Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)
Кактусу, однако, благодаря искусной подделке правительственных разрешений удалось вырвать обоих молодых людей из страны, а также добиться перевода их банковских счетов в Лиссабон. Все, что требовалось старому мошеннику, – это украсть чистые бланки документов, включая накладные на экспорт/импорт груза, два паспорта, кое-какие фотографии и образцы различных подписей, добыть которые оказалось легче легкого: в контролируемой правительством прессе печатались сотни бюрократических декретов. Теперь брат Айвена – состоятельный юрист в Лондоне, а сестра – аспирантка в Кембридже.
Да, он многим обязан Кактусу, подумал доктор Джакс, подруливая к дому. Поэтому, когда старина попросил его «проконсультировать» нескольких своих «друзей из Лэнгли», – это было семь лет назад, – он согласился. Да уж, эти консультации! Правда, в его тихом союзе с разведывательными органами была и своя выгода. Когда на его родном острове вышвырнули Мэнли и к власти пришел Сиага, среди первых «незаконно захваченная» собственность была возвращена семейству Джакс в Монтего-Бей и Порт-Антонио. Все это сделал Алекс Конклин, но без Кактуса не было бы и Конклина, во всяком случае, среди друзей Айвена... Но почему Алекс должен был позвонить именно этим вечером? Как раз сегодня двенадцать лет со дня его свадьбы: он отослал детей ночевать к соседским ребятишкам, чтобы побыть с женой наедине в патио, – наедине вместе с зажаренными по-ямайски ребрышками, приготовленными так, как умеет только один человек в мире: шеф-повар Айвен, – где их ожидал добрый темный ром "Овер-тона, а позднее – в высшей степени эротическое купание нагишом в бассейне. Чертов Алекс! Будь он дважды проклят, этот сучий холостяк, который только и мог, что сказать, когда ему сообщили о годовщине свадьбы: «Какого черта? Прожили годы, что значит один день? Отпразднуете завтра, а мне ты нужен сегодня».
Ему пришлось наврать жене, которая раньше была старшей медсестрой в Главном госпитале штата Массачусетс, что речь идет о жизни и смерти пациента: так оно и было на самом деле, только чаша весов давно уже переместилась в одну сторону. Она ответила, что ее следующий муж, вероятно, будет более внимателен к ней, но грустная улыбка и все понимающие глаза противоречили ее же словам. Она знала, что такое смерть. «Торопись, дорогой мой!»
Джакс выключил двигатель, схватил сумку с медицинскими принадлежностями и выскочил из машины. Он еще не успел обойти капот, как дверь дома распахнулась, и в освещенном проеме появился силуэт высокого мужчины в темной одежде.
– Я – ваш доктор, – пробормотал Айвен, поднимаясь по ступенькам. – Наш общий друг не назвал вашего имени, но полагаю, я и не должен его знать.
– Думаю, что нет, – согласился Борн, протягивая руку в резиновой перчатке приближающемуся Джаксу.
– А я думаю, что мы оба правы, – сказал Джакс, пожимая руку незнакомцу. – Ваша перчатка мне чертовски знакома.
– Наш общий друг не сказал мне, что вы темнокожий.
– Это для вас что-нибудь меняет?
– Боже праведный, нет. Я просто еще больше зауважал нашего общего друга. Вероятно, ему даже в голову не пришло сказать об этом.
– Думаю, мы найдем общий язык. Вперед, незнакомец.
Борн стоял в десяти футах справа от письменного стола, в то время как Джакс быстро и профессионально осматривал труп, милосердно прикрыв его голову марлей. Без объяснений он вырезал часть генеральской одежды, чтобы осмотреть тело. В конце концов он осторожно скатил труп со стула на пол.
– Вы здесь закончили? – спросил он, посмотрев на Джейсона.
– Я все тут обшарил, док, если вы это имеете в виду.
– Так обычно и бывает... Надо опечатать эту комнату. После того, как мы уйдем, сюда никто не должен заходить до тех пор, пока наш общий друг не даст на это разрешения.
– Я вряд ли смогу это гарантировать, – заметил Борн.
– Тогда придется ему заняться этим.
– Почему?
– Ваш генерал не совершал самоубийства, незнакомец. Его умертвили.
Глава 12
– Женщина, – сообщил по телефону свое мнение Алекс Конклин. – Судя по тому, что ты сказал, это непременно должна быть жена Суэйна. О Боже!
– Это ничего не меняет, но похоже на то, – скрепя сердце согласился Борн. – С одной стороны, у нее было достаточно оснований, а с другой – если она сделала это, то ничего не сказала Фланнагану, и это совсем непонятно.
– Да уж... – Конклин выдержал паузу, после чего быстро произнес: – Дай-ка мне Айвена.
– Айвена? Твоего доктора? Его зовут Айвен?
– Ну и что?
– Ничего. Он снаружи... «упаковывает товар», – так он выразился.
– В свой пикап?
– Именно. Мы отнесли тело...
– Почему он уверен, что это не самоубийство? – перебил его Алекс.
– Суэйн был накачан наркотиками. Айвен сказал, что перезвонит тебе позже и все объяснит. Он хочет выбраться отсюда и требует, чтобы после нашего отъезда никто не заходил в комнату, – точнее: после моего отъезда, – до тех пор, пока ты сообщишь полиции. Он и об этом тебе скажет.
– Боже, там такое должно твориться...
– Не совсем так. Что я должен сделать, по-твоему?
– Задерни шторы, если есть, проверь окна, и, если возможно, запри дверь. Если ее нельзя закрыть на засов, поищи там...
– В кармане у Суэйна я нашел связку ключей, – прервал Джейсон. – Я проверил: один из них подходит.
– Хорошо. Когда уйдешь, тщательно протри дверь. Найди какой-нибудь аэрозоль для полировки мебели.
– Это не остановит того, кто захочет войти внутрь.
– Разумеется нет, но если кто-то войдет, мы сможем обнаружить отпечатки.
– Ты полагаешь...
– Безусловно, – понял его с полуслова бывший офицер разведки. – Мне также придется поразмыслить над тем, как наглухо закрыть все это местечко, не прибегая к услугам никого из Лэнгли, и, кстати, держать на удалении Пентагон, чтобы с генералом не вздумал связаться кто-то из его более двадцати тысяч сотрудников; не забудь, что в их число входят его непосредственные подчиненные, а также, вероятно, пара сотен потенциальных продавцов и покупателей военного снаряжения ежедневно... Боже, это же невозможно!
– Наоборот, – возразил Борн в тот момент, когда в дверях внезапно появился доктор Айвен Джакс. – Наша маленькая игра в дестабилизацию начнется прямо здесь на «ферме». У тебя есть номер телефона Кактуса?
– При себе – нет. Думаю, что он у меня дома в какой-нибудь коробке из-под ботинок.
– Позвони Мо Панову – у него есть. Потом свяжись с Кактусом, вели ему найти телефон-автомат, и пусть он позвонит мне.
– Что, черт бы тебя побрал, ты задумал? Когда я слышу имя этого старикана, я начинаю нервничать.
– Ты сам сказал, что я должен найти кого-нибудь, кому могу доверять, кроме тебя. Вот я только что и нашел. Свяжись с ним, Алекс. – Джейсон повесил телефонную трубку. – Простите, док... хотя, может быть, в данных обстоятельствах я могу воспользоваться вашим именем. Привет, Айвен.
– Привет, незнакомец, именно так я хочу тебя называть. Особенно после того, как я услышал из твоих уст другое имя.
– Алекса?.. Да нет, конечно, не Алекса – не нашего общего друга. – Борн тихо, понимающе засмеялся, отходя от стола. – Кактуса, не так ли?
– Я вошел только для того, чтобы спросить, закрывать ли мне ворота, – уклонился от ответа Джакс.
– Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что не думал о нем, пока не увидел тебя в дверях?
– Определенные ассоциации довольно очевидны. Как насчет ворот?
– Ты тоже должник Кактуса, док? – Джейсон наблюдал за выходцем с Ямайки.
– Я должен ему столько, что не мог бы даже подумать о том, чтобы впутать его в ситуацию наподобие сегодняшней. Ради Бога, он ведь старик, и независимо от того, что там задумали в Лэнгли, сегодня вечером произошло убийство, жестокое убийство. Нет, я бы не стал его впутывать.
– Ты – не я. Видишь ли, я вынужден так поступить: он никогда мне не простит, если я поступлю иначе.
– О себе ты совсем не думаешь, верно?
– Будь добр, закрой ворота, док. А я тогда смогу включить сигнализацию на панели управления в холле.
Джакс помедлил, словно подбирая слова. Затем, запинаясь, он начал:
– Послушай, у большинства разумных людей есть причины для того, чтобы поступать так или иначе. Думаю, что ты разумен. Позвони Алексу, если я тебе понадоблюсь, – если я понадоблюсь старому Кактусу. – Доктор быстро вышел.
Борн повернулся и осмотрел комнату. После того, как почти три часа назад Фланнаган и Рейчел Суэйн уехали, он исследовал каждый фут генеральского кабинета, так же как спальню мертвого вояки на втором этаже. На кофейном столике он сложил предметы, к которым хотел приглядеться повнимательнее, и теперь принялся изучать их. Среди них были три одинаковые тетради в коричневых кожаных обложках с отрывными страницами, скрепленными спиралью, – обычный атрибут письменного стола. Первая служила календарем, где отмечались назначенные встречи, вторая – телефонной книжкой, куда фамилии и номера заносились чернилами, в третьей велся учет расходов: она была едва начата. Кроме того, рядом лежали одиннадцать записок, вырванные из блокнота, которые Джейсон обнаружил в карманах у Суэйна, карточка учета проигрышей и выигрышей в гольф-клубе и несколько меморандумов, составленных в Пентагоне. Наконец, на столике был генеральский бумажник с обилием всевозможных впечатляющих удостоверений личности и очень малым количеством денег. Борн собирался отдать все это Алексу, надеясь, что благодаря этим вещам удастся обнаружить дополнительные ниточки. Насколько он мог судить, ничего необычного найти не удалось: никаких доказательств связи с современной «Медузой». Это его и беспокоило: должна же быть какая-то зацепка. Ведь это дом старого солдата и его святая святых в доме – что-то должно здесь быть. Он знал, чувствовал это, но не мог найти. Тогда он вновь принялся обыскивать все, но уже не фут за футом, а дюйм за дюймом.
