Жерар Вилье - Невыполнимая миссия в Сомали
Мало-помалу все сведения, которыми располагало ЦРУ о Фронте Освобождения Французского Побережья Сомали, сосредоточивались в одном месте. Фамилии членов организации, поддерживающие их структуры, проведенные операции, зарубежные связи...
Колоссальная головоломка.
Заместитель начальника отдела Африки с нетерпением ждал этих материалов, чтобы представить их на совещание, срочно созываемое в Белом доме в десять часов. Надо было собрать вертолетом большинство участников этого совещания, рассеянных по стране: кто в Мэриленде, кто в Вирджинии. Пресса еще не сообщила о том, какую плату потребовали похитители за жизнь заложников.
Тяжелая, напряженная тишина царила в овальном кабинете на втором этаже Белого дома. Там находилась дюжина мужчин: шеф госдепартамента, несколько представителей Пентагона, военно-морского министерства, военно-воздушных сил, шефы ЦРУ и НАСА и два помощника Президента. Один из них повернулся к начальнику отдела Африки:
– Г-н Абернете, готовы ли вы сделать резюме?
Чиновник достал только что отпечатанный меморандум, синтез всего того, что ЦРУ смогло собрать за несколько часов работы по «срочной программе».
– ФОПС, основанный в 1963 году, – начал он, – объединяет несколько сотен сторонников немедленного присоединения французского Побережья Сомали к Сомали. Примерно тысячу двести. Его базы расположены на севере страны, а тренировочный лагерь – под Харджейша.
Фронтом официально руководит сомалиец из племени исса, некий Хасан Афгуа, бежавший из французского Побережья Сомали после совершения нескольких покушений. Но за ним явно стоит сомалийский капитан Мухаммед Ханша, который официально возглавляет «отдел безопасности» Сомалийской революционной партии. До этого Ханша руководил отделением Службы национальной безопасности в Харджейша. Люди из ФОПС очень часто пользуются сомалийскими военными грузовиками и полностью зависят от сомалийского правительства в вопросах вооружения и финансирования.
Итак, представляется, что существует соглашение между сомалийским правительством и этим движением.
Он смолк. Участники совещания переглянулись, затем госсекретарь по иностранным делам уточнил:
– Вы вполне уверены в этой информации?
– Да, сэр, – кивнул начальник отдела Африки.
– Иными словами, мы имеем дело с самим сомалийским правительством, -сказал секретарь Президента.
– Вероятно, – согласился человек № 1 ЦРУ.
– Даже определенно, – присовокупил шеф отдела Африки.
– Но почему, черт побери, сомалийцы хотят нас выжить? – громко спросил госсекретарь. – Ведь если они нас выгонят, мы закроем их посольство в Вашингтоне.
Человек № 1 ЦРУ покачал головой:
– Им на это плевать. Останется их постоянное представительство в ООН в Нью-Йорке.
Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь покашливаниями: дело принимало новый, еще более серьезный оборот. Теперь уже речь шла не о группе бунтовщиков, стремящихся сделать себе рекламу, а о вызове законного правительства, не желающего считаться с престижем и могуществом Соединенных Штатов.
Представитель госдепартамента почесал шею:
– Нужно сделать все возможное для спасения жизни заложников.
– Прикажите предпринять все предохранительные меры, которые вы сочтете необходимыми, – возразил помощник Президента, – но не лезьте на рожон.
Начальник отдела Африки поднял руку.
– Сэр, – сказал он, – есть один момент, поразмыслить над которым у меня не хватило времени. Это тесные связи, существующие между КГБ в Могадишо и СНБ. Двадцать четыре офицера КГБ, фамилии которых нам известны, осуществляют общее руководство деятельностью сомалийских спецслужб. Следовательно, данная операция могла быть организована по поручению русских...
В течение нескольких секунд в кабинете был слышен только легкий шум кондиционера. Затем помощник Президента медленно проронил:
– Это лишь одна из возможностей. Сможете ли вы узнать об этом побольше?
– Боюсь, что нет, сэр, – честно ответил начальник отдела Африки.
– Хорошо. Я сообщу Президенту о вашем предложении.
Ирвинг Ньютон кипел от негодования, делая вид, что погружен в созерцание висевшего на стене советского календаря. Вот уже полчаса он топтался в приемной заместителя министра внутренних дел Сомали. Ночь не принесла ничего утешительного. Накануне вечером он передал милиции ультиматум ФОПС.
Теперь сомалийцы вынуждены будут что-то предпринять.
Наконец дверь открылась. Он увидел сидящего за столом худого сомалийца с большими усами, одетого в синий костюм без галстука. Ирвинг Ньютон опустился в продавленное кожаное кресло. Роскошь не была принята в Сомалийской республике.
– Господин министр, – начал американец. – Я надеюсь, что благодаря данным, которые я представил вам вчера вечером, ваши поиски были эффективными. Мое правительство...
Сомалиец поднял руку, прерывая посетителя:
– Ваши данные были очень полезны для следствия, – сказал он. – Наши службы тотчас же стали их обрабатывать. Действительно, мы знаем о существовании этого движения за освобождение территорий, несправедливо оккупированных одной империалистической державой.
Ньютон поднял глаза к небу. Снова пропаганда! Он почти грубо перебил своего собеседника:
– Вы нашли след заложников?
Сомалиец сделал недовольную гримасу.
– Господин Ньютон, – наставительно произнес он. – Сейчас только двенадцать! Сыск – долгая и нудная работа. Чтобы найти людей, нужно произвести многочисленные проверки.
Едва сдерживаясь, чтобы не закатить истерику, дипломат сказал:
– Но, черт побери, постоянное представительство ФОПС находится как раз напротив ресторана «Таалех». Его не нужно искать. Там даже есть флаг. Сомалиец снисходительно улыбнулся:
– Конечно! – согласился он. – Мы допросили руководителей ФОПС. Они признают, что совершили данную акцию по патриотическим мотивам. Мы пытаемся их образумить, но это нелегко. У них много неизвестных нам убежищ, где могут находиться заложники.
Слова чиновника звучали настолько чудовищно, что Ирвинг Ньютон на несколько секунд потерял дар речи.
– Вы хотите сказать, что до сих пор не установили местонахождения заложников? – спросил американец, ошеломленный таким цинизмом.
Сомалийский министр остановил на нем взгляд, полный сочувствия и искренности.
– Именно. К сожалению, даже если мы узнаем, где они находятся, мы не сможем применить силу, чтобы не подвергнуть их жизнь опасности.
Ирвинг Ньютон подавил бешенство, ему удалось даже сказать спокойным голосом:
– Сперва найдите их... Потом посмотрим, что нужно делать.
Министр развел руками:
– Могадишо – большой город, знаете ли. Поиски продолжаются. Разумеется, сомалийское правительство предложит похитителям свое посредничество, чтобы спасти жизнь заложникам и прийти к соглашению. Думаю, вам не следует особенно беспокоиться.
Но Ирвинг Ньютон уже не слушал его. Он все понял и от собственной беспомощности чувствовал себя подавленным. Один, во враждебной стране, под контролем всесильной политической полиции, вдали от Америки и всех дружественных стран.
Русские делали в Сомали, что хотели. Высокопоставленный чиновник просто издевался над ним. Могадишо был разбит СНБ на квадраты, воинские заслоны блокировали выезды из города. В каждом районе находился «центр ориентации», где под портретом холодного Ленина члены Сомалийской революционной партии идеологически обрабатывали своих сограждан, ничто не оставалось незамеченным острыми глазами осведомителей.
Ситуация напомнила Ньютону ту, в которой произошло убийство его итальянского друга, Эмилио Черрути, когда он обратился к тому с просьбой об «услуге»...
Сомалийская милиция пришла тогда к заключению, что итальянец утонул... А Ирвинг Ньютон пока еще не понял, почему его убили.
Он автоматически поднялся. С окончанием разговора пришло смутное ощущение, что судьба Брюса Рейнольдса и его близких ускользает из его рук. – Я сообщу о нашей беседе моему правительству, – официальным тоном произнес он. – Я заявляю самый решительный протест против пассивности вашей милиции и возлагаю на вас ответственность за все последствия. Сомалийский министр не моргнул глазом. Он вежливо проводил гостя до двери и пожал ему руку, привычно натянув на лицо дипломатическую улыбку.
Только легкое гудение кондиционера нарушало тишину в отделе Африки на четвертом этаже здания ЦРУ в Лэнгли. В кабинете было двое. Заместитель директора отдела планирования и шеф отдела Африки. Последний машинально перекладывал на столе новенький паспорт, приколотый к толстому желтому конверту.
– Это крайне рискованное решение, – серьезно сказал он. – Боюсь, что шансы на успех в этом случае близки к нулю.
– Мы должны принять на себя последствия президентского решения, -заявил заместитель директора. – Только мы можем что-то сделать. Даже если это обречено на провал... Мы не имеем права покинуть шестерых американцев в смертельной опасности. И, к несчастью, мы не Израиль. Впрочем, мы даже не знаем, где находятся заложники. В данном случае представляется, что сговор правительства с похитителями пойдет еще дальше, чем в Энтеббе. За операцией вероятно стоит ОН. У нас, таким образом, нет никаких шансов, что он заставит этих террористов уступить. Надо капитулировать или попытаться сделать невозможное.
