Николай Трублаини - Шхуна «Колумб» (Рисунки В. Сычева)
Наконец подплыли к борту парохода. Вернее, клипербот заплыл на пароход и остановился у трапа, ведшего с полузатопленной кормы на шлюпдек. Осторожно, чтобы не замочить ног, Петимко ступил на трап и привязал лодку к поручням. За ним вылез Марко.
Из воды торчали только палубные надстройки, капитанский мостик, радиорубка, труба и мачты. По нижней палубе можно было пройти, но при этом пришлось бы замочить ноги почти до колен. По внешним признакам Петимко мог только установить, что это иностранный пароход. Располагая очень небольшим количеством времени, моряки не могли осмотреть помещения, но штурман решил только зажечь огни на капитанском мостике, чтобы предупредить неожиданные аварии от столкновения с другими пароходами и чтобы с «Разведчика рыбы» можно было следить за этим «плавучим рифом», а если он до утра не погрузится в воду, воспользоваться им. Петимко прошел с Марком по шлюпдеку, поднялся на капитанский мостик и заглянул в штурманскую рубку. На столе лежала английская карта с проложенным на Лузаны курсом. Над курсовой линией, начерченной синим карандашом, стояла надпись: 220 . 7.VIII.
— Два часа двадцать минут седьмого августа, — сказал штурман. — Значит, авария произошла сегодня ночью.
Ни судового, ни вахтенного журнала не было. Очевидно, их захватил с собой вахтенный или капитан, покидая судно. Вообще же вид штурманской рубки свидетельствовал, что ее покидали очень поспешно. Не задерживаясь, Петимко вышел из рубки и полез зажигать бортовые фонари. В обоих были исправные керосиновые лампы, но почему-то лопнули стекла. Зажигая фонари, Петимко вспомнил, что в окне штурманской рубки тоже выбито стекло.
Покончив с фонарями, оба вернулись к лодке. Солнце уже спряталось за горизонт, небо на западе расцветало нежными красками. Вдали виднелся «Разведчик рыбы».
Посмотрев на самолет, штурман поставил ногу в клипербот и еще раз обвел прощальным взглядом тонущий корабль. На маленькой надстройке, служившей, вероятно, верхним кубриком, его внимание привлекли несколько поставленных вертикально железных бочек. Их вид почему-то заинтересовал штурмана, и он попросил Марка подплыть туда. Оглядывая бочки, он прочел на одной из них надпись, взволнованно ощупал бочку и нашел кран, который легко открылся. Из крана на руку потекла жидкость. Петимко поднес ладонь к носу, понюхал и крякнул с удовлетворением.
— Чем пахнет? — спросил Марко.
Штурман поднес к его носу ладонь. Юноша понюхал, прищурился и сказал:
— Бензин. Хороший, бензин!
Юнга, не раз выполнявший обязанности моториста на «Колумбе», разбирался в горючем. Он знал все виды горючего, начиная от наихудшего — лигроина — и кончая авиационным бензином. Зная, в каком положении сейчас самолет, он сразу сообразил, какая это ценная находка.
— Как же нам его взять?
— Вот я и сам думаю. Но эту бочку нам вдвоем не осилить, да если бы и осилили, то клипербот не поднимет. Надо спустить шлюпку, но вдвоем мы и этого сделать не сможем, а у тебя еще и рука болит. Был бы ветер, мы бы притянули сюда нашего «Разведчика»… Но ветра нет. Может, ночью подует…
— Знаете что? — предложил юнга. — Поезжайте вы один на клиперботе к самолету, привезите оттуда нашего командира, а я подожду вас тут. Втроем спустим шлюпку, перекатим туда каким-нибудь способом бензин и доставим его на самолет.
— Оставить тебя? А если этому «S» вздумается пойти ко дну?
— Это будет не так скоро. А вот пока мы ветра ждем, он может с нами распрощаться.
— Так давай я останусь, а ты плыви за Барилем.
— У меня же рука болит, я долго не прогребу, — ответил юнга.
Петимку не хотелось оставлять мальчика одного на этом не очень надежном судне, но, взвесив обстоятельства, он согласился. Марко полез назад, на шлюпдек, а штурман на клиперботе отошел от парохода.
Юнга следил, как лодка удалялась и наконец исчезла. На самолете зажглись бортовые огни. Очевидно, Бариль включил маленький аккумулятор. Юноша присел возле шлюпки. Он смотрел на черную воду моря, в которой отражались уже первые звезды, и терпеливо ждал возвращения клипербота. Вдруг он насторожился: где-то совсем близко послышалось не то рычанье, не то тявканье. Оно раздавалось все громче. И, точно в ответ, во тьме на затопленном пароходе зарычал какой-то зверь. Вскоре к нему присоединился другой.
Глава XXII
ТАИНСТВЕННЫЙ ПАРОХОД
Бариль нетерпеливо ждал штурмана и юнгу. Он следил за ними в бинокль и видел, как они огибали судно.
— Отчаянный народ! — сказал он Зоре. — У нас в бригаде о таких говорили: «Свет не удивит, а разбиться может».
— А что, если они там кого-нибудь нашли? — заметила девочка.
— Я — против. Где же мы поместимся?
Размещаться действительно было негде.
Когда зашло солнце, на пароходе зажегся зеленый огонек. Судно стояло к ним правым бортом. Первые легкие сумерки уже мешали разглядеть на нем людей, но когда клипербот отошел от парохода, Бариль не спускал с него глаз, пока он не приблизился настолько, что стало заметно отсутствие одного пассажира.
— Боялись мы, Зоря, что они пассажиров привезут, а выходит, что наш один там остался. Вот народ! — удивлялся пилот.
Бариль и Зоря с нетерпением ждали приближения лодки.
Наконец Петимко причалил и рассказал о результатах разведки.
Узнав про бензин, Бариль сразу засуетился.
— Так у меня же левый бак цел, а с половинным запасом мы часа три можем продержаться!
Пилот принял план, придуманный юнгой и штурманом, правда неохотно соглашаясь оставить самолет. Но другого выхода не было. Проинструктировав Зорю, как ей вести себя, Бариль пересел на клипербот.
— Значит, если что-нибудь случится, — сказал пилот девочке, — мигай бортовыми огнями. И держи надутую подушку все время под рукой.
Зоря пообещала выполнять все, что ей было приказано, и летчики отплыли. Ночная тьма уже совсем покрыла море. Резиновая лодка плыла при свете звезд, ориентируясь по зеленому огоньку парохода. Позади остались фонари самолета. Веслами греб Бариль, а Петимко в это время отдыхал и снова подробно рассказывал о результатах осмотра судна.
— Кроме штурманской рубки, вы никуда не заходили? — спросил пилот.
— Нет.
— А может быть, там есть кто-нибудь живой?
— Надумал! Мертвый еще может быть, а в живых разве только крысы остались. Марко сейчас, наверное, слышит, как они пищат.
Вдруг до них долетел стон. Оба замолчали и стали прислушиваться. Низкий, могучий стон, один, другой… Стон переходил в глухой рев.
— Это что? — спросил пилот.
Штурман молчал, ожидая повторения необычного звука. Звук вскоре повторился. Это был стон, заканчивавшийся чем-то вроде рева сирены: о-о-у-у-у… Но не протяжно, а громко, раскатисто. Казалось, звуки неслись с парохода, но штурман и пилот не были в этом уверены.
— Если на пароходе так поют крысы, — сказал Бариль, — то я не завидую нашему мальчугану. — И он изо всех сил налег на весла.
Встревоженные страшными звуками, летчики спешили. Еще несколько раз слышался вой, потом все стихло. Клипербот шел с максимальной скоростью. Вот перед ними уже обрисовался силуэт парохода. Он чернел на фоне ночи, как маленькая башня с надстройками. Единственный зеленый огонек спокойно светил над ней. Штурман сложил ладони рупором и крикнул:
— Марко-о! Марко-о!
Но даже эхо не ответило — звук потонул в пустоте. Они ждали ответа, но тишина была неподвижна. Тогда они закричали вместе. На этот раз с парохода долетел ответ:
— Алло-о-о! Алло-о!
— Он или не он? — спросил штурман, не узнавая голоса.
— Да, он! — уверенно заявил пилот и снова крикнул: — Марко! Где ты? Как подойти?
— Подходите под фонарь! — послышался ответ.
И штурман, убедившись, что говорит Марко, направил лодку к фонарю.
Очутившись под трапом, который вел на нижний капитанский мостик, они снова услышали громкое тявканье. Где-то в недрах парохода рычал какой-то большой зверь. Марко появился на ступеньках трапа.
— Эй, мальчик, что это у тебя здесь за концерт? — спросил Бариль. — Степаныч уверяет, что это крысы развлекают тебя.
— Чтоб их, этих крыс! Я когда услышал, сначала так перепугался, что хотел в воду прыгать и к вам плыть. Потом привык. Верно, тут зверинец везли и не все звери потонули.
— Они могут оказаться не очень гостеприимными хозяевами, — заметил пилот.
— Пока они не вырвались на палубу, давайте спускать шлюпку, — предложил Петимко.
Чтобы легче справиться со шлюпкой, стали искать ручной фонарь. Его почти тотчас же нашли в штурманской рубке. При свете этого фонаря осмотрели шлюпки. Их оставалось на пароходе три: одна на левом борту и две на правом. Четвертой, очевидно, воспользовалась команда, оставляя корабль. Выяснилось, что подтянуть шлюпку на талях, а потом спустить ее в море им все же не под силу. Легче было бы ссунуть ее с наклонной палубы прямо в воду, но для этого надо было разбить подпорки, на которых шлюпка стояла.
