Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли
Судя по тому, как на него посмотрела собеседница, Корецкий понял, что она с ним согласна.
– Ближайшая заправка в нескольких десятках километров отсюда – по дороге к Вилла Литерно. Но куда мы направимся потом?
– Я полагаю, что после всего случившегося оставаться в этом городе вам опасно. Убрав вашего мужа, каморра обязательно захочет разделаться и с вами, как со свидетельницей. Собственно, именно это и должно было произойти, если бы не мой неожиданный визит. У вас есть к кому обратиться за помощью?
– Разве что в Риме, там у меня много знакомых по прежней работе.
– Это хорошая идея, поскольку именно в Риме находится посольство моей страны, на которое я могу рассчитывать.
После этого в разговоре возникла пауза, которую очень скоро нарушила Стефания, задав своему попутчику вопрос, который ее, судя по всему, продолжал мучить:
– И все же, откуда вы знаете про мою римскую одиссею?
– Я вижу, вам трудно справиться со своим любопытством?
– Естественно, поскольку я не только женщина, но еще и журналист.
– Насколько я помню, бывший.
– В этой профессии бывших не бывает.
Сказано это было таким тоном, что Корецкий понял: лучше открыться женщине сейчас, чем откладывать это дело на потом.
– Донна Стефания, как вы думаете, смог бы обычный человек справиться сразу с четырьмя громилами из каморры?
– Думаю, вряд ли. Но что вы хотите этим сказать?
– Я служу в ведомстве, которое занимается делами весьма специфического характера. Короче, я из той самой организации, которая раньше называлась КГБ.
Поймав в переднем зеркале еще один удивленный взгляд своей попутчицы, Корецкий улыбнулся:
– Правда, теперь это учреждение носит другую аббревиатуру – ФСБ.
– И чем же я могла заинтересовать столь влиятельное ведомство?
– Мы знаем, что десять лет назад вы проводили журналистское расследование, относительно гибели дочери одного американского сенатора. По нашим данным, вы обнаружили сенсационные данные об этом преступлении, которые нас заинтересовали в свете нашей работы против американцев. Именно чтобы узнать детали вашего расследования, я и прилетел в Италию.
– Но почему вы решили, что я соглашусь поведать вам эти подробности?
– Люди, которые отправляли меня сюда, действительно сомневались в успехе этого мероприятия. Шансы были 50 на 50. Что касается моих собственных мыслей на этот счет, то я рассчитывал либо обаять вас, либо воззвать к вашей совести. Даже учитывая то, что вас тогда кто-то здорово напугал, из-за чего вы сбежали из Рима в эту глушь, вы наверняка до сих пор мучаетесь тем, что дело о гибели этой несчастной молодой американки так и осталось нераскрытым. И ее убитые горем родители даже не знают, где покоится тело их дочери. Кстати, у вас самой нет детей?
– После серьезной операции, перенесенной еще в детстве, я просто не могу их иметь.
– Извините, если причинил вам боль своим вопросом.
– Не извиняйтесь, я давно свыклась со своей бездетностью. К тому же в этом сумасшедшем и жестоком мире, в котором мы живем, непонятно, кто кому должен сочувствовать: имеющие детей бездетным или наоборот.
– Согласен. У меня у самого есть взрослая дочь, и я каждый раз боюсь за нее, когда она долго мне не звонит. В такие минуты в голову почему-то приходят самые нехорошие мысли. Вы, наверное, слышали, что у нас в России дела с преступностью тоже обстоят не самым лучшим образом? Хотя во времена существования КГБ, которым у вас здесь пугают детей, ситуация в этом плане была гораздо спокойнее.
– Зато у вас в России нет каморры, которая здесь считается самой жестокой мафией. К вашему сведению, самый одиозный мафиози в мире родом отсюда – из Кампаньи близ Неаполя. Я имею в виду Аль Капоне. Здесь же родился и писатель Роберто Савиано, который несколько лет назад написал роман «Каморра» и теперь вынужден жить под постоянной охраной: каморра заочно приговорила его к смерти.
– Судя по всему, в этот список неугодных мафии людей суждено было угодить и нам с вами, – сделал невеселый вывод Корецкий.
– И во всем этом я вижу исключительно свою вину, – огорошила его своим выводом попутчица.
Заметив в глазах собеседника немой вопрос, женщина поспешила внести ясность в свои слова:
– Разного рода неприятности притягиваются ко мне как магнитом. Из-за них я сначала вынуждена была бежать из Рима, а теперь вот бегу отсюда. Так что зря вы со мной связались.
– В таких случаях мудрые люди обычно говорят: «От судьбы не уйдешь».
В разговоре вновь возникла короткая пауза. Прервала ее снова попутчица Корецкого:
– Вы знаете мое имя, но ваше я до сих пор не услышала.
– Называйте меня коротко – Лео, – ответил Корецкий, имевший при себе паспорт на имя Леонида Сергеевича Ветрова.
– Так что же именно интересует вас, Лео, в деле о пропавшей сенаторской дочке? – вновь вернула разговор в прежнее русло попутчица.
– Я предлагаю повременить с этим, поскольку разговор предстоит обстоятельный, а за рулем это делать не слишком удобно.
Сказав это, Корецкий поймал в зеркальце не удивленный, а, скорее, любопытный взгляд своей собеседницы. В этот миг он понял, что сумел окончательно расположить к себе эту красивую итальянку. Впрочем, после того, из какой передряги он ее вытащил, трудно было рассчитывать на иную реакцию с ее стороны.
– Возле заправки есть небольшое кафе, где мы могли бы спокойно побеседовать, – сообщила Стефания.
– Думаю, эту беседу нам придется отложить на более позднее время. Главное сейчас как можно дальше оторваться от возможного преследования.
– Полагаете, нас уже ищут?
– В подобного рода ситуациях я предпочитаю исходить из худшего.
Говоря так, Корецкий даже не подозревал о том, как близко он находится к истине. И что их предстоящий путь до столицы Италии будет представлять собой далеко не самое безопасное путешествие.
* * *Москва, Лубянка. Федеральная Служба Безопасности.
Департамент контрразведывательных операций
«Центр.
Вчера в Каире внезапно скончался старший инспектор каирской полиции Хабиб Салам, который вел дело о «самоубийстве» охранника отеля «Найл Хилтон». Полицейский умер прямо за рулем своего автомобиля. Врачи, проводившие вскрытие, диагностировали, что смерть инспектора наступила от естественных причин – острой сердечной недостаточности. По-моему мнению, она имеет те же причины, что и смерть охранника: это преднамеренное убийство, осуществленное Саймоном Янгом и его людьми с целью сокрытия их тайной деятельности в Египте. То, что каирские врачи не смогли установить подлинную причину смерти инспектора, говорит о том, что ликвидаторы, скорее всего, использовали особый яд типа «невидимка», разработанный в лабораториях ЦРУ.
Собранное Вами досье на Саймона Янга получил.
Максимов».Прочитав текст телеграммы, Кондратьев поднялся из-за стола и подошел к окну. Субботний день клонился к своему закату, но на улице было еще относительно светло. Несмотря на позднюю осень с ее прохладными ветрами, в столице было солнечно. Еще совсем недавно Кондратьев любил в такую пору бродить с женой по аллеям близлежащего к их дому парка, ведя неторопливую беседу на ностальгические темы. Со смертью жены подобные прогулки канули в прошлое. Вот почему, если Кондратьеву выдавался случай быть в субботу на своем рабочем месте, он с удовольствием этим пользовался: отныне только в работе он находил отдушину от грустных мыслей, которые волнами накатывали на него в стенах его квартиры.
«Значит, Янг закусил удила – без жалости избавляется от любого, кто пытается вторгнуться в его владения, – размышлял Кондратьев, глядя на залитую солнцем Лубянскую площадь. – Максимов, судя по всему, прав: этого каирского полицейского люди Янга, видимо, попросту отравили. При современных медицинских технологиях сделать это не составляет большого труда: различных ядов сегодня существуют десятки. Человеку достаточно вдохнуть их пары, как у него останавливается сердце. Впрочем, в случае с этим полицейским, видимо, был использован другой способ. Как пишет Максимов, он умер за рулем. Значит, яд могли нанести с помощью аэрозоля на ту же ручку автомобиля или непосредственно на руль. Таким образом яд проник в организм через кожу, что спустя какое-то время и спровоцировало остановку сердца. И, как говорится, концы в воду. Сегодня существуют такие яды, которые не оставляют практически никаких следов в организме отравленного. Кстати, надо бы поговорить с нашими специалистами на эту тему, пусть просветят, какие на сегодняшний день существуют наработки в области невидимых ядов».
В этом месте мысли Кондратьева были прерваны шумом за спиной. Генерал обернулся и увидел на пороге Глеба Сергеевича Жмыха, появление которого в этот час было не запланировано: их встреча была назначена на час позже. Значит, догадался Кондратьев, этот приход был вызван некими экстраординарными событиями. Так оно и было.
