Георгий Ланин - Красная маска
— Шубин. Из следсвенного отдела.
— Сюда, пожалуйста, — поднялся Рублев и подошел к сейфу.
Его голос был тихим, даже слабым. Много лет назад он болел лучевой болезнью и до сей поры не мог оправиться от ее последствий.
Шубин и Демин пропустили вперед эксперта.
— Кто открывал дверцу? — спросил он, доставая из кармана плоскую коробку.
— Я, — ответил Рублев. — Обнаружив пропажу и увидев сувенир с азиатской маской, я понял, в чем дело, и ни к чему больше не прикасался.
Надев резиновые перчатки, эксперт кончиками большого и среднего пальцев взял оскаленную «Красную маску» за противоположные углы и, осмотрев ее в лупу, вложил в металлическую коробку. С той же осторожностью он вынул небольшую шкатулку, в которой хранился алмаз, и убедился, что она пуста.
Началась следственная процедура. Эксперт сфотографировал со всех сторон кабинет, внутренность сейфа, шкатулку, маску, снял отпечатки пальцев всюду, где они были, обратив особое внимание на ручку дверцы.
— Как вы открывали шкатулку? — наконец спросил он директора.
— Увидев маску, я заподозрил неладное и открыл шкатулку концом спички. — Рублев проглотил комок, подошедший к горлу, и его высокий кадык совершил движение вверх и вниз.
— Как открыли такой сейф? — сорвалось у Нилова. — На двух замках.
Эксперт почесал концом мизинца нос и снисходительно посмотрел на ученого:
— Специалист работал.
Тем временем Демин начал допрос Рублева.
— Когда вы обнаружили пропажу?
— Полчаса назад.
— Как это произошло?
— Вчера инженер Белов и охрана доставили нам этот алмаз. Его вес двести двадцать семь каратов. Для наших копей это огромный камень. Я оставил его у себя. Сегодня в половине первого открываю сейф и… остальное вам известно.
— Есть цветные фотографии алмаза, — вмешался Белов. — Рабочие окрестили его «Голубым Амуром».
Нилов протянул следователю пачку фотографий, каждая с ученическую тетрадь. Снимки запечатлели нежно-голубой алмаз из двух соединенных основаниями четырехгранных пирамид.
— Сейф открыли один или в чьем-либо присутствии?
— Я видел всю сцену, — подтвердил Нилов. — Мы сразу же позвонили в милицию.
— Кто знал, что «Голубой Амур» находится в сейфе Рублева? — Демин поочередно посмотрел на Белова и Нилова. — Этот вопрос позвольте задать все присутствующим.
Кадык Рублева опять совершил движение вверх и вниз.
— Об этом известно было мне, моему заместителю и еще парторгу Кудрявцеву. Знал об алмазе и начальник Первой части.
— Я узнал о камне позавчера, — добавил Нилов.
— Не делились ли вы, товарищи, с кем-нибудь о предстоящем поступлении алмаза?
— Я — с начальником Первой части, — ответил Рублев.
— Позавчера я говорил о «Голубом Амуре» своей лаборантке Орловой, — добавил Нилов. — Скоро, мол, будем исследовать большой отечественный алмаз.
— В нашем рудоуправлении, — сказал инженер Белов, — о передаче «Голубого Амура» в институт знало три человека: начальник управления, я и начальник хранения, выдавший камень. Однако ему неизвестно место отправки алмаза. Охрана, ехавшая со мной, также не знала, что я везу.
— Интересовался ли кто-нибудь у вас алмазом?
И Нилов и Белов ответили отрицательно.
— Как реагировала Орлова на сообщение об алмазе?
— Мне кажется, она не придала значения моим словам.
— Надо спросить еще парторга, — и Рублев снял телефон. — Скажи, Ермолай Никитич, спрашивал ли тебя кто про камень? Вспомни, пожалуйста… Нет, говоришь? Ну ладно, извини.
— Почему алмаз был оставлен в кабинете, а не в хранении?
— Это моя ошибка.
— Что думаете, товарищи, о мотивах похищения? — опять задал вопрос Демин.
— Насколько мне известно, алмазы пропадают в четвертый раз, — начал Рублев. — Может быть, это не воры, а шпионы. Иностранные фирмы не продают нам алмазов и, видимо, не хотят, чтобы мы добывали их сами.
Белов повернулся к Демину всем корпусом и коротко сказал:
— Мне кажется, это работа не наших людей. Для чего им неограненные камни? Хотя алмаз и в 300 раз дороже золота, но сбыть камни нельзя. Тот, кто похищает алмазы, еще и пугает: «Смотри, мол, не поймаешь меня. Я и деревянное пугало после себя оставлю».
— Цели преступников загадочны, — сказал Нилов.
Допрос продолжался.
— Форточка была закрыта?
— Да.
— Кто убирает кабинет?
— Женщина по имени Егоровна.
— Где б ее найти?
— Рублев снял телефон.
— Товарищ Лисицын. Это Рублев, пусть Егоровна зайдет ко мне.
Опрос уборщицы продолжался пять минут. Егоровна наотрез отказалась сесть. Она встревоженно поглядывала то на Рублева, то на незнакомых мужчин.
— Вы убирали сегодня этот кабинет? — спросил Демин.
— Убирала.
— Все ли было здесь, как обычно? Или, может быть, вам бросился в глаза какой-нибудь беспорядок?
— Пропало что? — побледнев, спросила Егоровна.
— Нет, ничего не пропало.
Егоровна опять посмотрела на Демина, затем на Рублева, пожевала губами и сказала:
— Кабинет ихний всегда чист — не курят, мусор не бросают. Не то, что в девятом номере — нашаркано и окурки на полу. И сегодня все чисто было.
— Все-таки, может быть, пустяк какой заметили? Скажем, волосок, пятно, бумажку или что-нибудь другое?
Егоровна задумалась, глубоко втянув щеки.
— Разве вот ниточка здесь лежала, — и, нагнувшись, уборщица показала на ножку сейфа. — Черная, кажись. Видно, штаниной кто зацепил.
— Где б сейчас могла быть эта нитка?
— Да где ж ей быть, — и, снова нагнувшись, Егоровна пошарила рукой под сейфом. Она вымела оттуда кучку мусора и, перебрав его, торжествующе протянула Демину две тонких шерстяных нити, сплетенных между собой. — Вот!
Демин принял темную нить, как величайшую ценность и вложил ее в записную книжку.
Через четверть часа Демин и Шубин покинули директора Алмазного института, не подозревая, что они в последний раз видят инженера Белова.
7. Тайник под корой
За два дня до события, взволновавшего все алмазные копи, в десяти километрах от Амака в вековом лесу шли два человека. Гигантские сосны красной смолистой корой уходили далеко вверх. Ниже стояли лиственницы, окутанные густым игольчатым нарядом. Всюду росло множество белых грибов. Изредка слышались раскаты далеких взрывов.
— Клянусь эндокарпием сливы, — на ходу говорил человек с ружьем через плечо, — это редкий вид лярикса. Изогнут под влиянием западных ветров. Павел Лукич, вы только посмотрите. Типичное направление ветвей лярикса изменено на волнообразную горизонталь.
Голубоглазый человек в соломенной шляпе, устало бредший позади, приложил руку к сердцу и, проверяя пульс, устало ответил:
— Передохнуть бы, Андрей Петрович!
— Уверен, вы ничуть не устали. — Человек в шляпе автоматически кивнул головой и, споткнувшись о пень, негромко чертыхнулся. Павел Лукич Баков был другом профессора Алоева, директора Лесного института. В свободные дни он сопровождал ученого в его научных посещениях леса, стараясь запомнить как можно больше растений и деревьев. И сейчас, несмотря на усталость, он на ходу срывал цветы и травы, заталкивая их в толстый блокнот.
Минут десять они шли в полном молчании, прерываемом лишь сердитыми восклицаниями Бакова, когда он спотыкался о валежины или ударялся головой о низкие ветви. Впереди показалась зубчатая скала густого серого цвета. У ее подножия стоял огромный темно-зеленый кедр.
— Пинус сибирика, — воскликнул профессор, — насчитывает не менее трехсот лет! — И он уже шел прямо на могучее дерево.
Тяжело вздохнув, поплелся за профессором и Баков.
Вблизи дерево оказалось еще более громадным. Вертикально в небо уходила колонна не менее трех-четырех обхватов. Алоев уже суетился у ее корней. Он поднял с земли несколько хвоинок, вынул лупу и, остановившись, прочитал лекцию о кедре:
— Типичный представитель своего вида. Хвоя длинная, трехгранная, почти тринадцать сантиметров. Ширина около восьми миллиметров, смоляных ходов три. Не слушая ученого, Баков кивал головой, радуясь тому, что может отдохнуть и снять тяжелый рюкзак.
— И кора очень типична — пластинчатая, легко отделяется. Клянусь протококком, надо срезать кусок. — И, став на цыпочки, Алоев стал резать кору.
Через несколько секунд он издал такой звук, что Баков вздрогнул и вскочил на ноги.
— Клянусь тройной дозой нефелина… — растерянно бормотал профессор. — Тайник!
Забыв усталость, Баков кинулся к своему учителю. Толстая кора на дереве была незаметно надрезана в форме квадрата, который наподобие маленькой дверки отходил от ствола. Открыв дверцу ножом, Алоев увидел, как из тайника выпало что-то белое.
