Сергей Костин - Туман Лондонистана
Похищенные
1
— Не наш день, — констатировал Кудинов, когда мы снова оказались одни. А вожделенный напильник — в ящике.
— Ну, может, Господь тем не менее устроит все как-нибудь к нашему удовольствию.
Мы стали взвешивать шансы на благополучный исход дела.
— На мой звонок сам знаешь куда я бы особо не рассчитывал, — сказал Лешка. — Как нас могут отследить? Телефон мой, наверное, наши рыжие друзья сразу отключили. В каком направлении нас увезли, ребята не знают. Да и разговор с тем парнем был какой-то странный. Как будто я звонил продавцу по поводу холодильника, который сломался в первый же день. Ты бы что на их месте предпринял?
— Ты многого от меня хочешь. Я и на своем-то не очень знаю.
— Я на Володю ставлю. Ну, на Мохова.
— То есть все-таки на резидентуру, — уточнил я. — Мохов ведь наверняка помчался туда, как только прослушал сообщение. Резидент собрал срочное совещание. Выделили несколько специально обученных людей для подкрепления. Сейчас сидят, ждут от нас сигнала.
— Не пора уже дать его?
— А что мы им скажем? Смотри: мы встречались в полдень. Пока дошли до Дорсет-сквер — где-то 12:20 было, когда нас упаковали.
— Я так и сказал, когда звонил, — недовольно напомнил Кудинов.
— Ты просто пятерочник. Так вот, сюда мы приехали без пятнадцати три. Получается, в дороге мы были почти два с половиной часа. Сколько мы ехали по пробкам в городе, непонятно. Мы можем, конечно, попросить наших проверить все летные поля в радиусе двух с половиной часов пути. Но сколько времени это займет?
— Не важно, — не согласился Лешка. — Уже вариант.
— Я-то предпочел бы, чтобы у нас было больше полезной информации. А то вдруг мы на западе, а они начнут поиски с востока. Они же не могут послать гонцов во все четыре стороны света — англичане всю полицию на ноги поднимут, чтобы их отслеживать.
— Тоже было бы неплохо, — невозмутимо прокомментировал мой друг.
— Ага! Российское посольство, сбиваясь с ног, разыскивает американского гражданина и британского подданного.
— И если разыщет живыми, прочее отступит на второй план.
Я в очередной раз вспомнил, что это из-за моей оплошности мы сейчас были там, где мы были.
— Давай все же придерживаться одной линии поведения, — сказал я. — Они следили за мной. Ты — случайный прохожий. Русские бросились спасать своего и заодно выручили тебя. Вот наша общая версия, как бы ни повернулись обстоятельства. Разумно?
Лешка кивнул. Но сказал:
— Давай звони.
И он, в сущности, прав. Пусть лучше нас найдут живыми. Я сам совсем недавно умно так излагал про геройство и глупость.
Я полез было к тому потаенному месту, где покоилась наша последняя надежда, когда вдали послышался шум мотора.
— Самолет? — прислушался Кудинов.
— Нет. Похоже, машина.
Лешка согласно кивнул:
— Фургон возвращается.
Что-то зловещее было в этих звуках. Ну, не зловещее, не будем драматизировать, но неприятное. Вот ровное рычание смолкает — водитель, видимо, тормозит перед очередным виражом, потом, через несколько секунд, двигатель снова подхватывается и доходит до высокой ноты. Звуки тем временем становились все явственнее, а под конец, когда машина подъехала совсем близко, стало различимо даже характерное постукивание дизеля. Раньше, когда нас сюда везли, я всего этого не замечал. Так слепым слух помогает полнее воспринимать окружающий мир.
— Да, точно, вернулись, — подтвердил я.
— А ты переживал, — поднял бровь Кудинов. — Я же видел, что она на тебя глаз положила.
Лешка, конечно же, думал не о красавице в розовом. Босса мы ждали. Босса, которого я так и не вычислил.
2
С того самого момента, с нашего похищения, в голове у меня не переставая шел процесс. В фоновом режиме, как в компьютере. Вы его ни о чем не просите, а у него внутри что-то жужжит, огонек мигает, показывает, что он не просто так стоит прохлаждается. Вот и у меня все это время внутри что-то происходило, только внешних признаков не подавало.
Когда я прокололся, я вычислил — во время встречи с Мустафой в Грин-парке.
Кто меня засек, тоже ясно — тот рыжий.
Как меня вели до встречи с Кудиновым, не очень понятно. Возможно, действительно благодаря уличным видеокамерам. Но это не самое важное.
Главный вопрос: кому было нужно наше с Лешкой похищение? И зачем? Почему все было проделано именно так, было ясно. В этой глуши с нами можно было делать, что угодно. И концов наших не найдут.
Я вот выразил надежду, что Господь тем не менее устроит все как-нибудь к нашему удовольствию. Но сам тут же подумал, что не просто Ему придется — так я все запутал своей слепотой и упрямством. Четыре подозрительных типа попали в мое поле зрения. Четыре человека — это если не брать во внимание тех, кто подозрений не вызывал (хотя и те могли стоять за нашими с Лешкой злоключениями).
Первый — Рамдан. Я знал, что он опасен. И Ашраф мне об этом постоянно твердил, и сам я имел возможность в этом убедиться. И что я в связи с этой опасностью делал? Ничего. Что стоило попросить Раджа понаблюдать за алжирцем? Но нет — я был уверен, что я сильнее, умнее, предусмотрительнее.
Журналист этот толстый, Халед. Он купил у Рамдана сведения о готовящейся поставке украинских «калашниковых». Пока думал, кому перепродать, появился новый покупатель. Толкнул информацию мне. Но информация же — не материальный предмет, не сами же автоматы. Ее не один раз можно продать и не два — наверняка он это и раньше проделывал. Так что он предложил эти сведения и англичанам. А прикинув возможную выгоду, заодно продал им и меня. Ливанцы же — нация торговцев. Что, я этого не знал? Знал прекрасно.
И, конечно, первым подозреваемым стал тот, кому я доверял больше других, — Ашраф. Какой, ну какой ему был смысл скрывать от меня свое знакомство с Джоном Фини? Они — естественные союзники; нормально, если они встречаются и делятся информацией. Но египтянин все отрицал. Почему? Самый логичный ответ — потому что он рассказал Фини обо мне. Англичане как-то проверили информацию по своим каналам и выяснили, что никто из американцев на связь с Ашрафом не выходил. Трогать они меня не стали — пока просто установили штатное наблюдение.
Однако я попытался вмешаться в работу контрразведки — в ту ее часть, которую она больше всего хотела бы хранить в тайне. Я, видите ли, решил раздобыть доказательства того, что самые активные экстремисты являются осведомителями МИ-5. И тогда англичане решили вывести меня из игры. Выследили, задействовав все свои технические возможности, — они-то у себя в стране действуют. А потом похитили. Сейчас приедет кто-нибудь из ответственных работников, может быть, тот же Фини, допросит меня, убедится, что я — не тот, за кого себя выдаю, и… А что им со мной делать? Ведь, если верна эта версия, неслучайно они нас привезли не в свой офис, а в какую-то глухомань.
Я изложил эти новые гипотезы Кудинову. Похитители наши с полчаса как вернулись, скорее всего, и босса с собой привезли. Однако к нам заявиться не спешили, видимо, между собой совещались. И мы с моим другом тем же занимались.
— Да не мучай ты себя! — откликнулся мой великодушный друг. Серьезных контраргументов у него быть не могло, но успокоить меня он попытался. — У алжирца твоего, который обедает хлебом с соусом, кишка тонка тягаться с серьезными конторами. Ливанец, судя по твоему рассказу, трус. Он ходит по краю пропасти, ему лишние заморочки ни к чему. А египтянин твой сам же рассказал тебе про тайные свидания руководства МИ-5 с Абу Саидом, разве нет? И еще помог уточнить, где и когда именно.
— Тогда почему он мне соврал?
— Ну-у… — Этого Лешка еще не придумал, но думает он быстро. — Причина может быть самой банальной. Ашраф получает от англичанина деньги — та же схема, что и с тобой. Они с Фини коллеги и естественные союзники, но их союз скрепляется и регулярно передаваемым конвертом. Хотя… Хотя эта версия действительно объясняет, как тебя могли незаметно вести по всему городу.
И тут наконец хлопнула дверца бытовки, и послышались шаги по гравию. Я даже не успел разглядеть в окне, кто это шел. Пусть бы уже босс, сколько можно гадать!
В моменты наибольшего драматического напряжения нужно расслабляться. Я прислонился поудобнее к нашей стальной плите, вытянул ноги и даже зевнул.
Дверь открылась. На пороге стояли мои алжирцы — и Мустафа, и Рамдан.
И только тогда вся картина сложилась у меня в сознании — в один миг. Рамдан, как сообщил мне утром Лешка, пришел в ресторан к Халеду. Я сидел спиной, но он меня узнал. А дальше — провел меня до парка и послал туда рыжего. Может, рыжий его возил в тот день на машине. Как они отслеживали мои перемещения по городу — так и непонятно. Но теперь стало ясно, с чего все началось.
3
Рамдан курил, зажав сигарету на свой манер, между пальцами у самой ладони. Струйка дыма попала ему в глаз, и он недовольно прищурился. Потом тонкой струйкой между передних зубов сплюнул в открытую дверь и сказал по-английски нашим похитителям:
