Дональд Гамильтон - Интриганы
— Почему вы называете меня “мадам”?
— Вероятно, вы напоминаете мне учительницу, которая была у меня однажды в детстве, миссис Лав.
— Наверняка суровую старую грымзу, — она поправила прическу. — Впрочем, мы теряем время. Давайте перейдем к вопросам, которые вам задавал мистер Леонард. Сколько?
— Я не знаю.
Ее глаза сузились.
— Я могу опять позвать этого энергичного молодого человека.
— Я не знаю, мадам, — повторил я. — Это правда. Я отвечаю только за список из десяти имен, и у меня нет оснований сомневаться в том, что о них не позаботились назначенные мной люди.
— Назовите имена.
— Они уже есть у Леонарда. Миссис Лав быстро обернулась.
— Это правда, Герберт? Седой человек заколебался.
— Ну да, они подсунули мне какой-то список через эту девицу. Я, конечно, не поверил...
— Почему?
— Ну кто бы поверил, что такой цивилизованный человек, как Артур Борден, запланирует преднамеренную бойню...
— Ваши люди стреляли в его людей, насколько я понимаю. Что же непостижимого в том, что его люди стреляют в ваших? Что вы предприняли, когда получили информацию?
— Я... я предупредил людей, о которых шла речь, и принял меры защиты там, где это казалось необходимым. Однако нам дали неправильную дату. Нам сообщили, что попытка, если такая будет иметь место, произойдет семнадцатого, то есть через два дня. Миссис Лав холодно посмотрела на него.
— Ваши агенты были предупреждены и все равно убиты? Я вряд ли назвала бы это попыткой, Герберт. Я бы назвала это успешным выполнением тщательно разработанного плана.
— Мы же не знаем, все ли, кто был в списке...
Она нетерпеливо фыркнула.
— Не уходите от сути вопроса. Вы проверили пять ключевых агентов, и все пятеро мертвы, включая мистера Дана из Лос-Анджелеса, который вряд ли вернется с морской прогулки. Это действительно слишком прискорбно. Я на вас рассчитывала, Герберт. Меня предупреждали, что ваши прежние успехи на этом поприще не слишком значительны, но на словах вы сражались очень хорошо. Очевидно, я ошиблась в вас.
— Миссис Лав...
Не обращая на него внимания, она обернулась ко мне:
— Мистер Хелм, сколько таких групп, как ваша, Артур Борден задействовал по всей стране? Я поколебался, затем пожал плечами:
— Черт, сейчас это неважно. Все позади. Теперь осталось только подмести осколки и выбросить их в мусорный ящик. Если вы просите меня назвать количество групп; я скажу — ни одной.
Она недоверчиво нахмурилась.
— Значит, вас всего только десять человек — исходя из того, что все агенты успешно выполнили задание? На этот раз я воздержался от покачивания головой.
— Нет, я так не сказал. Вы спросили, сколько существует таких групп, как моя. Я думаю, что подобная группа, действующая независимо, только одна. Список, который я получил, охватывал почти всю страну, за исключением ограниченного, но важного района на Восточном побережье. Я заметил этот провал, когда получал инструкции; и человек Леонарда, умерший от ботулизма в Вашингтоне, не из моего списка. Я думаю, этот человек и еще несколько других явились предметом заботы агентов, подчиненных непосредственно моему шефу. Предполагаю, что Мак позаботился о решающем районе Восточного побережья лично, оставив тыл моей группе. Именно поэтому он и выманил Леонарда из Вашингтона, чтобы вовремя без помех очистить помещение.
— Понимаю, — Миссис Лав все еще задумчиво хмурилась. — Это значит, что двадцать или тридцать человек умерли насильственной смертью в одну ночь. Вы не чувствуете угрызений совести, мистер Хелм?
— А вы, миссис Лав? — спросил я нахально. — Ведь это вы раскрутили маховик насилия. Чего вы ожидали, когда начали использовать вооруженных людей, — того, что никто не выстрелит в ответ? Она вздохнула.
— Должна сказать, что все это довольно ужасно. Если бы я знала, что наш маленький план встретит такое ожесточенное сопротивление, я, возможно, не стала бы... Впрочем, сейчас это вопрос теоретический, не так ли? — Некоторое время она молчала, глядя на меня, потом сказала: — Передайте мои сожаления человеку по имени Мак, если вы его когда-нибудь увидите. Вы, конечно, понимаете, что для вас я здесь ничего не могу сделать. Ситуация не под моим контролем.
Говоря это, она на мгновение скользнула взглядом по девушке в углу.
— Да, мадам, — я наклонил голову. Миссис Лав повернулась.
— Я хочу, Герберт, чтобы ваш человек вернул меня к цивилизации. Да, и при сложившихся обстоятельствах я бы попросила еще одного сопровождающего с оружием. Как насчет молодого человека рядом с Хелмом?
Начав спускаться с Джернеганом и Бостромом по трапу, миссис Лав небрежно глянула назад, и я увидел, что один ее глаз прищурен. Это можно было истолковать как подмигивание. Она хотела убедиться, понял ли я, что, приказав сначала развязать мою сообщницу, она сейчас по возможности увеличит мои шансы, забирая с собой максимум сопровождающих. Она хотела убедиться, что это занесено на ее счет. Суровая старая грымза.
— Не надо сопровождать меня до лодки, Герберт, — сказала она. — Продолжайте развлекаться и играть в свои игры.
В каюте все еще было слишком много народу, но двое из них — охранник Марты и радист, — как я надеялся, не были убийцами. По крайней мере, они не относились к тем, кто готов умереть за проигранное дело. Я надеялся также, что Марта готова и ее не будут сдерживать предубеждения против насилия после того, как она видела, какому жестокому избиению я подвергся. Кроме того, я рассчитывал, что приспособление, которое я дал ей, сработает после того, как оно побывало в болотной жиже. Да, надежд у меня было слишком много.
Леонард подождал, пока тарахтение моторки замрет вдали. Потом встал и подошел ко мне. Некоторое время он смотрел на меня тяжелым взглядом, затем руки его сжались в кулаки, и я подумал, что последует повторное избиение. Но он вдруг резко обернулся.
— Дай сюда! — он резко вырвал револьвер из рук безымянного охранника Марты.
— Но, сэр...
Леонард не обратил внимания на протест, если это был протест. Он так сильно сжимал пистолет, что фаланги пальцев побелели от напряжения. Подобная хватка не способствует точности попадания, но на таком расстоянии промахнуться вряд ли возможно. Его красивое лицо исказило выражение неподдельной свирепости. Даже домашние кошки иногда выходят из себя.
Я осторожно отодвинулся за большой штурвал поближе к пульту с электронным оборудованием и почувствовал за спиной движение. Это зрители уходили с линии огня. Леонард поднял пистолет и прицелился. Я остановился напротив него.
— Дважды! — выдохнул он. — В моих руках было все, что я когда-либо желал, и ты, каждый раз ты мне мешал, Хелм! Что ж, тебе не удастся остаться в живых, чтобы злорадствовать по этому поводу...
— Марта, сейчас! — закричал я, бросаясь на пол.
Леонард остался любителем до конца. Он уставился на девушку вместо того, чтобы сначала выстрелить, а потом смотреть по сторонам. Яркий белый свет, затмив солнечный, залил рубку. Ослепительное пламя охватило Герберта Леонарда и его руки, когда он пытался вырвать то огненное, раскаленное, что поразило его. Он закричал и упал, в агонии катаясь по полу.
Никто не двинулся с места. Я перекатился и связанными руками схватил пистолет, выпавший из его рук. С трудом встав на ноги, я подвинулся так, чтобы оказаться над Леонардом, и, изогнувшись, всадил ему пулю в затылок. Через некоторое время шум прекратился — ракета выгорела.
Я взглянул на оставшихся двоих. Охранник Марты поднял руки, сдаваясь. Чернокожий радист пожал плечами, давая понять, что поле его деятельности — электроника, а не насилие. Марта некоторое время слепо смотрела на меня. Потом отбросила пустую ракетницу, распахнула дверь и бросилась к бортику. Ей стало плохо.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы без посторонней помощи освободить руки и запустить ракету прямо в голубое флоридское небо.
Глава 31
Мак по-прежнему выглядел как банкир, которого оторвали от изучения финансовой ситуации на бирже. Аккуратный серый костюм, белоснежная сорочка, галстук в мелкую полоску. Черные брови резко контрастировали с седыми волосами. Холодные серые глаза тоже не сильно изменились, но голос немного отличался от обычного. Здесь, в гостиной адмирала, исчезли те твердые, деловые нотки, которые я привык слышать по телефону или в вашингтонском офисе. Мне пришло в голову, что впервые за всю историю наших многолетних отношений мы встретились не по делу в частном номере.
— У меня не было возможности поговорить с тобой, Эрик.
— Да, сэр.
Когда мы прибыли на “Франсис II”, Мак ждал нас на причале. Я подал знак, что задание выполнено, и он сразу переключил внимание на дочь. Я не знаю, какие слова они нашли друг для друга. В любом случае меня это абсолютно не касалось.
