Кен Фоллетт - Ключ к Ребекке
Через заднее стекло Элин увидела, как Вольф помахал ей на прощание рукой. Перед тем, как машина завернула за угол, она заметила, что Вольф зашагал по направлению к реке.
«Ну и как это все понимать? – спросила она себя. – Никаких приставаний, никакого приглашения домой, даже без прощального поцелуя. Какую игру он ведет?»
Она раздумывала обо всем этом, пока таксист вез ее домой. Наверное, Вольф применял такие методы с целью заинтриговать женщину. Как бы там ни было, она благодарна ему. Возможно, он просто эксцентричная натура. Она откинулась на сиденье и расслабилась. Ей не пришлось выбирать: отбиваться от его ухаживаний или ложиться с ним в постель. И слава богу.
Таксист остановил машину напротив ее дома. Вдруг непонятно откуда на них с ревом вылетели три автомобиля. Один затормозил прямо перед такси, другой сзади и третий сбоку. Из темноты возникли мужские фигуры. Все четыре двери такси рывком распахнулись, и внутрь глянули дула четырех револьверов. Элин взвизгнула.
Затем в салон такси просунулась голова, и Элин узнала Вэндема.
– Сбежал? – спросил Вэндем.
Элин начала понимать, что происходит.
– Я думала, меня собираются застрелить, – сказала она.
– Где он вышел?
– В Шариа Аббас.
– Как давно?
– Пять или десять минут назад. Можно мне выйти из машины?
Он подал ей руку, и она шагнула на мостовую.
– Мы не хотели тебя напугать, – объяснил Вэндем.
– Это называется запирать дверь конюшни после того, как украли лошадь.
– Именно так.
Он выглядел совершенно подавленным. Элин вдруг ощутила прилив теплого чувства по отношению к нему. Дотронувшись до его руки, она сказала:
– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть.
Он бросил на нее странный взгляд, не зная, верить ей или нет.
– Почему бы тебе не отпустить твоих людей и не поговорить у меня дома? – предложила Элин.
Он помолчал, колеблясь.
– Хорошо.
Повернувшись к одному из офицеров, он сказал:
– Джейкс, допросите шофера такси. Людей отпустите. Примерно через час встретимся в генштабе.
– Хорошо, сэр.
Элин повела Вэндема за собой внутрь дома. Как приятно очутиться у себя в квартире, плюхнуться на диван и сбросить туфли. Все было позади – Вольф исчез, а Вэндем был рядом с ней. Она предложила:
– Налей себе чего-нибудь.
Вэндем сел напротив нее и достал сигарету.
– Мы рассчитывали, что Вольф попадет в засаду, но он оказался слишком подозрительным или, по крайней мере, осторожным, и мы упустили его. Что было потом?
Элин откинула голову на спинку дивана, закрыла глаза и в нескольких словах рассказала ему о пикнике. Она не стала говорить о своих сомнениях насчет того, чтобы лечь с Вольфом в постель, а также умолчала о том, что Вольф почти не дотрагивался до нее в течение всего вечера. Ей хотелось забыть обо всем.
– Налей мне чего-нибудь выпить, – попросила Элин.
Вэндем направился к буфету. Она чувствовала, что он взбешен. Посмотрев на его повязку, она вспомнила, что уже видела ее в ресторане, и озабоченно спросила:
– Что у тебя с лицом?
– Мы почти поймали Вольфа вчера вечером.
– Да что ты!
Итак, две неудачи за одни сутки – неудивительно, что у него такой подавленный вид. Ей до боли захотелось утешить его, обнять, положить его голову себе на колени и погладить по волосам. Элин решила – импульсивно, как принимала все свои решения, – пустить его сегодня к себе в постель.
Он протянул ей бокал. Себе все-таки тоже налил. Когда он наклонился, чтобы передать ей бокал, Элин дотронулась кончиками пальцев до его подбородка и повернула его голову, чтобы разглядеть щеку. На мгновение Вэндем замер, давая ей посмотреть, затем отодвинулся в сторону.
Никогда до этого она не видела его таким напряженным. Он пересек комнату и присел на краешек стула лицом к ней. Казалось, что ярость готова выплеснуться из него наружу, но, посмотрев ему в глаза, она увидела, что это была не ярость, а боль.
– Что ты скажешь о Вольфе? – угрюмо спросил Вэндем.
Она не совсем поняла, что он имеет в виду.
– Обаятельный. Умный. Опасный.
– А внешне?
– Холеные руки, шелковая сорочка, усы, которые ему не идут. А что ты вообще хочешь узнать о нем?
Вэндем раздраженно махнул головой.
– Все. И ничего.
Он снова закурил.
Они явно не понимали друг друга. Ей захотелось, чтобы он сел рядом с ней и сказал ей, какая она красивая и храбрая и как у нее все хорошо получилось; в то же время она понимала, что спрашивать об этом бесполезно. И все же она не выдержала:
– Я хорошо все сделала?
– Не знаю. А что ты сделала?
– Ты сам знаешь.
– Да. Я очень признателен тебе.
Вэндем улыбнулся, но она знала, что улыбка эта не искренняя. Что с ним происходит? В его злости было что-то знакомое – она сразу поймет, что это такое, как только они преодолеют отчужденность. Он злой не потому, что его постигла неудача. Дело было в его отношении к ней, в тоне, которым он с ней разговаривал, в том, как он сидел и как смотрел на нее. На его лице было выражение… близкое к отвращению.
– Вольф сказал, что увидится с тобой опять? – спросил Вэндем.
– Да.
– Надеюсь, что так и будет.
Он уперся подбородком в ладони. Лицо его было напряжено.
– С божьей помощью.
– Он еще прибавил: «Мы должны это повторить»… или что-то в этом роде, – вспомнила Элин.
– Понятно. «Мы должны это повторить?»
– Ну да, что-то вроде этого.
– А что он конкретно имел в виду, как ты думаешь?
Она пожала плечами.
– Еще один пикник, еще одно свидание – черт возьми, Вэндем, какая муха тебя укусила?
– Мне просто интересно, – сказал он. На его лице играла кривая усмешка, которой она раньше никогда не видела. – Я хочу знать, что вы там вдвоем делали, кроме того, что ели и пили, на просторном заднем сиденье такси, там, на берегу реки; ну ты понимаешь, мужчина и женщина вдвоем, в темноте…
– Заткнись.
Она закрыла глаза. Теперь она все поняла. Не открывая глаз, Элин резко произнесла:
– Я иду спать. Можешь убираться отсюда.
Через несколько секунд она услышала, как хлопнула входная дверь.
Она подошла к окну и посмотрела вниз, на улицу. Вэндем вышел из подъезда, сел на свой мотоцикл, ударил ногой по стартеру, мотор взревел, и на бешеной скорости он скрылся из виду. Элин очень устала, и ей было немного грустно оттого, что придется провести эту ночь в одиночестве, но несчастной себя не чувствовала, ведь она поняла причину его озлобления, и это давало ей надежду. Когда он исчез из виду, Элин слегка улыбнулась и произнесла вполголоса:
– Уильям Вэндем, я знаю, что ты меня ревнуешь.
Глава 6
К тому времени, когда майор Смит в третий раз навестил плавучий домик в свой обеденный перерыв, Вольф и Соня уже отработали технологию его приема. В назначенное время Вольф прятался в шкафу, а Соня встречала майора в гостиной, держа наготове бокал с выпивкой. Она приглашала его сесть и, целуя, заставляла снять шорты. Убедившись, что портфель остался в гостиной, Соня вела его в спальню.
Вольфу было совершенно ясно, что майору никогда раньше не приходилось испытывать ничего подобного, – Смит будет рабом Сони до тех пор, пока она сама не прогонит его. Вольф был благодарен судьбе: все могло повернуться иначе, имей они дело с более волевым мужчиной.
Как только Вольф слышал скрип кровати, он вылезал из своего убежища, вынимал ключ из кармана шорт и открывал портфель. Блокнот и карандаш он держал наготове.
Второй визит Смита разочаровал Вольфа – он уже начал думать, что Смит не всегда носит с собой важные документы. Сегодня, однако, Вольф наткнулся на чрезвычайную информацию.
Генерал сэр Клод Аучинлек, которому подчинялись ближневосточные войска, принял командование 8-й армией от генерала Нила Ритчи. Это сообщение представляло ценность для Роммеля, так как свидетельствовало о панике в рядах союзников. Для Вольфа это означало, что теперь планы операций будут разрабатываться в каирском, а не в полевом штабе, что повышало вероятность того, что к Смиту попадут копии боевых планов.
Союзники отступили и сформировали новую линию обороны у Мерса Матрух, таким образом, самым важным документом в портфеле Смита была сводка о новой диспозиции.
Новая оборонительная линия начиналась у прибрежной деревни Матрух и простиралась на юг, в пустыню, до укрепленного района Сиди Хамза. В Матрухе стоял 10-й корпус; за его позициями на пятнадцать миль в глубь пустыни простиралось противотанковое минное поле, за ним шло десятимильное противопехотное минное поле, а дальше с южной стороны укрепленного района были позиции 13-го корпуса.
Прислушиваясь к звукам, доносившимся из спальни, Вольф изучал план обороны. Картина была более или менее ясной: оборонительная линия союзников сильна по краям и слаба в центре.
