.
— Значит, мы коллеги, — обрадовался Усманов. — Интересно, что мы случайно встретились именно здесь.
— Да, — кивнул Мамука, — очень приятно. Прямо маленький интернационал.
— Бывший Советский Союз, — засмеялся Усманов. — Мы с Алтынбаем таджики, хотя у меня мать узбечка. Мой помощник — украинец. Вы двое из Грузии, наши кинематографисты из России, а ваш друг, кажется, из Латвии, — сказал он, обращаясь к Дронго.
— Еще повар, он азербайджанец, — напомнил Мамука.
— Да, действительно, — кивнул Усманов. — Полный комплект.
— Я белорус, — вдруг сказал Погорельский, — а у Толдиной мама — полька.
— Ну вот видите, — развел руками Усманов, — все народы представлены.
Только вы не сказали, как вас зовут, — обратился он к Дронго. — Вы, кажется, тоже местный?
— Не сказал, — согласился Дронго. — Я родился в Баку, но в последние годы чаще живу в Москве или в Европе.
— Это Дронго, — представил его Вейдеманис" — самый известный в мире эксперт.
— Проводите экспертизу грузов или товаров? — спросил Усманов. — Значит, мы почти коллеги. Вы работаете на таможне?
— Нет, — улыбнулся Дронго, — не на таможне. И в этот момент на лестнице показалась Нани, спускавшаяся в гостиную. Она явно нервничала.
— У него закрытый перелом, — сообщила она мужчинам. — Сейчас он спит, но нам нужна помощь. Кажется, у него поднимается температура.
— Только этого не хватало, — нахмурился Мамука. — Ты не можешь ему ничем помочь? — спросил он по-грузински.
— Я сделала все, что можно, — ответила она.
— Мы в силах облегчить его состояние? — поинтересовался Усманов.
— Пока нет, — сказала Нани, — он спит. Будем надеяться, что помощь подоспеет вовремя.
Следом за ней по лестнице спустилась Людмила. Она подошла к мужу, взяла его за руку и села рядом с ним.
— Нас здесь тринадцать человек, — неожиданно сообщил Мамука, — прямо дьявольское число.
— Четырнадцать, — возразила его супруга.
— Что? — не понял Мамука. — Почему четырнадцать?
— Ты не посчитал раненого, — пояснила ему жена. — Вместе с ним — четырнадцать.
— Тогда не так страшно! — засмеялся Мамука. — В этом доме есть карты или какой-нибудь телевизор?
— Телевизор есть, но плохо показывает, — пояснил Шарай, кивая на телевизор в углу. — У нас есть видеомагнитофон и несколько кассет.
— Можно включить телевизор! — обрадовался Мамука. — Будет не так скучно.
— Есть еще нарды и карты, — добавил Шарай.
— Тогда все в порядке, — улыбнулся Мамука, мы неплохо проведем время. Только нужно поужинать. Я хотел бы перекинуться в картишки. Кто хочет играть? Все молчали.
— Я, — сказал в полной тишине Погорельский, — я буду играть с вами в карты. — А ты? — спросил Мамука у Отари. — Может, будешь моим напарником? — Нет, — не согласился художник. — Я лучше поработаю над картиной. В такую погоду мне хорошо работается.
— Вы будете играть? — спросил Мамука, обращаясь к Усманову.
— Я верующий человек и не признаю азартные игры, — ответил тот, — но нарды уважаю.
— Я буду вашим напарником, — предложил Буянов явно для того, чтобы не играть вместе со своим режиссером. Тот покачал головой и взглянул на Вейдеманиса.
— Может, вы?
— Хорошо, — согласился Вейдеманис, — я буду вашим партнером.
— А мы сыграем в нарды с Олегом, — позвал своего помощника Усманов. — Он уже несколько лет живет у нас, и нарды ему очень нравятся.
— И включите телевизор, — попросил Мамука, — пусть играет хоть какая-нибудь музыка. Будет не так жутко.
Шарай подошел к телевизору, включил его. Нажал кнопку видеомагнитофона, вставляя кассету. На экране замелькали кадры фильма. Это была очередная серия «Звездных войн». Мамука усмехнулся, доставая колоду карт. Отари пошел к лестнице, чтобы подняться на кухню и забрать свою картину.
Алтынбай уселся на диване, доставая газету. Он явно не собирался присоединяться к играющим. Усманов легко поднялся. Несмотря на свой возраст, он сохранил подвижность. Взяв нарды, он кивнул Олегу Шараю, приглашая его следовать за ним. — Пойдем в бильярдную? — спросил Шарай.
