Чингиз Абдуллаев - Три цвета крови
— Для этого вы прилетели сюда из Германии и заложили бомбы в эти красивые вазы?
— А вы шутник, — покачал головой Груодис, — и насчет ваз я тоже оценил.
Просто здорово работаете. И, хотя это излишне, тем не менее я хочу вас предупредить, что их нельзя трогать. Думаю, вы понимаете, что любая из них может разнести половину этого зала в куски. Вы не хотите стать таким маленьким пикантным кусочком? Взрывная волна может ударить и в нашу сторону.
— Что вы хотите? Я понял, что ваши амбиции вполне соответствуют вашим запросам.
— Денег, естественно. Кажется; Остап Бендер признавался Корейко, что хочет любви. А я от вас не хочу любви.
— Вы читали «Золотого теленка», — улыбнулся Дронго, — должен признаться, что это была моя настольная книга. Вы помните, как сопротивлялся Корейко?
— Надеюсь, вы не сделаете то же самое. Душить меня при дипломатах было бы слишком некрасиво.
— Все-таки вы хотите любви, Груодис. Но Бендер для этого работал, собрал целое досье. А что сделали вы?
— Ну, я работал не меньше. Мне нужно всего-навсего десять миллионов долларов. Которые есть в Национальном банке. Они вчера как раз получили двенадцать. Обратите внимание, что я не прошу все двенадцать, это было бы нечестно. Мне нужны всего лишь десять миллионов.
— Откуда вы знаете о банке? Вы действительно проделали немалую подготовительную работу.
— Спасибо. Вы единственный человек, способный оценить мое умение.
— Поэтому ваши люди захватили самолет, — понял Дронго. — Вы готовите себе достойный отход.
— Браво! — заулыбался Груодис. — Как вы все точно просчитали. Остается только заплатить мне деньги.
— И вы отдадите мне пульт?
— Конечно, отдам. За убийство мне заплатят два миллиона долларов, которые я должен разделить на несколько человек. А за спасение жизней двух президентов дадут десять миллионов. Иногда альтруистом быть выгоднее.
— Как скоро вы хотите получить деньги?
— В течение двух часов. Некрасиво держать президентов после окончания банкета. По-моему, там начался концерт. Вы не хотите повернуться и посмотреть на ту очаровательную девушку?
Дронго повернулся. Пела молодая артистка. Он одобрительно кивнул.
— Красивая. Я даже знаю, что ее зовут Бриллиант.
— Это интересно, — оживился Груодис. — Почему она получила такую кличку?
Любит драгоценности?
— Нет. Это ее настоящее имя.
— Восточная экзотика меня всегда восхищала, — сказал Груодис. — Может, мне в качестве выкупа потребовать еще и этот Бриллиант?
— Его вам не дадут. Это восточное государство, Груодис, не паясничайте.
Довольствуйтесь своими деньгами, если, конечно, вы их получите.
Груодис удивленно поднял глаза.
— А вы хотите мне помешать? Вернее, так: вы сумеете мне помешать?
— Буду стараться. У этого несчастного народа не так много денег, чтобы еще и отдавать их вам. Здесь слишком много голодных людей, Груодис.
— Вы демагог, Дронго, — всплеснул руками Груодис, — посмотрите вокруг, где здесь голодные люди? Это же типичное общество зажравшихся нуворишей. На местных депутатах и министрах костюмы и галстуки несколько лучше, чем у их французских или американских коллег. И вы говорите о бедности?
— Это еще не весь народ, Груодис.
— Вот пусть богатые и поделятся с бедными. А за жизнь двух президентов они должны заплатить. Мне кажется, это справедливо.
Дронго посмотрел в глаза говорившему.
— У тебя ничего не получится, — сказал он, — сегодня последний день в твоей жизни, Груодис.
— Ты теряешь время, — также глядя ему в глаза, ответил Груодис, — пять минут прошло. Через час и пятьдесят пять минут деньги должны быть в аэропорту.
Иначе здесь действительно будут собирать кусочки галстуков этих людей.
Дронго поднялся и вышел из зала. Спустился в холл, где его ждали несколько человек.
— Он требует десять миллионов долларов, — сказал Дронго, — и обещает, что не будет взрывать зал.
— Идите к телефону, — позвал его кто-то из присутствующих, — там министр внутренних дел говорит со спикером парламента.
Он вошел в кабинет, где взволнованный министр говорил со вторым человеком в государстве.
— Мы все понимаем, все делаем, чтобы спасти жизнь президента. В аэропорту самолет уже окружен. Там, спецназ, лайнер мы возьмем штурмом.
— Нельзя, — вмешался Дронго, — террористы хотят улететь на этом самолете и забрать с собой десять миллионов долларов.
— Они хотят десять миллионов долларов, — передал министр внутренних дел, — чтобы улететь на самолете и не устраивать здесь взрыва.
— Кто это вам там подсказывает? — недовольно спросил спикер.
— Здесь международный эксперт, о котором я вам говорил.
— На каком языке он разговаривает?
Министр посмотрел на Дронго. Пожал плечами.
— И на русском, и на турецком.
— Дайте ему трубку, — приказал спикер. Дронго взял трубку.
— Добрый вечер, — поздоровался он со спикером парламента.
— Здравствуйте. — Спикер помолчал немного и спросил:
— Как там у вас дела?
— Пока сложно, — честно признался Дронго, — террористы сидят в зале и видят все, что там происходит. Нужно принимать их условия и готовить десять миллионов долларов.
— Откуда они знают о деньгах?
— Спросите лучше об этом у вашего министра финансов.
Спикер промолчал, потом спросил:
— Вы можете что-нибудь сделать?
— Я пытаюсь, но повторяю, все достаточно сложно. Кажется, они предусмотрели все варианты. В любом случае нужно готовить деньги.
— В любом случае нужно спасти президента, — нервно сказал спикер. — Вы понимаете, что случится, если произойдет взрыв?
— Понимаю.
— Я сейчас к вам приеду. — Спикер положил трубку.
Дронго оглядел собравшихся.
— Он сейчас приедет. Найдите министра финансов и руководителя вашего Национального банка.
— Вы предлагаете принять их условия? — спросил стоявший в углу министр национальной безопасности.
— Пока да. Не забывайте, метрдотель говорил о трех пистолетах. Значит, по меньшей мере три человека, сидящие в зале, так или иначе связаны с террористами.
— Может, подать какой-нибудь сигнал, чтобы вывести из строя их пульты управления, — предположил министр безопасности. — У нас есть соответствующая техника.
— Я думаю, все три бомбы поставлены на разные волны. Если вы попытаетесь подавить сигналы одной, то произойдут взрывы в двух других, — возразил Дронго.
— Я сейчас говорил с Груодисом. Он настоящий профессионал и знает, чего хочет.
Поэтому пока нужно готовить деньги.
— Но это невозможно, — выдавил министр национальной безопасности, — мы обязаны доложить президенту. А он никогда не согласится на это.
— Тогда не нужно ему говорить.
— Вы с ума сошли, — испугался министр национальной безопасности, — что значит «не говорить»? Это невозможно.
«Он обязан подстраховаться, — подумал Дронго. — Подстраховаться.
Страховка. Кажется, я что-то думал об этом. Груодис и его люди сидят в зале. Но у них должен быть другой человек, который активизирует взрывчатку. Их не может быть только трое. Должен быть еще кто-то вне здания. Вне…»
— Вокруг здания есть охрана? — спросил он министра безопасности.
— Конечно. Все на своих местах.
— Кто еще есть вокруг здания?
. — Больше никого. Только наши люди.
— Водители, — вмешался вдруг Эльдар Касумов, — у дворца стоят водители автомобилей, которые ждут своих руководителей.
— Точно, — кивнул министр внутренних дел, — там стоят только водители государственных автомобилей.
— Один из террористов находится там, среди водителей. Это страховка на тот случай, если мы захватим террористов в зале.
— Сейчас мы проверим документы водителей, — нахмурился министр.
— Нет, — убежденно сказал Дронго, — я должен пойти один. Я сумею его узнать.
— Можно, я пойду с вами? — попросил Эльдар Касумов.
— Можно, — кивнул Дронго, — только забудьте об оружии. Мы должны взять его живым.
Глава 32
Они не успели выйти из здания, когда приехал спикер парламента. Пройдя в директорский кабинет, он вызвал руководителей силовых министерств, разрешив в виде исключения присутствовать и Дронго.
— Ваши предложения? — спрашивал спикер у каждого из руководителей.
— Взять штурмом самолет и лишить террористов возможности побега, — предложил министр внутренних дел.
— Постараться каким-то образом закрыть зал от публики и, потушив свет, убрать эти вазы, — предложил начальник охраны.
— Мы приготовили специальные бронированные щиты и жилеты из кевлара, — сообщил министр национальной безопасности, — можно попытаться закрыться ими от всех трех ваз. Или сбросить их в один угол.
