Роберт Ладлэм - Зов Халидона
Но помимо топографических проблем, появилось еще кое-что, совершенно необъяснимое.
Первыми об этом сообщили Йенсены.
Это был звук. Просто звук. Низкий вой или зов, преследовавший их все время после полудня.
Первый раз они услышали его в кустах за дюнами. Они подумали, что какое-то животное стонет от боли. Или маленький ребенок, страдающий так, что уже не в состоянии плакать.
Это было по-настоящему страшно.
Йенсены ринулись за дюны, в кустарник, продираясь сквозь заросли, чтобы найти источник этого ужасного, душераздирающего воя.
Но ничего не нашли.
Животное, или ребенок, или что там еще могло быть — исчезло.
Некоторое время спустя, в тот же день ближе к вечеру, на пляж в ужасе примчался Джеймс Фергюсон. Он прослеживал отложения раковин гигантских моллюсков и забрел в каменистую расселину. Он стоял почти в самом ее центре, когда вибрация — сначала только вибрация — заставила его почувствовать, как почва уходит из-под ног. А вслед за вибраций пришел звук — дикий, пронизывающий, зловещий звук, такой высокий и громкий, что ему пришлось — так он сказал — зажать уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки.
Он стрелой рванул из опасного места.
Это произошло всего в нескольких сотнях ярдов от остальных, однако никто ничего не слышал.
Уайтхолл поведал еще об одной версии подобного кошмара.
Ученый гулял по песчаному, кое-где поросшему кустарником берегу залива Бенгал-Бей. Это был обычный утренний моцион, не более того.
Пройдя примерно милю от мотеля, он присел отдохнуть на скалу у самой воды. Услышав за спиной какой-то шум, он обернулся, ожидая увидеть вспорхнувшую птицу или мангуста, пробирающегося в кустах.
Но ничего не заметил.
Он повернулся к воде, мирно плескавшейся у его ног, как вдруг его потряс долгий, глухой, похожий на отвратительное завывание ветра звук.
И пропал так же внезапно, как появился.
Уайтхолл вцепился в скалу и уставился в лесную чащу: ничего.
Осталась только боль в ушах.
Но Чарлз все-таки был ученым и, как всякий ученый, не верил в чертовщину.
Поэтому он нашел объяснение: наверно, где-то в глубине леса рухнуло огромное старое дерево, своим долгим мучительным падением вызвавшее этот слуховой феномен.
Он никого не убедил.
Пока Уайтхолл рассказывал, Маколиф внимательно наблюдал за выражением его лица. Ему показалось, что Уайтхолл сам не верил в то, что говорил.
Происходили необъяснимые явления; они же, как ученые, привыкли иметь дело с явлениями материального мира, поддающимися логическому объяснению.
Может быть, поэтому, подумал Алекс, все с явным облегчением приняли версию Уайтхолла; да и долго останавливаться на этом времени не было — работа не могла ждать.
Не связанные между собой объекты...
* * *
Только Элисон удалось найти нечто заслуживающее внимания. С помощью Лоуренса и Флойда она взяла серию проб из глубоких шурфов на берегу и с морского дна. Анализы показали, что в твердых известковых отложениях океанской платформы присутствует более мягкая прослойка лигнитов[20]. С геологической точки зрения это было вполне объяснимо: сотни тысяч лет тому назад в результате вулканической деятельности огромные массы плодородной почвы со всей растительностью оказались погребены под водой. Так или иначе, но при постройке береговых сооружений — пирсов, причалов, тем более доков — это обстоятельство придется учитывать, закладывая более основательные фундаменты.
Занятость Элисон сильно облегчала жизнь Алексу. Она самозабвенно погрузилась в работу и даже меньше стала жаловаться на ограничения. Кроме того, Алекс постоянно мог держать в поле зрения Флойда и Лоуренса, которые неотступно охраняли Элисон. Они вели себя исключительно внимательно и тактично. Бродила ли она по пляжу, углублялась ли в заросли кустарников — один из них или оба сопровождали ее либо на фланге, либо впереди, либо сзади, причем все это выглядело вполне естественно. Они, как заботливые помощники, все время таскали с собой бинокли, ящики для сбора образцов, какое-нибудь соответствующее ситуации оборудование, которое якобы могло понадобиться начальнице. Своей естественностью они не привлекали внимания и в то же время были похожи на гибких черных пантер, всегда готовых к прыжку.
А по ночам, как случайно выяснил Алекс, они делали то, чего он уж никак не мог ни просить, ни тем более ожидать от них. Они патрулировали территорию мотеля. Алекс обнаружил это на восьмую ночь, когда под утро вышел из своего домика набрать льда из морозильника, расположенного в специальном помещении. Завернув за угол, он почувствовал, что в кустарнике перед газоном кто-то есть. Потом он заметил силуэт быстро передвигающейся человеческой фигуры.
Маколиф быстро насыпал лед в пластиковое ведерко, захлопнул дверцу и пошел к себе. Но за углом он опустил ведерко на землю, прижался к стене и прислушался. Шаги приближались.
Маколиф сосредоточился, напрягшись для прыжка, готовый сокрушить любого, кто появится в поле его зрения. Выждав мгновение, он бросился вперед, подмяв под себя... Лоуренса. То, что это был Лоуренс, он осознал позже, уже завалив его на землю и заломив руку за спину.
— Эй, чел! — охнул негр.
— Господи, ты-то что здесь делаешь? — шепотом изумился Алекс, лежа на траве.
Лоуренс улыбнулся в сумерках, разминая вывернутую Алексом руку.
— Ну и здоров же ты, чел! Быстро прыгаешь!..
— Черт побери, что тебе здесь надо?
Лоуренс коротко, как бы извиняясь, объяснил Алексу, что он и Флойд договорились с ночным сторожем мотеля. В обязанности этого старого рыбака входила охрана территории. У него даже было ружье, но оба партизана считали, что он не умеет им пользоваться. Барак Мур приказал им вести ночное патрулирование, но они, скат зал Лоуренс, и без приказа поступили бы так же.
— Когда же вы спите?
— Спим хорошо, чел! — ответил Лоуренс. — Мы ведь меняемся все время.
Алекс вернулся к себе. Элисон села на постели.
— Все в порядке? — спросила она обеспокоенно.
— Лучше, чем я мог ожидать. У нас, оказывается, еще и ночной патруль. Все замечательно.
На девятый день после полудня Маколиф и Сэм Такер добрались до берега реки Марта-Браэ. Топографические таблицы и все записи были герметично упакованы и уложены в специальные ящики. Питер Йенсен подготовил справку по рудным запасам и минералам прибрежной зоны; Рут обнаружила в кораллах следы окаменелостей органического происхождения, но эта находка большого практического значения не имела. В анализах почвы и растительности, сделанных Джеймсом Фергюсоном, тоже не оказалось ничего примечательного. Единственной неожиданностью стала находка Элисон.
* * *
Все они хорошо и напряженно потрудились девять дней, поэтому десятый объявлялся выходным. Отчеты следовало отвезти в Очо-Риос для снятия копий. Маколиф сказал, что сделает это сам. Кто хотел прогуляться в Очо, мог присоединиться к нему; другие могли поехать в Монтего или остаться отдыхать на пляже — кому как захочется. Через день работа будет продолжена.
Они строили свои планы на берегу реки за обедом, который, как обычно, привозили из мотеля. Только Чарлз Уайтхолл, у которого дел было мало и поэтому основное время он проводил на пляже, точно знал, что он хочет. Но объявлять об этом во всеуслышание он не собирался.
Улучив момент, он сообщил Маколифу:
— Мне крайне необходимо посмотреть бумаги Пирселла. Честно говоря, эта ситуация начинает меня сводить с ума.
— Мы дождемся Мура, — возразил Алекс. — Мы так договорились.
— Когда? Когда он соблаговолит появиться? Завтра — десятый день, как мы расстались. Он же сказал — десять дней.
— Никаких гарантий он не давал. Меня это беспокоит не меньше вашего. А особенно тот пакет, который где-то закопан, помните?
— Я ни на секунду не забываю о нем.
«Концентрировать внимание на различных объектах».
Холкрофт.
Ситуация беспокоила Уайтхолла и как ученого и как заговорщика. Алекс подумал, что как ученого даже больше. Все-таки вся его жизнь посвящена разгадкам различных тайн.
Йенсены остались в «Бенгал-Корт». Фергюсон попросил у Маколифа аванс и заказал такси для поездки в Монтего-Бей. Маколиф, Сэм Такер и Элисон отправились на джипе в Очо-Риос. За ними в стареньком фургоне ехали Чарлз Уайтхолл в сопровождении Флойда и Лоуренса; партизаны настояли именно на такой организации поездки.
* * *
Барак Мур лежал в высокой траве, не отрывая глаз от бинокля. Солнце садилось. Желто-оранжевый свет пробивался сквозь густую зелень деревьев, причудливо высвечивая белокаменный особняк Уолтера Пирселла в четырехстах ярдах от него. В бинокль ему были видны фигуры полицейских, бродивших кругами около дома, проверяя окна и двери. Скоро они уедут, оставив одного на дежурстве. Как обычно.
Полиция завершает очередной день своего расследования, подумал Мур, самого долгого, пожалуй, расследования в истории Трелони. Оно уже тянулось около двух недель. Одна за другой приезжали из Кингстона команды людей в штатском; судя по их выглаженной одежде, они были явно не полицейскими.
