Чингиз Абдуллаев - Совесть негодяев
— Уже выхожу из дома, — заорал Гасанов, не дожидаясь вопроса, — мне уже звонили из Лондона. Только скажите, как с вами связаться.
— Запишите телефон, — попросил Петр Савельевич, — можете звонить в любое время. Там всегда сидит дежурный.
Гасанов записал номер телефона и швырнул трубку. Затем снова посмотрел на Пападопулоса-Ионидиса.
— Пойдем искать Керима Измаиловича, — обреченно сказал он.
— А это кто? — поинтересовался грек.
— Никто. Но если мы сегодня ошибемся, он вполне может стать нашим палачом. Конечно, если нас до этого не убьют другие. Например, вчерашние похитители.
— Неприятная перспектива, — чуть улыбнулся Пападопулос-Ионидис, — похоже, у тебя талант влезать во все ужасные истории.
Выйдя из дома, они остановили первую попавшуюся машину и поехали в фирму, где по расчетам должен был сидеть и сам Керим Алиев. Им повезло. Они нашли его почти сразу. В очень большой и достаточно респектабельной фирме. Керим Измаилович долго обнимал Гасанова, радовался его побегу, с интересом слушал рассказ об их мытарствах. И очень удивился, узнав, что Зоя прилетает к ним в Москву вечерним рейсом. Обычно Багиров никуда не отпускал своего личного секретаря. Он без нее не мог обходиться. Но Керим Измаилович был опытным и мудрым человеком. Он сразу понял, какой важности этот случай, и решил собрать для встречи личного секретаря Багирова всех своих лучших людей, рассредоточив их за два часа до прибытия самолета в аэропорту.
Только после того как он отдал соответствующие распоряжения, Гасанов представил ему своего напарника по тюремной камере и рассказал о его трудностях.
— Значит, у него нет документов, — сразу понял Керим Алиев.
— Паспорт у него будет, — уверенно сказал Гасанов, — но ему нужна греческая виза и благополучный переход через границу.
— Не волнуйтесь. Мы все сделаем. Пройдет границу в самом спокойном месте, никто даже его визу не спросит.
— Каким образом? — удивился грек. — Опять через Закавказье?
— Почему через Закавказье? — не понял Керим Измаилович.
— Там идут войны, легче пройти.
— Кто это сказал? Да нет, там, где идут войны, как раз пройти очень сложно. Всегда можно нарваться на какого-нибудь полоумного типа, который сдуру готов дать очередь по любой движущейся цели. Границу надо переходить в цивилизованных местах, где забыли, как перезаряжать оружие.
— Интересная философия, — засмеялся Ионидис, — никогда об этом не думал.
— В наших условиях обо всем думать надо. Кто вам будет делать паспорт?
— Мой компаньон Жора Сиплый, — сказал вместо грека Гасанов.
— Тогда все в порядке. У него паспорта настоящие, без дураков. С такими документами можно ехать даже в Шереметьево. Но мы все равно провезем нашего гостя в Польшу, а оттуда он может спокойно улететь в Грецию.
Керим Измаилович достал небольшой телефон спутниковой связи и набрал чей-то номер. Судя по тому, как он нажал всего одну кнопку, было ясно, что с этим человеком он говорит довольно часто и номер его будущего собеседника даже занесен в компьютер телефонного аппарата.
— Михаил Степанович, добрый день. Это Керим Измаилович беспокоит.
— Как у тебя дела? Очень хорошо. Опять твоя помощь нужна. Как обычно. Конечно, сделаем. Спасибо, родной, ты нас всегда выручаешь. А наш груз пропустили? Лес, конечно. Когда пропустили? Спасибо еще раз. Очень важный груз был. Я знал, что ты не подведешь.
Он отключился.
— Все в порядке. Это был начальник пограничной службы в Минске. Проведут, как нужно, в лучшем виде. Они вчера очень ценный груз пропустили, сорок вагонов отборного леса в Словакию. Звонил Саркисян, просил помочь. Ну я и попросил Михаила Степановича.
— Нашего человека проведёт?
— Все сделает. Знаете, сколько мы ему платим? За эти деньги в Белоруссии можно купить всех чиновников государства. Они там все наивные, по сравнению с Москвой или Кавказом. Но в последнее время наглеть начали, особенно на Брестской таможне. Все больше и больше денег требуют.
— А греческая виза? — уточнил Ионидис.
— Поставим, — махнул рукой Керим Измаилович, — проблемы не будет. На российский паспорт поставим греческую туристическую визу. Никто ничего не поймет.
— Тогда договорились. Мы заедем к Жоре, в наш ресторан, и я оставлю там моего друга. А потом поеду в аэропорт, — решил Гасанов.
— Хорошо. Мои люди будут в аэропорту, как мы и договаривались, — согласился Керим Измаилович, — я буду ждать вас в депутатской. Мы оставили там и вашу фамилию.
— Не надо, — возразил Гасанов, — я в общем зале побуду. Мне лучше лишний раз не высовываться. У меня, правда, паспорт с московской пропиской в кармане, но мало ли что. Вдруг встречу в Шереметьево кого-нибудь из наших. Сейчас ведь Баку стал чужим городом, и туда, говорят, летают по международным маршрутам из Шереметьево.
— Да, — подтвердил Керим, — но только самолеты на Баку вылетают из Шереметьево-1 очень рано, в восемь тридцать и в десять двадцать. А самолет из Лондона прибудет через два с половиной часа.
— Все равно не буду рисковать, — упрямо сказал Гасанов.
Через полчаса они подъехали к ресторану и здесь повторилась предыдущая сцена. Жора обнимал своего старого друга, вспоминал о лучших днях, не хотел отпускать Мурада. С большим трудом вырвавшись из его объятий, Гасанов попросил ускорить получение паспорта. Он не обратил особого внимания на просьбу Пападопулоса-Ионидиса взять его с собой в аэропорт и согласился поехать на встречу в Шереметьево со своим бывшим напарником по камере. Он и не предполагал, что пожалеет об этом решении очень скоро.
Выехали в аэропорт, на роскошном БМВ пятой модели, принадлежавшем Жоре. Ни водитель, ни оба его пассажира даже не замечали, что сразу три автомобиля упорно преследуют их на протяжении всего пути по улицам Москвы. В аэропорт прибыли за сорок минут до посадки самолета. Как Гасанов и говорил, он не стал подниматься в роскошный зал депутатской комнаты. В Шереметьево-1 уже ждал обоих пассажиров самолет авиакомпании «Трансаэро». Вдвоем они прогуливались в больших залах аэропортовского комплекса. И по-прежнему не замечали, как за ними наблюдают сразу несколько пар внимательных глаз.
ГЛАВА 28
К указанному Серминовым зданию они подъехали впятером в автомобиле Чижова. Соболев вместе с сотрудниками милиции выехал снова на Фрунзенскую набережную проверять тот самый злополучный дом, куда перед самой смертью приходил Анисов.
— Поднимаемся наверх все вместе, — предложил Пахомов, — первым идет Серминов. Следом за ним мы с Чижовым.
— Может, лучше мне стоять рядом с Антоном? — предложил капитан Перцов.
— Не нужно.
— Павел, — попросил вдруг Комаров, — дай мне твой пистолет.
Пахомов повернулся и посмотрел ему в глаза. Потом засунул руку за полу пиджака и вытащил свой «макаров».
— Возьми. Но будь осторожен. Чижов, выйдя из машины, огляделся.
— Я ведь даже подумать не мог, зачем он сюда приезжает.
Антон Серминов, сидевший между Комаровым и Перцовым, словно арестованный, вылез следом за Комаровым. С другой стороны машины вышел Перцов.
Пахомов решительно хлопнул дверцей автомобиля.
— Пошли, — сказал он, показывая на дом. Все посмотрели на шестой этаж, где находилась та самая квартира, в которой они теперь собирались побывать.
— Поднимаемся очень осторожно, — тихо произнес Комаров, доставая пистолет. — Перцов, приготовьте свое оружие.
В подъезд вошли гуськом, все пятеро. И, опустив лифт на первый этаж, стали подниматься по лестнице. У лифта остался Женя Чижов, сделавший страшное от возмущения лицо. Но Пахомов не хотел ненужного риска.
На шестой этаж они поднялись, чуть задыхаясь. Дверь справа, на которую указал Серминов, была обита обычным дерматином. В двери имелся глазок, который мог позволить находящемуся за дверью наблюдателю увидеть лестничную клетку целиком. Нужно было рискнуть.
— Сколько людей там обычно бывает? — спросил Пахомов у Серминова, придержав его рукой на лестнице.
— Один. Иногда двое.
— Они вооружены?
— Не знаю, — ответил Серминов, — я никогда не видел у них оружия.
— Они знают вас в лицо?
— Да.
— У вас был какой-нибудь пароль?
— Нет, я просто приезжал, когда мне было нужно.
— Позвоните в дверь, — шепотом сказал Комаров, наклонившись к Серминову, — и постарайтесь как можно медленнее войти в квартиру. Как можно медленнее. Не забывайте, что от этого зависит успех нашей «экскурсии».
Антон наклонил голову в знак согласия и сделал несколько шагов по направлению к дверям. Перцов и Комаров, подняв пистолеты, замерли у выступов стены, мешавшей увидеть их наблюдателю из-за закрытой двери. Комаров стоял рядом с Пахомовым.
— Только без нервов, Паша, — попросил Комаров, — ты выходишь последним. Не забывай, ты двадцать лет сидишь в кабинетах.
— Можно подумать, ты не вылезал с полигонов, — зло ответил Пахомов.
