Роберт Тронсон - Будни контрразведчика (в ред. 1991 г.)
4.
ДЕНЬ ДЛИННЫХ НОЖЕЙ.
– Господи! – ужаснулся сэр Генри, открывая дверь своего кабинета и увидев там троих коллег.
Мелкий проступок, совершенный на прошлой неделе, не давал сэру Генри покоя. Ему все время мерещился огромный заголовок в «Таймс»: «ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЛУЖАЩИЙ СКРЫВАЕТ УТЕЧКУ СЕКРЕТНОЙ ИНФОРМАЦИИ».
В помутившемся сознании сэра Генри рождались мысли о всевозможных напастях, его терзали мрачные предчувствия. Он уверял себя, что сегодня решится его судьба. Самолично им составленный гороскоп гласил: «Если сегодня, в четверг, 30 сентября до конца заседания Объединенного совета контрразведки его преступление не будет раскрыто, значит, все обойдется, и никто не узнает его позорную тайну». Но дорога на службу в это утро кишела дурными приметами: на каждом шагу беременные женщины, монахини и катафалки. И теперь, увидев, что в кабинете его дожидаются трое, он понял: это конец.
Слева направо сидели:
Первым – Крэбб, начальник Особого управления Скотланд-Ярда, известный больше по прозвищу Кислятина, которое он получил еще в бытность свою молодым констеблем [14]. Говорили, что за тридцать восемь лет службы он ни разу не улыбнулся.
Вторым – Бойкотт, заместитель начальника Особого управления, самый молодой в стране полицейский в столь высоком чине (всего двадцати восьми лет от роду), поборник использования современных методов.
Третьим – Бакстер Лавлейс.
Первый и второй созерцали друг друга с нескрываемым отвращением. Третий взирал на них обоих с презрительным безразличием.
Сэр Генри не сомневался, что начальство Особого управления явилось его арестовать, а Бакстер Лавлейс пришел поиздеваться.
– Господи! – повторил он и добавил: – Прессе уже все известно?
– О чем это вы? – спросил Бакстер Лавлейс. – Вы сегодня очень опоздали. Все вас ищут. – Безжалостные зеленые глаза Бакстера Лавлейса буравчиками сверлили объятого ужасом сэра Генри. – Что это вам вздумалось лазать словно вору по пожарной лестнице на потеху всему Управлению? Вы что, нездоровы? – добавил он с любопытством, но без тени сочувствия.
Сэр Генри (он уже протянул вперед руки в ожидании наручников) икнул и привалился в изнеможении к двери.
– Дело в том, – продолжал Бакстер Лавлейс, – что Бойкотт, по-видимому, откопал какие-то весьма неаппетитные сведения. Давайте займемся ими, у нас есть еще десять минут до этого проклятого совещания.
Начальник Особого управления Крэбб прокашлялся и вставил:
– Мне нужно кое-куда позвонить. Докладывайте без меня, Бойкотт.
Крэбб явно не желал принимать в подобном деле никакого участия. Он оглядел своего заместителя. Казалось, будто гробовщик мысленно прикидывает размеры гроба для смертельно больного.
Успех Крэбба на полицейском поприще объяснялся его блестящей интуицией, которую он сочетал с обстоятельной и упорной логикой. Он приучил себя рассуждать вопросно-ответным методом и сейчас, как всегда, прибегнул к нему.
В. Долго ли еще ты сможешь терпеть Бойкотта у себя на шее?
О. Нет.
В. Как же ты думаешь от него избавиться?
О. Пока еще не знаю, но нужно придумать что-нибудь похитрее.
И, взяв пальто и шляпу, он вышел.
Заместитель начальника Особого управления Эдвард Бойкотт поднялся во весь свой шестифутовый рост, с грохотом опрокинув низкий столик. Он знал, что Бакстер Лавлейс его не переваривает, но это его вдохновляло и радовало.
В ходе его молниеносной карьеры начальство нашло у Бойкотта лишь один недостаток – бестактность, а если такое заметили в полиции, значит, бестактность эта была поистине вопиющей. За полгода пребывания на посту заместителя начальника Особого управления он нажил немало врагов среди начальства, и это являлось для него предметом гордости.
– Кажется, у вас все еще продолжаются неприятности с «Девятью музами», – отметил он с удовольствием.
Бакстер Лавлейс незамедлительно перешел в контратаку:
– Именно. И все благодаря вам. Эти несчастные курьеры просто сидячая мишень, никакие меры для их охраны не принимаются.
– А чего же вы хотите, если МИ-5 не желает сотрудничать с моими людьми? Но я не для того сюда пришел, чтобы снова все это обсуждать, – добавил Бойкотт поспешно.
Он имел в виду недавний инцидент на одном из заседаний Объединенного совета контрразведки. Бойкотт тогда обвинил МИ-5 не только в том, что они подслушивают его телефонные разговоры, но и в том, что у него в кабинете в Скотланд-Ярде установлен магнитофон. И хотя это была чистая правда (МИ-5 устанавливают аппараты для подслушивания повсюду, на случай, если какой-нибудь зарвавшийся контрразведчик из другого ведомства вздумает сунуть нос в их дела), начальство славного департамента, все трое, как один, поднялись в глубоком негодовании. И все трое [15], как один, заявили, что не допустят подобных оскорблений, и опять-таки все вместе, как один, покинули зал заседаний. Позднее они официально сообщили, что прекращают всякие отношения с Особым управлением, пока Бойкотт не возьмет свои слова обратно и не принесет извинений за клевету. Бойкотт, конечно, и не подумал извиняться, невзирая на давление сверху. И сейчас с горделивыми нотками в голосе он продолжал:
– Меня интересует, мистер Лавлейс, через кого происходит утечка информации о дате и часе приезда курьеров с донесениями «Девяти муз». – Он заглянул в блокнот: – У вас, кажется, есть служащий по фамилии Кроум?
– Кроум? – Сэр Генри навострил уши. – О, Кроум вне всяких подозрений.
– Тогда, быть может, вам небезынтересно будет узнать, сэр Генри, что этот Кроум за последние несколько дней положил в банк 450 фунтов стерлингов.
В кабинете воцарилось тягостное молчание, которое наконец прервал Бакстер Лавлейс.
– Возможно, этому есть самое простое объяснение, – неуверенно заметил он. – Выиграл в лотерею или еще что-нибудь…
У Бойкотта задергался кончик носа, как у гурмана, почуявшего аромат тонкого и редкостного блюда. Он двинулся на Бакстера Лавлейса, опрокинув при этом горшок с цветком.
– А выигрыш положил на три разных счета? И мелкими купюрами?
Наступила одна из счастливейших минут в жизни Бойкотта.
Справка.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЭЛЕКТРОННЫХ МЕТОДОВ В КОНТРРАЗВЕДКЕ.
Когда Бойкотта назначили заместителем начальника Особого управления, он сделал весьма странное заявление представителям прессы: «Наша контрразведка должна руководствоваться тем, что в эпоху электроники в любом деле можно обойтись без участия человека».
В отличие от своего начальника Кислятины Крэбба Бойкотт придерживался самых современных взглядов.
Он хотел прославить свое имя тем, что обуздал Науку и заставил ее послужить суровому ремеслу охотников за шпионами. Это он, Бойкотт, несмотря на серьезное противодействие, настоял на приобретении гигантской ЭВМ, которую с трудом втиснули в одну из комнатушек в Скотланд-Ярде. Теперь его правота подтвердилась. Вероломство старика Кроума было обнаружено с помощью электронной техники.
В трудную минуту Бойкотт мчался к своей ЭВМ, как древние греки к дельфийскому оракулу. Он обратился к ней и на этот раз. Его электронная любимица получила обильную информацию обо всех, кто имел какое-либо отношение к секретной операции под кодовым названием «Девять муз», донесения о которой так ловко похищались, стоило им прибыть в Англию. Прошло не более минуты, и ЭВМ выдала несколько десятков фамилий. Многие из них, к превеликому неудовольствию Бойкотта, уже отбывали в тюрьме длительные сроки по обвинению в государственной измене, другие давно покинули Англию.
В конце концов у Бойкотта осталось шесть человек. Все они занимали высокие правительственные посты, и поэтому, естественно, Кроум в их число не попал. Бойкотт приказал установить тщательное наблюдение за этими потенциальными предателями.
Один из подозреваемых был хрупкий старичок из руководства Управления внутренней безопасности, милейшее существо по фамилии Пирсон.
Внешне он сильно напоминал Кроума. Неудивительно поэтому, что полицейские, которым была поручена слежка за Пирсоном (снабженные фотографией своей жертвы, они постоянно вертелись возле Управления), избрали объектом слежки старика Кроума…
Конец справки.
Вернемся в Управление внутренней безопасности, где в главном конференц-зале заседает Объединенный совет контрразведки.
Дама Берта Спротт, единственная женщина среди руководства службы безопасности [16], сообщила, что в четверг присутствовать на заседании (которое стало роковым) не сможет. Поэтому за столом собрались одни мужчины, числом не меньше двадцати или тридцати, верные стражи наших государственных тайн. Выглядело это сборище необычно – бороды, повязки на глазу, темные очки, броские шрамы, нависшие брови… Кинорежиссер с самым необузданным воображением не рискнул бы выбрать ни одного из них на роль тайного агента.
![Роберт Тронсон - Будни контрразведчика [иллюстрации]](/uploads/posts/books/244144/244144.jpg)
