Гэвин Лайалл - Очень опасная игра
Где-то снаружи длинный «электронный хлыст», посылаемый радаром, щелкал по машине при каждом обороте антенны, каждые десять секунд, и так с обеих сторон. Каждый раз мы оставляли на двух экранах маленький зеленый светящийся след, который постепенно смещался в определенном направлении.
Когда-то давно я пытался придумать, что можно сделать за эти десять секунд, пока я находился вне предела их обзора. Что-нибудь такое, что могло бы убедить их в ошибочности их выводов, в том, что меня там вовсе нет и направляюсь я совсем в другую сторону… Из этого ничего не получилось. А на этот раз было целых две станции. Одна могла совершить ошибку, приняв нас за стаю гусей, или вообще упустить из виду, пока оператор повернулся за чашкой кофе. Но обе станции сразу проворонить нас не могли.
Все мои надежды были связаны с поворотом на третий отрезок. Если им известно мое местонахождение, поворот может сбить их с толку и лишить возможности понять, куда я направляюсь. Вот почему я выбрал этот маршрут. Самолет круто накренился.
— Левый радар сузил сектор обзора, — сказал Джад. — Он следит за нами.
Теперь антенна радара не делала полных оборотов вокруг своей оси, а просто обследовала небольшой сектор неба. «Удары кнута» стали чаще, и наше местонахождение перестало быть тайной. Мы появлялись на экране каждые две или три секунды.
Горный хребет, тянувшийся позади, повышался влево. Впереди справа местность шла под уклон, по крайней мере должна идти под уклон, если эта карта хоть в какой-то степени соответствовала действительности. Я перекрыл дроссель, и мы скатились по склону, словно бочонок с Ниагарского водопада.
Глава 24
— Радар сзади исчез… — сказал Джад, — и слева тоже. — Он выждал некоторое время, чтобы удостовериться. — Они нас потеряли.
— На каком курсе я должен был сейчас находиться?
Он засуетился и снова включил фонарик.
— Пятьдесят шесть градусов пятнадцать минут двадцать секунд. — И затем добавил: — Нас уже засекли?
— Если они специалисты в своем деле, то наверняка.
— Что они могут подумать?
— Только то, что мы спустились в эту долину.
На карте долина тянулась на несколько миль, все время расширяясь, пока не переходила в то, что с большей или меньшей уверенностью можно было назвать равниной, простиравшейся до самого побережья Белого моря.
Наше озеро находилось в сорока градусах справа по курсу. Я держался правой стороны долины вплотную к горному кряжу и собирался повернуть, как только он закончится. Мы уже миновали цепь радарных станций, оставив их слева и сзади. Я надеялся, что гористая местность не позволит нас обнаружить.
Река резко изгибалась в том месте, где мы ее пересекли, а затем снова продолжала катить свои воды по ровному руслу. Местность справа стала понижаться и вскоре растворилась в сумерках.
— Ты наверняка сможешь засечь радар на этом отрезке, но не думаю, чтобы они могли засечь нас, — сказал я. — Ну а если им это удастся, как насчет смертоносной пилюли для меня? Или их больше не выпускают?
— О, тебе не стоит беспокоиться. Я позабочусь, чтобы ты не достался им живым.
— Это не было предусмотрено в контракте.
— Я полагаю, что так будет лучше.
Мне оставалось только вымученно улыбнуться масляному манометру.
Впрочем, я прекрасно знал, что Джад собой представляет. Я прикурил от окурка новую сигарету.
По мере того как долина понижалась, туман становился все гуще, но сквозь белую пелену можно было различить небольшие озера и силуэты отдельных деревьев по их берегам. Я продолжал тревожно поглядывать направо, чтобы неожиданно не налететь на какую-нибудь скалу. Но местность, похоже, была пологой, если не считать привычных холмов и небольших кряжей.
Джад регулярно принимал сигналы радаров, но нас, видимо, все-таки не засекли, по крайней мере они не сужали сектор обзора. Джад в свою очередь засек слабый сигнал третьей станции, расположенной к северу от самолета.
Когда таймер отмерил очередные тринадцать минут, Джад наклонился ко мне и спокойно сказал:
— Точка поворота находится над озером длиной мили в полторы, протянувшимся с северо-запада на юго-восток. Правый поворот на один-четыре-восемь.
— Спасибо.
— Время следования на конечном участке маршрута восемь минут тридцать секунд.
Я написал на панели губной помадой 8.30 и старался как можно точнее придерживаться курса: единственный отрезок пути, где это имело большое значение. На других участках можно было не только сверяться с компасом, но и ориентироваться по местности. Но теперь мы летели над равниной, и единственным ориентиром было озеро. Если я пролечу мимо, то в нескольких милях по курсу окажется железная дорога. Скорее всего, мой самолет заметят и сообщат куда следует.
Белая пелена, окутывавшая деревья, продолжала сгущаться, а потом деревья исчезли и мы полетели в пустоте. Тогда я понял, что подо мной скрытое туманом озеро.
— Черт возьми! — выкрикнул я и положил «Бивер» на правое крыло, дважды стукнул по таймеру и взял новый курс. У меня за спиной послышалось бормотание Джада, больше походившее на тяжкий вздох.
Местность снова начала повышаться. Я смотрел направо, стараясь найти реку, которая выведет нас к нужному озеру.
— Мне это не нравится, — заметил я. — Все озеро окутано туманом. Я его не замечу, пока мы на него не сядем.
— Другие озера будут покрупнее.
— Я не боюсь их пропустить. Мне нужно только придерживаться русла реки, значит, найти ее… — Тут я ее заметил и оглянулся. — Меня волнует приземление. Если над водой будет футов десять тумана, то мягкой посадки ожидать не приходится. Мы можем воткнуться поплавками в воду и перевернуться.
— Что бы ни случилось, попытаться все равно следует.
— Если дела пойдут худо, у тебя может появиться желание пристрелить меня. Что вашему парню говорили по поводу посадочных огней?
— Зеленая ракета на северном берегу озера, когда услышит звук мотора. Потом два белых огня на воде в тридцати ярдах друг от друга, один за другим вдоль озера.
Неплохо. В хорошую ночь вообще без проблем. Огни на воде в тридцати ярдах друг от друга дадут мне необходимую информацию, под каким углом я буду заходить на посадку. Правда, в такую ночь в последний момент легко потерять их в тумане, ведь нас будет разделять не десять ярдов тумана, а, учитывая угол приземления, все восемьдесят. Второй огонь будет еще дальше. Но мне нужны оба ориентира, чтобы рассчитать свои действия.
Теперь мы скользили вдоль реки. После поворота прошло уже три минуты, а часы показывали без семи минут час.
— Ну, по крайней мере, туман скроет самолет после посадки, — проворчал Джад. — Это может оказаться полезным.
— Появляются реальные шансы, что он скроется в воде. И мы вместе с ним.
— Сначала будет длинное озеро, а потом уже мы выйдем к месту посадки. И сможем заранее оценить все условия.
— А если обстановка будет отвратительной, что тогда? Мы, наконец, отправимся в Хельсинки за пивом?
Он не ответил. Я немного снизился — мы летели над долиной, и опасности наскочить на скалу не было, но, вероятно, начинали приближаться к обжитым местам.
Сама река была быстрая и мелководная, но широкая. Туман над ней фактически отсутствовал. Так, отдельные клочья на тихих плесах в излучине да легкие облачка у подножия деревьев по берегам.
Я машинально стал готовиться к посадке.
Тормоза при посадке на воду никакой роли не играют, шасси — убраны, топливо — осталось двадцать пять галлонов, подача нормальная.
— Пристегнись покрепче, — бросил я Джаду. — Попробуй все-таки пристегнуть страховочные ремни. Если твой друг не забыл выставить для нас в окно свечку, я собираюсь при первой же возможности плюхнуться в озеро.
После поворота прошло уже пять минут. Белесая дымка снова появилась впереди среди деревьев. Вот мы их миновали и оказались над длинным, узким озером или над чем-то, что должно было быть озером. Воды не видно. Просто сплошная пелена тумана, а впереди торчали две купы деревьев. Острова, на которых они росли, были скрыты туманом. Я обогнул их, касаясь поплавками его верхней границы.
Во время одного из разворотов я сказал:
— Посмотри вниз. Вот на что похожи условия нашей посадки.
Я почувствовал, что Джад придвинулся к окну и взглянул на озеро, но ничего не сказал.
Озеро вытянулось на семь миль. А это означает семь минут полета, значит, над местом слияния двух озер я буду пролетать в час ночи. До сих пор все шло благополучно, но все пойдет прахом, если я не смогу сесть. А нужно было, чтобы все завершилось наилучшим образом.
Я взглянул на берег, чтобы решить, не смогу ли повторить свой любимый маневр с посадкой параллельно береговой линии, которая служила бы мне горизонтом. На тихой воде, по которой очень трудно понять, на какой высоте ты находишься, такой маневр прекрасно срабатывал. Но при наличии тумана это не годилось. Я постепенно стал опускать поплавки в пелену тумана, повисшую над водой, потом начал рвать ее пропеллером и, наконец, топить в ней нос и лобовое стекло кабины. Берег исчез, я погрузился в неизвестность.
