Федор Ерист - Возможны варианты... Книга 1
Логично предположить, что бомжи имеют какую–то финальную точку маршрута? Собранное барахло надо бы рассортировать и подготовить к реализации? Отнюдь! Вот здесь — окрашено в синий цвет — все собранное выкидывают. И при этом было отмечено контрнаблюдение! Бог миловал — и мы ушли чисто. Это был хороший, удачный денек!
Осталось определиться с фигурантом, а это вопрос времени.
Ползли мы, чтобы засечь выброс добра, с семнадцатого сентября по девятнадцатое октября. Но наблюдением установили: если появляется на связи неизвестный мобильник, то в эти сутки изменяется режим активности радиосредств посольства Великобритании. Но не это главное… Бомжи в день появления мобильного телефона все собранное в наших баках не выкидывают.
Подняли результаты наблюдения — вот что получили: двадцать пятого, вечером, собранное барахло бережно сохранили и куда–то отправили. Резидент двадцать шестого озвучивает свою озабоченность: посол двадцать пятого утром дал санкционированную утечку, а агент никак себя не проявил.
Иду к Доктору и на белом листе графика активности вижу: двадцать шестого октября, вечером, в двадцать два часа с минутами, радиообмен Берлин — Лондон. Берлин передал четыреста десять групп. Лондон сначала квитанцию, а через два часа десять минут — сто две группы. Посольство Великобритании, почти в центре «треугольника ошибок». Значит, и с хозяевами определились…
Все стало на свои места. Осталась малая деталька. Двадцать четвертого ноября и она нашлась.
С двадцать второго ноября резидент засадил в архив — искать что–то нужное — двоих офицеров, а двадцать третьего еще троих, в том числе Приемышева. Связь с хозяевами мы исключили, резидент предоставил возможность по разу позвонить домой — предупредить домашних, все пятеро были под видеонаблюдением. Любую попытку на несанкционированную связь мы бы засекли. И тогда все. Но чуда не случилось…
Далее. Двадцать третьего ноября Гора сдает полякам дезу о арестах и готовящейся эвакуации. Поляки — англичанам. Англичане засуетились — по–человечески я их понимаю: ценный агент.
SIS мы вынудили выйти на связь! Не очень, конечно, конспиративно, но и опасности особой нет. Мало ли кто ошибся в номере мобильного.
Знать твердо, что «Виктор» в прицеле Витовского, англичане не могли, но предполагать обязаны.
Кстати, контрольный выстрел сделала секретарь посла. Я попросил Веру Матвеевну перезвонить на мобильный. У нее прекрасный немецкий. Поговорила с девочкой, та назвала свою фамилию. Малость перестарались. Предположительно, была договоренность, и вариант экстренной связи на мобильник дочки предусматривался. К сожалению, с девочкой побеседовать нельзя.
А утром двадцать шестого Вы уже в Берлине. Контрразведка свое дело сделала. Меньше чем за два года от открытия розыскных дел. А средний срок от момента начала разработки до реализации семь — десять лет. Особо хочу отметить…
— Это потом, Вилли! Пишите с резидентом представления. На всех, кто был задействован в операции. Отличная работа! Отличная. Через двадцать лет будете в учебниках! Увековечим. Не скромничайте. Большое дело прокрутили. Из такого дерьма, как похмельный синдром этого говнюка, как его?
— Носков!
— Вот из такого дерьма, как Носков, сделали конфетку! Рад за Вас и поздравляю! Но почему–то душа не поет… Как перед поминками… И все–таки что главное, а, Вилли?
— Четкая работа аналитиков. Если мы знаем, где искать, — это конец. Найдем. Раньше или позже, но финал известен и предопределен.
— Вот так, господа разведчики. Помните о нас и наших коллегах, когда планируете свои комбинации! Любой намек на ваше присутствие — это начало конца.
Теперь о цели нашего приезда. Начальником Главного управления мне — по линии контрразведки и генералу Куркину — по своей приказано сделать оценку и поставить перед резидентурой задачу на ближайшее будущее.
На ту херню, что шлет Горельчаник, внимания не обращайте. Но напишите вежливый и обстоятельный ответ. Не меньше трех страниц крупными буквами. Обязательно признайте все сделанные и будущие ошибки. Качественно и убедительно покайтесь. Должно присутствовать обещание больше так никогда не делать. Я ему дам понять, что почти вас убил, но вы плакали и всё осознали…
Поклонитесь — этот баран любит покорных.
— С какой…
— Так надо для дела. Что у меня других забот нет, как только Вас отмазывать. Точка! Продолжим.
Итак, что имеем с помощью наших замечательных и добрых польских друзей, фактически сдавших нам ценного агента, да еще не своего? Мы имеем работающий канал дезинформации. В первом приближении мне хотелось бы подумать, как использовать эту дырку максимально эффективно в оперативных делах «Извините», «Мышка» и «Багдад». Но в интересах правды, а не истины, я хотел бы получить ответ на простой вопрос: мы сами вышли на предателя или нам помогли? Что, если Приемышева завалили сознательно, его телом откупились? Дурак Носков нашу службу не интересует абсолютно! А вот «Виктор»? Подстава это или наше громкое достижение?
Виктор Владимирович! Пожалуйста. Пусть резидент доложит справку по Приемышеву.
— Подполковник Приемышев Юрий Викторович. Старший оперативный офицер резидентуры. Образование высшее. Проходил службу в различных должностях. К нам попал в девяносто пятом году, прошел переподготовку в Загорянке. Женат, двое детей. Жена работает в торгпредстве, в машбюро. К секретным документам допуска не имеет.
На Приемышева в резидентуре компромата нет. Абсолютно ничего: не замечен ни в чем, средний, серый. Может быть, излишне индифферентный: ни споров, ни противоречий…
Всегда со всеми согласен и все решительно одобряет. Прикажут — сделает, не прикажут — сидит в бумажках копается. В чужие дела нос не совал.
Был один дохлый сигнал — из антикварного магазина: проверяли, ничего существенного. Владелец магазина, наш бывший, устроился удобно, посольство рядом. Установочные данные на него есть исчерпывающие. Вся российская колония зовет его просто Зема. У меня нет сомнений — этот землячок пашет на немцев. И на нас, но с меньшим энтузиазмом.
Информация совершенно общего плана: пришел — ушел, принес — унес, забрал деньги… Основные клиенты — женщины. Мы смотрим на эту коммерцию сквозь пальцы.
По материалам проверки Виктор проявил небольшой интерес к стоимости картин в стиле соцреализма. Но контакт остался не реализован. В магазинчик заходит изредка, всего отмечено шесть визитов. Может, были еще — не известно. Поглазеет, поболтает и уходит.
Разведбесед не вел, на свою принадлежность не намекал.
Звезд с неба не хватал, в оперативных успехах не замечен. Старшим опером стал по выслуге лет. На связи двое незначительных агентов. Достались ему по наследству — офицер заменялся.
Прекрасный немецкий: переводы практически любой сложности и направленности.
Привлекается активно к аналитическим материалам. Деменчук его обязал: пишет записки и обзоры. Это проблема, и что–то надо думать.
Я могу с ним говорить спокойно и готов к оперативной игре.
Сегодня будем заниматься оценкой ущерба: потери серьезны, но не смертельны. Перебьемся и пробьемся. У меня всё.
— Что думает резидент: Виктора надо бы куда–то отодвинуть?
— Михаил Антонович! Не надо его трогать. Предатель не делает мою жизнь легче, но из нашего знания надо получить максимальную пользу и привести его к финишу, как и Гору. Руками хозяев.
Агентуру эта мразь, конечно, сдала. Ну нам меньше головная боль. Их и надо отдавать. А кому? Сдадим полякам, те передадут хозяевам, и вся игра. Ничего не получим.
Отправлять его в Россию и там судить? Полный бред! Его даже в СИЗО не примут. Ни один прокурор не даст санкцию. Но надо из этого дерьма хоть что–то получить?
Вмешался Куркин:
— Нужна пауза, доведем дело до конца с Горой. Прикинем ущерб. По Виктору спешки никакой, пусть ведет свою агентуру, но плавно отодвинь его, Сергей, от аналитики. Придумай что–нибудь. Временно. На недельку.
— Товарищи начальники из Центра! Не скажу, что родил в сей момент: а что, если поторговаться с немцами?
Куркин улыбнулся: Михаил Антонович с такими коммерческими соображениями вылетал из Москвы.
— Но я бы предложил закончить с Горой — это не сложно, но надо быть последовательными и забивать все гвозди. Если они предназначены в гроб предателя — это радует, но мы можем пристегнуть к этому делу наших старых друзей… Почему нет. Товарищи разведчики! Я не получил ответ.
Прим.: контрразведка провернула весьма рискованное мероприятие. Им просто повезло.
Странно, как их возня осталась без внимания спецслужбы страны пребывания? Следует предположить, что шеф КР ГРУ знает намного больше, чем говорит и был уверен в успехе. Видимо есть какая–то договоренность с немцами? И немцы заинтересованы в успехе наших розыскных мероприятий.
