Юрий Барышев - Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16)
Внезапность начала Великой Отечественной Войны, и возможность повторения подобного сценария, постоянным кошмаром преследовала советских лидеров…
При этом, как считал Андропов, было важно не только не поддаться на провокации противника, но и не спровоцировать его, не дать ему возможность воспользоваться каким-либо поводом для развязывания войны. Поэтому, Андропова так беспокоила предстоящая острая спецоперация, которую планировали провести «соседи».
Учитывая особую важность и политическую остроту операции, санкцию на ее проведение дало Политбюро, поручив КГБ совместно с Минобороны обеспечить ее завершающий этап. Он заключался в беспрепятственном перелете государственной границы угнанного французского истребителя «Мираж» с ливанскими опознавательными знаками.
КГБ также было необходимо провести ряд других мероприятий, организация которых не вызывала у Андропова большого беспокойства. Как обычно в подобных случаях, следовало ожидать обострения общей оперативной обстановки в Ливане, и в связи с этим нужно будет временно приостановить там всякую активность по линии разведки. Его ведомству следует также принять участие в разработке официального сообщения по линии МИД или ТАСС на случай огласки инцидента с угоном. Такая огласка может возникнуть только при провале операции. И даже в этом случае у СССР в арабском мире есть достаточно друзей для того, чтобы нейтрализовать возможные антисоветские пропагандистские акции.
Андропова больше всего беспокоила поспешность и неподготовленность операции, которую он интуитивно ощущал. Ему не хотелось, да он и не мог вмешиваться в разработку плана ее проведения, так как это не было в традициях двух независимых служб — КГБ и ГРУ. Тем паче, что общее руководство операции осуществлял бывший первый заместитель Председателя КГБ генерал полковник (позднее генерал армии) Петр Иванович Ивашутин, переведенный в свое время в ГРУ для укрепления руководства военной разведки.
Тогда, назначение Ивашутина было встречено аппаратом ГРУ молчаливым недовольством. Военные расценили этот шаг, как усиление контроля КГБ над ГРУ, что обычно происходило, когда партийные органы были неудовлетворенны работой ведомства. К тому же, по мнению некоторых руководителей управлений ГРУ, Ивашутин мало что понимал в военном деле, да и вообще в работе внешней разведки. Зато он был сильным организатором, жестким руководителем и опытным контрразведчиком, получившим закалку еще во время войны в «СМЕРШЕ».
Прошло совсем немного времени, и работники ГРУ изменили свое мнение о начальнике, отмечая в Ивашутине огромную работоспособность, умение быстро схватывать суть проблемы и отстаивать точку зрения ведомства в директивных органах. (Читателю, вероятно, небезынтересно будет узнать, что Ивашутин проработал на должности начальника ГРУ без малого 25 лет, что является абсолютным рекордом пребывания на этом посту).
Андропов прекрасно понимал, что после разоблачения в ГРУ таких предателей как Попова, а позднее Пеньковского, военное ведомство дискредитировало себя в глазах ЦК партии. Снятие Серова и его разжалование, чистка руководящего аппарата ГРУ были в то время своевременными и вполне оправданными мерами.
Это, естественно, вызывало стремление нового руководства ГРУ вновь заявить о себе, показать, высокий профессионализм и результативность. Та бейрутская история на несколько лет отбила охоту, даже у самых горячих голов в ГРУ лезть на рожон. Как бы еще раз не обжечься, теперь уже с F-16. Но если операция провалится, отвечать придется ему. А с другой стороны, когда еще представится такая возможность?
Глава 16
Ожидая, пока мудрое начальство тщательно взвесив все «pro» и «contra» даст отмашку на проведение второго этапа операции, Анатолий совершенно извелся. Дни тянулись, как никогда, медленно. А, в это же время, невидимые часы, запущенные прощальным рукопожатием Баркова и Гриффита, стремительно отсчитывали минуты, часы, дни, недели, отпущенные Провидением.
Наконец, раздался звонок начальника отдела: «Иди, тебя вызывает Тулин». Анатолий, бросив недоеденный бутерброд, помчался по коридору.
Тулин как всегда встретил Анатолия с видом мрачной занятости, мельком оглядев вошедшего Баркова поверх очков, шеф указал глазами на кресло напротив, приглашая тем самым сесть.
— На, читай, — коротко бросил Станислав Владимирович, протягивая Баркову через стол документ.
Тулин посчитал лишним знакомить Анатолия с докладной запиской, и сделал это после того, как ее подписал начальник управления. Анатолий, собравшись с духом, начал читать.
Сов. Секретно Экз. единственный
«Согласен»
Доложено в инстанции.
Операцию подготовить совместно с ПГУ,
Министерством обороны.
Согласовать с МИД СССР.
План доложить 15.11.1976 г.
Андропов Ю. В. 24.10.1976 г.
Докладная записка.
Управлением КГБ по г. Москва и Московской области с сентября 1976 г. ведется разработка Гриффита Стивена (Griffit Stiven), 1941 г.р., гражданина США, майора ВВС США, в настоящее время проходящего службу на базе ВВС США на о. Окинава, Япония. В дальнейшем — «Гриф».
Изучение «Грифа» осуществляется через проверенного агента «Гвоздика», л.д. № 24643, бывшая гражданка СССР, в настоящее время проживает во Франции. «Гвоздика» установила с «Грифом» интимные отношения по его инициативе. Знакомство состоялось в сентябре 1976 г. в г. Бангкоке (Таиланд), где «Гриф» находился в краткосрочном отпуске. О себе «Гриф» агенту «Гвоздике» сообщил следующее: на базе ВВС служит три года, летает на истребителе F-16, женат, имеет двух детей, которые проживают в г. Каха на Окинаве, находящемся в 5 км от базы в Кадене.
В июле 1976 года в автомобильной аварии трагически погибли отец и мать «Грифа». Он вылетал в США в «г. Феникс» для прощания с родителями, смерть которых потрясла его. В личных вещах жены, которые находились в доме погибших родителей, «Гриф» обнаружил письмо. Содержание письма не оставляло никаких сомнений в том, что жена его не любит и мечтает о другом, с «Грифом» живет ради спокойствия детей. Медицинская служба временно отстранила «Грифа» от полетов с учетом его депрессивного состояния. Дальнейшую службу в ВВС он считает бесперспективной. В г. Бангкок «Гриф» прибыл для ведения переговоров с руководством авиакомпании «Таи интернейшенл» с целью возможного устройства к ним на работу.
«Гриф» испытывает сильные чувства к «Гвоздике». Признался ей, что готов ради нее порвать с семьей и уехать куда-нибудь в третью страну. Высказал мысль о возможном перелете на F-16 в Советский Союз с целью решения финансовых проблем.
19 октября 1976 года начальник 2 службы УКГБ по г. Москва и МО подполковник Тулин С. В. и зам. начальника 1 отделения 2 службы капитан Барков А. И. вылетели в г. Бангкок для встречи с «Грифом». Встреча была организована агентом «Гвоздика». «Гриф» подтвердил свою готовность посадить истребитель F-16 на базе ВВС СССР в районе Находки. За предоставление самолета F-16 с полным боекомплектом, кодами и шифрами он рассчитывает получить 3 миллиона долларов США наличными, из них — 250.000 до перелета.
С «Грифом» оговорены условия конспиративной связи, и назначена следующая встреча.
Принимая во внимание большую заинтересованность Министерства обороны СССР в приобретении новейшего истребителя F-16, просим разрешения на закрепление отношений с «Грифом» и проработку в Министерстве обороны СССР технических вопросов, связанных с посадкой американского истребителя на территории СССР.
Начальник Управления КГБ СССР по г. Москва и Московской области генерал-лейтенант Крутов В. И. 23 октября 1976 г.
Дочитав, Анатолий коротко хмыкнул. Тулин вопросительно посмотрел на него.
— Живую подпись Председателя видел? То — то… Тулин осторожно, как сокровище, взял двумя руками документ и положил в папку. На папке красовалась выведенная каллиграфическим почерком надпись «СОКОЛ».
— Ладно. Дело на «Хоупа» я оставляю у себя, — тоном, исключающим возражения, изрек начальник службы. — Сегодня в 17.00 проведем совещание рабочей группы, которая будет заниматься подготовкой операции. Ваша задача — Гали и организация надежной связи с «Хоупом». Гали улетела?
— Да.
— Ну вот и хорошо, — почему то с облечением проговорил Тулин. — Обеспечьте с ней постоянную и надежную связь. Проработайте вопрос связи с ней через парижскую резидентуру. Но это на самый крайний случай. Категорически запретите ей звонить в Москву с домашнего телефона. Попросите ее в ближайшие 10–12 дней не покидать Париж.
«Это и ежу понятно», — подумал Анатолий. Баркову до конца не хотелось в это верить, но происходило то, что обычно и происходит — его, фактически оттеснили от дела, оставив функции «связного». Дело на янки уплывало из рук.
